Джон Норман - Мятежники Гора [ЛП]

— Как на контрактную женщину? — уточнил я.

— Боюсь, — передёрнула она плечами, — как на что-то меньшее. Меньшее на целые миры.

— Как, — предложил я, — на ту, на кого можно было бы смотреть, как на самое возбуждающее и желанное из всех животных женского пола, как на рабыню?

— «Хо!» — внезапно крикнул варвар Пертинакс, указывая в небо. Мы все подняли глаза вверх и на фоне жёлтой луны увидели трёх тарнов. На спине ведущей птицы восседал тарнсмэн, а в сёдлах два других тарнов, следовавших на длинных верёвках, было пусто. «Это — Ичиро!» — обрадовался варвар. «Мы понизим его в звании, лишим его чести быть знаменосцем, — возмутился мой похититель. — Он обязан был вернуться в лагерь!». «Мы в безопасности!» — воскликнул варвар. «Ему будет лучше обратиться за помощью к ритуальному ножу!» — процедил мой похититель. «А я предлагаю объявить ему благодарность», — заявил варвар. «Ритуальный нож!» — настаивал Таджима. «Давай сначала вернёмся в лагерь», — усмехнулся варвар. «Но тогда ритуальный нож будет несоответствующим», — заметил мой похититель. «Трудно получить всё сразу, друг Таджима», — сказал Пертинакс. Воспользовавшись тем, что они отвлеклись, я повернулась, собираясь ускользнуть, скрывшись в темноту, но рука варвара, словно железный браслет, сомкнулась на плече моей правой руки. У меня не было ни единого шанса даже сдвинуться с места. Спустя несколько мгновений тарны опустились в каких-то ярдах от нас, почти на прежнюю точку рандеву. «Тал!» — поприветствовал нас вновь прибывший. «Позор! — выкрикнул мой похититель. — Ты нарушил приказ!» «Тал!» — не скрывая радости, ответил на приветствие варвар. Думаю, рабыня, тоже была вне себя от радости. «Тебе было приказано, — не унимался Таджима, — ждать до двадцатого ана, а затем улетать и возвращаться в лагерь!». «Неужели, Вы не рады меня видеть?» — спросил вновь прибывший. «Конечно же, мы рады!» — заверил его Пертинакс. «Благородный Таджима-Сан, тарнсмэн, — продолжил вновь прибывший, — напрасно беспокоится. Я придерживался полученного приказа, причём в точности. Я дождался двадцатого ана и отбыл только после этого, но приказ не уточнял, что возвращаясь, я не мог выбирать свой собственный маршрут, который мог бы быть и кружным, и при этом мне не говорили, насколько быстро я должен был вернуться в наш основной лагерь. Там было сказано только то, что я должен возвращаться». «Это просто отговорки», — возмутился Таджима. «Уверен, это достаточно резонные отговорки, благородный командир», — с широкой улыбкой заявил Ичиро. «Конечно, более чем резонные», — вставил свой комментарий варвар, хотя его никто об этом не спрашивал. «В таком случае, возможно, — заключил мой похититель, — в обращении к ритуальному ножу нет нужды». «Я тоже так думаю», — снова расплылся в улыбке вновь прибывший. «Конечно, не нужно», — засмеялся Пертинакс. «Возможно, приказ был недостаточно ясен», — проворчал мерзкий Таджима. «Очевидно, они были слегка туманны, — заявил варвар, — точнее в высшей степени непонятны». «Ну, тогда добро пожаловать и рады тебя видеть, друг Ичиро, уважаемый знаменосец кавалерии», — сказала достойный только порицания Таджима. Я подозревала, что на самом деле он и сам был несказанно рад, просто не был готов признать это.

— Думаю, что Вы правы, — заметил я.

Я бы не стал утверждать, что пани для меня непостижимы, но мне трудно отрицать, что порой их поведение ставило меня в тупик. Несомненно, это был вопрос культуры.

— «Поблизости крутится как минимум один патруль, — предупредил тот, кого называли Ичиро. — Я заметил их, когда возвращался сюда». «Они прошли мимо нас совсем недавно, — сообщил варвар, а я вздрогнула, вспомнив острие его ножа у своего горла. — Патрульные могли видеть тебя на фоне луны так же легко, как и мы». «Давайте-ка не будем задерживаться», — предложил мой ненавистный похититель. Через мгновение варвар уже был около своего тарна. Первым делом он взобрался наверх и сбросил с птицы привязь, освобождая её для самостоятельного полёта. Потом он спустился за своей рабыней. С презрением я наблюдала, как она льнула к нему, пока он развязывал ей руки. Рабыня подняла к нему голову, а он наклонился и смял её губы своим поцелуем. Это был хозяйский поцелуй, собственнический, полный его желания. Подвергнутая такому поцелую рабыня отлично понимает его желание, его волю, и что она ему принадлежит. Она даже попыталась прижаться к нему всем телом, словно выпрашивая его прикосновения. Но варвар выпрямился, игнорируя её немую просьбу. Эта шлюха захныкала, но заговорить не осмелилась. «Поспешите», — посоветовал тот, которого звали Ичиро. Я с тревогой смотрела на развязанную рабыню, приготовившуюся подниматься наверх вслед за воином, где ей предстояло быть привязанной к седлу перед ним. «Не бойтесь, благородная леди, — заговорил мой похититель, по-видимому, ощутив моё беспокойство. — Вы будете сидеть в седле передо мной, с честью и достоинством, надёжно закреплённая страховочными ремнями, защищённая от пронизывающего ветра слоями одеяла». «Освободите меня», — потребовала я. «Нет», — был мне ответ. «За меня вам дадут большой выкуп», — сказала я. «Я нисколько не сомневаюсь, что ваш отец готов заплатить, чтобы получить вас назад», — хмыкнул Таджима. Мне был непонятен тон, которым он это сказал. Разумеется, мой отец был бы рад вернуть меня домой. Я отметила, что товарищ моего похитителя, уже поднимался по верёвочной лестнице в седло. Теперь он не смог бы немедленно броситься за мной. Именно его я боялась больше всего, поскольку он был варваром, невежественным и нерафинированным, грубым, неотёсанным, нетерпеливым, жестоким. Я не забыла его ножа у своего горла. «Стой здесь», — велел мне ненавистный Таджима и отошёл к своему тарну, чтобы избавить его от верёвки. Все три тарна теперь могли лететь раздельно, слушаясь только своего наездника. Затем он направился к тому месту, где оставил второе одеяло, то самое, в которое завернули меня, когда выносили из дворца. Я сделала шаг назад. Я должна была бежать! И в этот момент я, к своей радости, услышала мужские голоса, донёсшиеся со стороны дороги. Это был патруль, возможно, тот же самый, который прошёл буквально в паре шагов от тех кустов, в которых скрывались мои похитители. Но теперь у них были два фонаря. Я испугалась, что они и на этот раз пройдут мимо, не заметив нашего присутствия! Я повернулась и метнулась к фонарям, крича на бегу: «Помогите! На помощь! Враги рядом! Они здесь! Скорее! Торопитесь! Хватайте их! У них есть тарны! Не дайте им уйти!» И затем я услышала: «Хо!». Этот крик подхватили другие мужчины, а потом раздался властный голос: «Стоять! Всем оставаться на своих местах!». Следом послышался топот ног, лязг оружия и треск ломающихся веток. Мужчины продирались к нам прямо через кусты, и вскоре они пробежали мимо меня. «Я — Сумомо, дочь сёгуна! — крикнула я им вслед. — Хватайте их! Не дайте ни одному из них уйти!». Из темноты до меня донёсся звон сталкивающихся клинков. Потом я услышала крик боли, хлопки мощных крыльев, и то место, где я стояла, накрыло облаком пыли. Мне пришлось отвернуться и закрыть глаза. Один тарн взлетел. За ним второй. А потом я услышала крик: «Первый повод» и, обернувшись, увидела третьего тарна, поднимающегося в небо среди летящих стрел и глеф. Под ним свисла мужская фигура, цепляющаяся за седельную лестницу. Боюсь, что в этот момент я потеряла сознание. Позже меня опознали, нашли тележку для моего скорейшего возвращения во дворец, и как только я достаточно восстановилась после выпавшего на мою долю ужасного испытания, с эскортом из двух патрулей сопроводили сюда. Не знаю, что произошло с рабыней неотёсанного варвара. Если она не успела взобраться по лестнице, то, думаю, она тоже где-то здесь.