Джули Кагава - Железная дочь [litres]

– Господи, да не заводись ты так, ваше высочество, – фыркнул Пак. – Мы с радостью отсюда свалим, так ведь, принцесса?

Я наконец поймала взгляд Эша, и сердце мое упало в пятки. Он смотрел на меня холодно, на лице его не осталось ни тени тепла или дружелюбия.

– Да, – прошептала я, дыхание перехватило. Это стало последней каплей. Хватит с меня Фейрилэнда. Пора домой.

Эш начал перекладывать хворост, – на самом деле тела мертвых Железных фейри, – и выбрасывать их на улицу. Он работал быстро и бесшумно, не глядя на нас, будто желая поскорее избавиться от них. Когда все тела были убраны, он схватил бутылку вина из сундука и направился в дальний угол, искать утешение в стакане. Всем своим видом он будто кричал « оставьте меня в покое! », и, хотя мне ужасно хотелось подойти к нему, я держалась на расстоянии. К счастью, Пак больше не пытался меня поцеловать, но и не отходил далеко, бросая ехидные улыбки в мой адрес, дав понять, что все еще хочет этого. Я не знала, что мне делать. В голове кружились тысячи мыслей, но я была не в силах сосредоточиться.

Тем же вечером Эш резко встал и ушел, заявив, что пошел «разыскивать» других Железных фейри. Наблюдая, как он не оглядываясь идет к выходу, я разрывалась между тем, чтобы побежать за ним и остаться рыдать на плече Пака. Но вместо этого я сослалась на усталость и забралась на одну из коек, натянув одеяло на голову, чтобы спрятаться от них обоих.

Той ночью я долго не могла уснуть. Свернувшись под одеялом, я прислушивалась к храпу Пака и подавляла слезы.

Я не понимала, почему так несчастна. Завтра я наконец буду дома. Снова увижу маму, Люка и Итана. Я ужасно по ним скучала, даже по Люку. И хотя я понятия не имела, сколько времени прошло в реальном мире, одна мысль о возвращении домой должна была подарить мне облегчение. Даже если мама и Люк окажутся старыми и седыми, а четырехлетний младший братишка станет старше меня, даже если прошло сто лет и все, кого я знала…

Я всхлипнула и прогнала эти мысли прочь, отказываясь даже думать о таком. Дом будет таким же, как и всегда. Наконец-то я смогу вернуться в школу, научиться водить машину, может, даже на выпускной пойду в этом году. «Может, Пак меня пригласит?» Эта мысль была настолько нелепой, что я чуть не рассмеялась вслух, давясь непролитыми слезами. Как бы я ни хотела нормальной жизни, часть меня всегда будет тосковать по этому миру, по его волшебству и чудесам. Он проник мне в самую душу и показал то, о существовании чего я никогда и не подозревала. Я уже никогда не смогу быть обычной и притворяться, что там ничего нет. Фейрилэнд стал частью меня. И пока я жива, я всегда буду краем глаза следить за таинственными силуэтами и ждать их появления. И всегда буду вспоминать одного темного принца, который никогда не станет моим.

Должно быть, я заснула, потому что, когда открыла глаза, комнату залил туманный звездный свет. Цветы полностью распустились и светились, словно крошечные луны, устроившиеся среди лепестков, освещая темноту. Воздушные мотыльки и призрачные бабочки порхали по цветочному ковру, тонкие крылышки отражали свет, пока они парили между цветами. Стараясь не разбудить Пака, я встала и побрела к цветам, вдыхая пьянящий аромат, восторгаясь тем, что на мой большой палец сел синий пернатый мотылек, легкий как перышко. Я выдохнула, и он полетел к темной фигуре в центре комнаты.

Эш стоял посреди комнаты с закрытыми глазами, окруженный сверкающими белыми цветами, пока вокруг него кружились крошечные огоньки. Они мерцали и соединялись, сливаясь в светящуюся фею с длинными серебряными волосами; черты ее лица были прекрасными и такими совершенными, что у меня перехватило дыхание. Эш открыл глаза, когда она потянулась к нему, ее руки замерли, так и не коснувшись его лица. В его глазах светилась тоска, и я вздрогнула, когда призрачная фея прошла сквозь Эша, рассыпавшись крошечными огоньками.

– Это… Ариэлла? – прошептала я, подходя к нему сзади.

Эш резко обернулся, удивленный, что его неожиданно прервали. При виде меня на лице его промелькнуло сразу несколько эмоций – удивление, гнев, стыд, но затем он вздохнул и смиренно отвернулся.

– Нет, – пробормотал он, когда призрачная фея снова появилась, танцуя среди цветов, – не она. Не так, как ты думаешь.

– Это ее призрак?

Он покачал головой, не отрывая глаз от прекрасного видения, пока она покачивалась и кружилась по сияющему ковру, и вокруг нее плыли бабочки.

– Даже не призрак. Для нас не существует загробной жизни. У нас нет души, которая могла бы потом преследовать нас. Это просто… воспоминание. – Эш вздохнул, и его голос стал очень нежным. – Здесь она всегда была счастлива. А цветы… они помнят.

Я вдруг осознала. Это было воспоминание об Ариэлле, совершенной, счастливой и полной жизни, и тоска по ней оказалась настолько сильной, что оно приняло ее облик и форму, хоть и на мгновение. Ариэллы здесь не было. Это был лишь сон, отголосок давно ушедшего.

Слезы наполнили мои глаза и потекли по щекам. Раны на лице щипало, но мне было все равно. Я видела боль Эша, его одиночество, его тоску по кому-то другому, не по мне. Это разрывало меня на части, я не могла вымолвить ни слова. Потому что каким-то образом я знала, что так Эш прощается – с нами обеими.

Какое-то время мы стояли в тишине, наблюдая, как воспоминания об Ариэлле танцевали среди цветов, ее тонкие волосы развевались на ветру, и яркие пылинки кружились вокруг нее. Я задумалась, были ли она на самом деле такой идеальной или такой ее запомнил Эш?

– Я ухожу, – сказал Эш тихо, и я знала, что это случится. Наконец он повернулся ко мне лицом, мрачный, красивый и далекий, как звезды. – Пусть Плут отвезет тебя домой. Здесь больше небезопасно.

У меня перехватило дыхание; глаза предательски щипало, и я прерывисто втянула воздух, чтобы обрести голос. И хотя я уже знала ответ, шепотом спросила:

– Я тебя больше никогда не увижу, да?

Он коротко кивнул.

– Я не был честен с тобой, – пробормотал он. – Я знал законы лучше, чем кто-либо. Знал, что это кончится… вот так. Я вел себя безрассудно, прости меня за это. – Голос его не изменился. Эш был вежлив и спокоен, но мое сердце сжалось в комок, когда он продолжил: – Но отныне мы враги. Твой отец и моя королева начнут войну. Если мы и встретимся, то, вероятнее всего, я буду вынужден убить тебя. – Он прищурился, голос его стал непроницаемым. – На этот раз по-настоящему, Меган.

Эш развернулся, собираясь уйти. Сияние цветов создавало вокруг него ореол света, тем самым лишь подчеркивая его неземную красоту. В стороне от нас Ариэлла танцевала и кружилась, свободная от печалей, боли и страданий живых.

– Возвращайся домой, принцесса, – пробормотал Неблагой принц. – Уходи и забудь. Тебе здесь не место.