Джон Норман - Мятежники Гора [ЛП]

— Я понял, — повторил я.

— Кстати, — нахмурился сёгун, — я вынужден настаивать на том, чтобы Вы не сообщали ей о моих намерениях. Это будет рассматриваться как злоупотребление моей дружбой, доверием и гостеприимством.

— Я понял, — вздохнул я.

Птица, меж тем, уже начала снижаться.

— Тарн только один, — прокомментировал я.

— К чему рисковать двумя тарнами? — пожал он плечами. — К тому же, Сумомо весит немного.

— Её везут с достоинством, — заметил я.

— А Вы предпочли бы везти её привязанной к кольцам захвата? — поинтересовался Лорд Ямада.

— Нет, — ответил я. — Если она свободна, то ни в коем случае. А вот в противном случае, пусть бы она летела раздетой и привязанной вверх животом поперёк седла, чтобы в полете с ней можно было бы ласкать и делать всё, что понравится её владельцу.

Хлопнули крылья, взвились облака пыли. Тиртай посадил тарна примерно в сорока или пятидесяти шагах от нас, в дальнем конце парка, справа от двора стрельбы из лука.

Я оценил расстояние до того места.

Тиртай, стоя ко мне спиной, любезно подал руку стройной, богато одетой Сумомо, спускавшейся по лестнице с седла на землю.

— Нет, пожалуйста, Тэрл Кэбот, тарнсмэн, — услышал я голос сёгуна, и я, обернувшись, отметил, что он взял со стойки одну стрелу и уложил её на тетиву лука.

— Пожалуй, для меня мудрее всего, — сказал я, — будет вернуться в свои апартаменты.

— Да, пожалуйста, сделайте это, — поддержал меня Лорд Ямада.

— Таджима, Пертинакс! — обрадованно воскликнул я, бросаясь вперёд.

Я подбежал к Пертинаксу, и мы пожали друг другу руки, а затем крепко обнялись. В его глазах блестели слёзы. Таджима замер позади Пертинакса, он выглядел совершенно невозмутимым, но я хорошо его изучил, так что мне нетрудно было прочитать, насколько он был обрадован и ободрён. Мы обменялись поклонами.

— Я рад вас видеть Тэрл Кэбот, тарнсмэн, — сказал он.

— И я вас обоих, мои друзья, — ответил я.

— Вы — в плену, — буркнул Пертинакс.

— В гостях, — поправил я, — просто мне не разрешают покинуть это место.

Таджима настороженно осмотрелся.

— Рядом никого нет, — успокоил его я.

Мне разрешили встретиться с ними на открытой местности, внутри двора перед главными воротами.

— Сёгуну, — пояснил я, — нужны союзники, а не враги. Он хочет, чтобы мы чувствовали себя непринуждённо. Так что ему приходится воздерживаться от запрета нам общаться с глазу на глаз.

— Боюсь, что это не имеет особого значения, — проворчал Пертинакс, глядя на мощные створки ворот, в настоящий момент закрытые и запертые на тяжёлые засовы.

— Нас должны развлекать, — сказал я. — Стоит ожидать подарков и улыбок.

— Мы предполагаем, — заговорил Таджима, — что Вы не сами покинули замок Темму Лорда, отрёкшись от преданности его дому, мы уверены, что вас тем или иным способом предали в руки врага.

— Именно так всё и произошло, — подтвердил я.

— Лордам Нисиде и Окимото, — сказал Таджима, — было сообщено, что Вы переметнулись к врагу, так же как и Тиртай.

— Конечно, это ложь, — заверил его я.

— Кавалерия по-прежнему ваша, — заявил Пертинакс. — Люди готовы прилететь к вам по первому же крику: «первый повод».

— И никто кроме парней из кавалерии этого не ожидает, — добавил Таджима.

— Этого ожидает ещё как минимум один человек, — сказал я. — Генерал Ямада.

— Дом Темму вас предал, — вздохнул Пертинакс. — Ваш меч теперь свободен.

— То, что Вы здесь, и Вы живы, — заключил Таджима, — указывает на то, что у Лорда Ямады есть планы на кавалерию.

— Совершенно верно, — согласился я с его выводом.

— Кавалерия пойдёт туда, куда Вы её поведёте, — заверил меня Пертинакс.

— Где вы оставили своих тарнов? — спросил я.

— В одном ане пути отсюда, — ответил Таджима.

— Мы следовали инструкциям, — пояснил Пертинакс.

— Если мы не вернёмся к двадцатому ану с твоими распоряжениями, — предупредил Таджима, — они улетят.

— Кто остался тарнами? — поинтересовался я.

— Ичиро, наш знаменосец, — сказал Таджима.

— Правильный выбор, — похвалил я.

Признаться, я надеялся, что так и будет. Я полностью доверял дисциплинированности, надёжности и рассудительности знаменосца.

— Вас предали, — вернулся к прежней теме Таджима. — Не собираетесь ли Вы теперь передать свой меч дому Ямады?

— Он бы хорошо заплатил, — хмыкнул я.

— И Вы согласитесь служить дому Ямады? — спросил Пертинакс.

— Нет, конечно, — усмехнулся я.

— Я так и думал, — кивнул Таджима.

— Тогда, что мы должны делать? — осведомился Пертинакс.

— В данный момент мы можем сделать очень немногое, — развёл я руками. — В первую очередь вам нужно успеть на рандеву с Ичиро до двадцатого ана.

— А как же Вы? — забеспокоился Пертинакс.

— Вам не станут чинить препоны, когда вы будете покидать дворец, — сказал я, — ведь предполагается, что Вы возвращаетесь в лагерь с моими приказами, которые, насколько это будет возможно, будут благоприятными для планов сёгуна.

— Но что насчёт вас? — не унимался Пертинакс.

— Я пожелаю вам всего хорошего, — пожал я плечами.

— Нет, Тэрл Кэбот, тарнсмэн, — вспыхнул Таджима.

— Мы не оставим вас, — заявил Пертинакс.

— Я безоружен, — напомнил я.

— Мы тоже, — вздохнул Пертинакс, — сдали оружие, когда проходили ворота.

— В таком случае, у нас нет шансов, — заключил я.

— Мы должны попробовать, — прорычал Таджима.

— До двадцатого ана, — сказал я, — вы должны вернуться к Ичиро и вылететь в лагерь. Тем самым мы можем выиграть время.

— Много ли времени можно выиграть таким способом? — спросил Таджима.

— Мы можем пригрозить разрушением владений Лорда Ямады, — предложил Пертинакс.

— Этим вы моего освобождения не добьётесь, — осадил его я. — Лорд Ямада не станет рисковать и не допустит, чтобы я оказался на свободе и во главе кавалерии. В этом случае он не сможет меня контролировать. А что если я поведу тарнсмэнов против него? Выпустив меня, он выпускает разрушение. Удерживая меня при себе, он как минимум делает не хуже. В его намерения входит держать меня в качестве заложника, пока кавалерия действует в его интересах.

— Уверен, он обещал вам должность командующего, — предположил Пертинакс.

— Не напрямую, конечно, — усмехнулся я. — Он умен. Он подвесит передо мной эту безделушку, и заставит служить ему на спине тарна, но командующим он меня не сделает. Он — Ямада, и он далеко не дурак.

— Он вам не доверяет? — уточнил Пертинакс.

— Он — Ямада, — повторил я. — Он — блестящий и искусный, хитрый и неискренний. Он никому не доверяет.

— Вероятно, он даже не разрешил бы вам притвориться командующим, — проворчал Пертинакс.