Джон Норман - Мятежники Гора [ЛП]

— Ты была никчёмной на Земле, — бросил мой друг. — Ты ничего не стоишь и теперь.

— Ты хочешь меня! — выкрикнула блондинка. — Женщина может распознать такие вещи!

— На колени, — скомандовал мужчина.

С выражением замешательства и испуга на лице девушка скользнула на колени.

— Меня зовут Пертинакс, — заявил он. — Я — свободный мужчина.

— Ты хочешь играть в ту же игру, — спросила блондинка, — в которую мы играли прежде, когда притворялись господином и рабыней, скрывая наши личности и то, что Ты на самом деле был моим подчинённым?

— Больше никаких игр, — процедил Пертинакс.

— Да, — кивнула она, — я понимаю.

— Нет, Ты не понимаешь, — усмехнулся он. — Это не игра.

Я заметил искорку страха, промелькнувшую в её глазах.

— Но Ты же не можешь говорить это серьёзно, — пролепетала рабыня.

— Может, посмотрим следующую девку, — предложил асигару.

— Нет, нет, нет! — закричала бывшая Маргарет Вентворт. — Выбери меня! Меня!

Последние её слова были обращены к Пертинаксу, но тот просто смотрел на неё сверху вниз. Даже в полумраке можно было рассмотреть следы деревянных жердей решётки, в тех местах, где она прижималась к ним своим телом.

— Выбери меня, Грегори, — проговорила она. — Пожалуйста, Грегори, выбери меня!

Но в его взгляде не появилось и намёка на снисхождение.

— Пожалуйста, — просительно протянула девушка, — пожалуйста, Господин. Пожалуйста, выберите меня, Господин.

— У меня уже есть рабыня, — ответил он.

Она уставилась на него, расширившимися от недоверия и страха глазами.

— Следующая девка, — скомандовал асигару.

— Подождите, — вмешался я. — Таджима, выбери её.

— Она же не Пани, — попытался увильнуть тот.

— Не имеет значения, — настаивал я.

— Ну ладно, — сдался Таджима и, ткнув пальцем в Сару, сказал: — Эту.

Асигару махнул хлыстом в сторону Сесили и Джейн, и блондинка поспешила присоединиться к ним. Сару, прежней мисс Маргарет Вентворт, было известно, что моей рабыней была Сесили, так что её взгляд, полный неприязни и холода достался Джейн, которая не преминула отплатить ей той же монетой, давая понять, что не собирается спускать ей сцену у решётки.

— Она заговорила без разрешения, — сказал асигару, обращаясь к Таджиме. — Сколько плетей Вы бы ей назначили?

— Сколько общепринято? — осведомился Таджима.

— Пять, — ответил асигару.

— Я предпочитаю предоставить решать этот вопрос своему товарищу, — переадресовал Таджима, поворачиваясь к Пертинаксу.

— Десять плетей, — бросил тот.

— Десять, — повторил Таджима.

— Хорошо, — сказал асигару и, повернувшись к своему товарищу, подтвердил: — Десять.

— Десять, — кивнул другой надсмотрщик.

— Давайте убираться отсюда, — предложил Таджима. — Я не брезглив, но, Тэрл Кэбот, тарнсмэн, воняет в этом месте отвратительно.

— С этим трудно не согласиться, — не мог не признать я, и мы направились к выходу из большого сарая, в котором размещались рабские загоны.

Я полагал, что у нас будет возможность ополоснуться перед ужином. Всё же подготовка рабынь должна была занять некоторое время.

— Я хотел бы поблагодарить вас, благородный Лорд, — обратился Пертинакс к Лорду Ямаде.

— Это пустяк, — отмахнулся хозяин дворца.

Таджима, сидевший со скрещенными ногами, повернулся к лорду и вежливо поклонился. Мы все сидели с одной стороны длинного, низкого стола, откуда, через большую открытую дверь открывался прекрасный вид на залитый лунным светом сад.

Шеи Пертинакса и Таджимы теперь украшали золотые цепи.

— Такие мелочи, безделушки, — улыбнулся Лорд Ямада, — слишком незначительные символы моего уважения к вам, и не более чем песчинка для богатства Дома Ямады. Это — всего лишь малый и не достойный упоминания символ настоящих сокровищ, которые вас ожидают.

Лорд Акио сидел по правую руку от меня, а слева расположился Пертинакс. Таджиму усадили на место справа от самого Лорда Ямады, что казалось подобающим, поскольку он был не только высокопоставленным офицером, но и пани. Сумомо, разодетая в красочные шёлка, достойные дочери сёгуна, стояла на коленях между Таджимой и Пертинаксом. Признаться, её присутствие за столом меня удивило. Я опасался, что к настоящему времени она могла уже висеть голая на одних из ворот дворца, прибитая к ним гвоздями. Насколько я понял из слов Лорда Ямады, она с его точки зрения подвела своего отца, и даже поставила на грань срыва кое-какие из его планов. Я заключил, что в вину девушке ставили оплошность, допущенную ею на внешнем парапете замка Темму, где она попалась на глаза Таджиме, когда бросала сообщение, украшенное лентами, для того, чтобы облегчить его поиски обнаружение кем-то из людей Лорда Ямады. Таджима ставший свидетелем этого пришёл к выводу, что было достаточно логично с его стороны, что это было сделано от имени Лорда Нисиды, которому предположительно принадлежал контракт Сумомо. В действительности логично предположить, что о её неосторожном поступке рано или поздно будет доложено Лорду Нисиде, что, при его недюжинном интеллекте и его лояльности Лорду Темму, не только покончило бы с её ценностью как шпионки, внедрённой в его дом, но и, как нетрудно догадаться, учитывая её частые, якобы случайные, встречи с Даичи, бросило бы подозрение на толкователем костей и раковин. Но у меня были причины подозревать, что в данном случае принципиальность вопроса для Лорда Ямады могла быть связана даже не с тем, что он опасался, что ему пришлось бы несколько пересмотреть планы, внедрять нового шпиона, способного заменить Даичи на его посту, сколько, зная сёгуна, с тем, что кто-то вызвал его неудовольствие, а этого он никому спускать не собирался. Он принял решение наказать Сумомо за её неудачу, как шпионки. Как он сам мне сказал, дочерей у него было много. Сама Сумомо, похоже, совершенно не сознавала того, какая ей могла грозить опасность. Этим вечером Лорд Ямада даровал ей внимание, интерес, дружелюбие и доброту любящего отца. Едва ли можно было бы представить себе более завидный пример отеческой заботы. Я боялся, что у неё не было ни малейшего понимания той тьмы, что пряталась в его сердце. Я даже сомневаюсь, что она могла хотя бы представить себе истинную причину, по которой она была отозвана во дворец. Я подозревал, что она вряд ли знала о том, что её неосторожное действие на стене было замечено. Возможно, она думала, что её отозвали в виду появления новых планов, возможно, чтобы быть использованной в другом деле, ещё более важном. Если у неё и были некие опасения во время её возвращения во дворец, к этому моменту они, казалось, были развеяны. Лорд Ямада, я нисколько в этом не сомневался, приложил максимум усилий, чтобы у его дочери никаких опасений не осталось. Но вот чего я не мог понять так это её присутствия за этим столом. Возможно, тому было две причины, во-первых, её красота и очарование добавили блеска этому вечеру, а, во-вторых, внезапное и категорическое аннулирование её статуса могло бы стать весьма поучительным для гостей, чтобы они лучше прочувствовали последствия грозящие тем, кто осмелился подвести сёгуна. Впрочем, не исключено, что всё могло быть намного проще. Возможно, сёгуна, который, как считалось, был любителем пошутить, происходящее могло позабавить. Я слышал истории о том, как некоторые из приглашённых во дворец, полагая, что их ожидают милости и награды, окончили жизнь в соломенной куртке.