Аннетт Мари - Истребление монстров. Для слабаков [litres]

Василий обратил свои чернильные глаза на дядю Джека, словно предлагая тому выстрелить.

Меня охватил панический ужас. Одной рукой прижав к груди гримуар, другой я схватилась за ружье дяди Джека.

– Отпусти моего демона.

– Интересное предложение, – невыразительным монотонным голосом отозвался Василий.

Я невольно вздрогнула. Взгляд метнулся к неподвижному, не подававшему признаков жизни Зуиласу. Василий обвил рукой его незащищенную грудь, тонкие пальцы сжимали демону горло.

– Робин, – прорычал дядя Джек, – убери руку с ружья. Выстрел в сердце убьет его.

– И моего демона тоже!

– Призовешь себе другого, – рявкнул он.

Черные глаза Василия смотрели прямо на меня.

– Робин Пейдж, дочь Сары Пейдж, владелицы Гримуара Атанасов. Хочешь поторговаться?

Мышцы свело от напряжения.

– Почему я должна доверять слову вампира?

– Я не вампир, – едва заметно улыбнувшись, сказал он. – Я… как вы нас называете… фейри.

Я не сразу поняла, что он имел в виду.

– Но фейри – духи, они создают вампиров, заражая людей, так что…

– Я не такой, как они, – возразил он шелестящим голосом. – Те – низкие, бестелесные тени, ведомые самыми примитивными стимулами, а я… как объяснить, чтобы вы поняли? – Он задумчиво помолчал. – По сравнению с моими собратьями я словно волк по сравнению с мухами, ползающими по его добыче.

Не лучшая аналогия, но свою точку зрения он донес.

– Я использую своих собратьев – других фейри – в качестве добычи, но куда больше мне нравится сила, которую я получаю от этих… демонов. – Он сильнее запрокинул голову Зуиласа назад, и из раны на шее демона потекла струйка темной крови. – Теперь, Робин Пейдж, когда я имел честь представиться, я снова спрашиваю: хочешь ли ты поторговаться?

Фейри. Как же мало, слишком мало я знала о фейри! Да, я читала, что торг и обмены были неотъемлемой частью их таинственной культуры, что они напоминали контракты с демонами – но я понятия не имела, каковы были правила. Фейри, кажется, славились тем, что держат свое слово? Но я подозревала, что Василий, кем бы он ни был, мог оказаться гораздо менее надежным темным фейри.

– Что за торг ты предлагаешь? – осторожно спросила я.

– Гримуар. Я бы потребовал его в любом случае, но если он будет поврежден… – Его черные глаза, казалось, видели меня насквозь. – Отдай мне гримуар, Робин Пейдж, и я отпущу твоего демона, больше не причиняя ему вреда.

Дядя Джек попытался выдернуть ружейный ствол из моей руки. По другую сторону от меня неподвижно стояла Амалия, ее взгляд метался от трех вампиров к Василию и неподвижному демону дяди Джека, словно просчитывая наши шансы.

– Зачем тебе гримуар? – спросила я дрогнувшим от сдерживаемого страха голосом. – Какая вам, фейри, может быть польза от него?

– Обмен, Робин Пейдж. Это ценный предмет, подлежащий обмену на такой же ценный предмет. – Он еще немного повернул голову Зуиласа, угрожая сломать шею. – Я больше не буду отвечать на вопросы. Мое предложение сделано. Ты согласна?

Я сглотнула, напряженно раздумывая. Василий был для нас смертельной угрозой, но даже стремительный фейри был не так быстр, как пуля, выпущенная с расстояния пятнадцати футов. Громадный дядин демон, с его толстой чешуей, мог бы, вероятно, убить оставшихся вампиров – или хотя бы выиграть достаточно времени, чтобы мы успели добежать до машины и уехать.

Все, что нам нужно было сделать, – принести в жертву Зуиласа.

Один выстрел. Василий и Зуилас будут убиты, а мы с дядей Джеком и Амалией сумеем сбежать. Гримуар будет в безопасности. Я смогу вернуться домой уже не как маг-Демоник, больше не рискуя быть задержанной в качестве нелегального контрактора. И пусть Зора сообщает обо мне в ОМП, это тоже больше не будет иметь значения. Пусть ищут, сколько хотят, они не найдут никакого демона.

Или я могу отказаться от гримуара и спасти Зуиласа.

Я взглянула на гримуар, который прижимала к груди, к самому сердцу. Сокровище моей матери. Происхождение магии Демоников. Драгоценный, бесценный, опасный – но он был всего лишь книгой. Как можно было променять жизнь на книгу?

« Зуилас…»

Глаза защипало, я прерывисто вздохнула – и в памяти отчетливо прозвучал его хриплый голос: будь умнее, drādah .

Еще вчера мы были одни в узком проулке. И сейчас я почти почувствовала спиной его тепло, его руку на своем плече, когда он шептал мне на ухо:

– Всегда надо сканировать местность. Поглядывай из стороны в сторону, вверх и вниз. Быстро. Не застревай взглядом на чем-то одном…

Я впервые оторвала взгляд от жутких нервирующих глаз Василия. Рядом с кухней в ожидании переминались трое вампиров. Осматривая комнату, я заметила темные углы, разбитые окна, большую веранду снаружи… Прямо за окном мелькнула и тут же скрылась из виду чья-то фигура, спрятавшись за углом. Еще один вампир. Почему он остался снаружи?

А если он там не один? Что, если вампиры устроили нам засаду?

Будь умнее , сказал мне Зуилас. И сейчас он словно стоял за моей спиной, как в том переулке, – и я точно знала, что бы он прошептал мне на ухо. Василия сопровождало еще несколько вампиров, и они прятались от нас. Он торговался с нами не потому, что собирался дать нам шанс выжить. Он просто хотел обезопасить гримуар, прежде чем убить нас.

Вздернув подбородок, я посмотрела прямо в черные глаза Василия.

– Я принимаю твое предложение.

Амалия ахнула. Дядя Джек хрипло застонал, судорожно сжав ружье.

На губах Василия снова появилась невыразительная бесстрастная улыбка.

– Отдай мне гримуар.

Сжав руку на ружейном стволе, я повернулась, пронзив дядю самым многозначительным взглядом, на какой только была способна. Потом, отпустив ружье и поспешно завязав порванную цепочку от инферно, медленно подошла к фейри. Василий ждал, сжимая тонкой рукой горло не подававшего признаков жизни Зуиласа.

На расстоянии одного большого шага от них я остановилась. Василий, пристально глядя мне в глаза, протянул свободную руку с раскрытой ладонью.

Сердце с силой ударило мне в ребра, словно пыталось выскочить и вцепиться в гримуар. Я вложила книгу в руку фейри. Он сжал пальцы на кожаной обложке, и на его лице мелькнула тень удовлетворения.

Он отпустил Зуиласа. Демон рухнул – и я бросилась на пол вместе с ним.

С оглушительным грохотом выстрелило охотничье ружье. Василий отпрянул. В его груди, точно посередине, зияла темная дыра размером с мяч для гольфа. Лежа на полу рядом с распростертым телом Зуиласа, я ждала, что фейри рухнет.

Сжимая в одной руке гримуар, Василий коснулся своей груди, словно удивленный появлением раны. Его губы тронула легкая улыбка.

Он не собирался падать. И не думал умирать. Но он же был ранен в сердце разрывной пулей, способной свалить замертво громадного лося! Почему же этот тип выжил?