Аннетт Мари - Истребление монстров. Для слабаков [litres]

Я сжала кулаки так сильно, что ногти врезались в ладони.

– Но я собирался помочь! – быстро добавил он. – Ведь если она была права, опасность грозила всем нам. Той ночью мы проговорили с ней больше часа и договорились встретиться следующим вечером. Я приехал ровно в семь, как мы и планировали, и ждал в ресторане весь… весь вечер, Робин. Я ждал…

Та же адская боль, что и в ту ужасную ночь, захлестнула меня.

– Но они так и не появились.

Дядя Джек часто заморгал, его глаза заблестели.

– Была уже почти полночь, когда мне позвонили из полиции… по поводу аварии…

– И вы, наконец, получили, что хотели, – сколько яда было в моем голосе! – И вы, не теряя времени, сразу начали призывать демонов, чьи имена были в гримуаре, я права?

Даже не пытаясь отнекиваться, он молча кивнул.

Амалия отшатнулась, прижав руку ко рту.

– Господи, папа!

Я развернула и протянула ему второе письмо. Дядя Джек поднялся с кресла, взял письмо и снова сел, уже начав читать. Перевернув страницу, он поднял голову и посмотрел на меня, нисколько не удивленный.

– Вы видели его раньше, – тихо сказала я. – Это письмо лежало в сейфе у вас в гараже, не так ли?

– Где окончание письма?

– Уничтожено, я не успела его прочитать. Как оно попало к вам, дядя Джек?

– Письмо было вложено в гримуар и лежало между страницами, в самом начале.

Теперь дядя Джек говорил, не отрывая взгляда от двух листов, исписанных почерком его сестры.

– Видимо, мне лучше начать с самого начала, чтобы вы поняли.

– С начала чего?

– Демоников.

Мы с Амалией недоуменно переглянулись.

– Твоя мать писала об этом прямо здесь. Мы были первыми … первыми призывателями.

В комнате воцарилась тишина.

– Антея Атанас, – дядя откинулся на спинку кресла, – была самой первой чародейкой, вызвавшей демона, и матерью всей магии Демоников. Наша семья хранила гримуар на протяжении тысячелетий, переписывая и делая его копию раз в несколько веков. Все двенадцать имен демонов взяты из ее оригинального гримуара. Все ритуалы призыва основаны на ее первоначальных заклинаниях.

Первые призыватели… самыми первыми призывателями были мои предки? Мы изобрели магию Демоников?

– Антея обучила призыву своих детей и нескольких учеников и дала каждому из них по одному из имен демонов. На протяжении поколений ее потомки распространяли магию Демоников среди других магов, открывая все больше имен, но самые лучшие и самые могущественные имена оставляли себе. В наши дни лишь горстке призывателей известны имена Второго и Третьего Домов, а имя Первого Дома было утрачено еще в начале девятисотых годов прошлого века…

– Пока гримуар не достался вам, – процедила я.

– Широкое использование других имен со временем обесценило их – насколько может быть обесценено имя демона, – продолжал дядя Джек, будто не слыша моих слов, – и погоня за редкими демонами из первых трех Домов стала для других призывателей чем-то вроде Святого Грааля. Семья Атанас пользовалась очень большим авторитетом, но была слишком знаменита, чтобы мы могли долго оставаться единственными призывателями, владеющими именами всех двенадцати Домов. Соперники открыли на нас настоящую охоту, и призыватели семьи Атанас начали погибать.

«Люди, рвущиеся к власти, едва не уничтожили весь наш род» , – написала мама в своем письме.

– К началу Второй мировой войны в семье Атанас осталось трое магов. Диандра, ваша прабабушка, сбежала из Албании и отказалась от имени Атанас, сменив фамилию. Она эмигрировала в Северную Америку, вышла замуж за мага и решила, что единственный способ сохранить гримуар – это полностью отказаться от призыва демонов.

– Но ты же сам призыватель, – вмешалась Амалия. – И вроде бы хотел, чтобы я тоже им стала.

– К тому времени, когда родились мы с Сарой, наши родные перестали быть не только Демониками, но и Арканами. Сара с трудом могла создать простенький артефакт и пробавлялась переводами текстов из старинных гримуаров для других магов. – Он замолчал, пауза затягивалась, секунды превратились в целую минуту. – Меня же это не устраивало. Я хотел стать могущественным призывателем, как наши предки. Я хотел богатства и славы, а не безвестности. Не так уж обязательно было возвращать имя Атанасов или козырять знанием всех двенадцати Домов, но все-таки можно же было нам стать призывателями. Наши родители и думать об этом не хотели, но мы с Сарой постоянно это обсуждали. Деньги сестру не волновали, но она мечтала перевести гримуар целиком и узнать историю нашего рода. Никто так и не сделал этого со времен Диандры. Мы представляли, как призовем демонов из каждого Дома и будем первыми людьми за много веков, кто воочию увидит представителей всех двенадцати демонических племен.

У меня закружилась голова, во рту пересохло, а сердце гулко стучало в ушах.

– Когда умерла ваша бабушка, гримуар унаследовала Сара. Я тогда уже тайно учился у призывателя, а Сара приступила к его переводу в тот же день, как получила его.

Дядя тяжело вздохнул.

– Я не знаю, что повлияло на нее и заставило изменить решение. Несколько месяцев спустя она сказала мне, что мы не должны использовать гримуар. Сказала, что мы не должны вызывать демонов – вообще никаких демонов, – что мы должны залечь на дно, чтобы сохранить и защитить гримуар.

– Я был в ярости… это же была моя мечта. Я умолял ее дать мне имя, любое имя, с которого я мог бы начать. Она отказалась. Причин объяснять не стала, твердила только, что гримуар слишком опасен и мы не должны привлекать к себе внимания. А через пару недель она перешла в гильдию спящих и совершенно перестала заниматься магией.

– Ты всегда говорил мне, что она была призывательницей и обманула тебя, лишив наследства, принадлежавшего тебе по праву, – осуждающе сказала Амалия.

– Любой потомок Атанасов – призыватель, независимо от того, практикует он магию или нет. И я действительно чувствовал себя обманутым.

Дядя виновато взглянул на меня. Я не сразу поняла, чего он стыдился, а когда поняла, мне стало тошно.

– Вы… скрывали от меня мое наследство из мести? Хотели наказать меня за то, что моя мама вам навредила – по вашему мнению.

Он съежился и горько вздохнул.

– Мы с Сарой были не старше вас, девочки, когда наши пути разошлись. Она сказала, что не будет со мной общаться, пока я настаиваю на том, чтобы практиковать магию Демоников. А я ответил, что не желаю иметь с ней ничего общего, раз она отказывается делиться со мной гримуаром. Так мы и жили много лет, пока…

– Пока вы не получили от нее письмо, – закончила за него я.

– И она погибла. – Дядя потер потный лоб и пригладил ежик волос. – Наконец-то гримуар стал моим. Теперь я мог достичь головокружительных успехов в карьере и стать известным призывателем, чего всегда хотел. И, конечно, я защищал бы гримуар. Уж у меня-то он был бы безопасности…