Сэмюел Сайкс - Десять железных стрел [litres]

– Тронешь его еще раз, – прошептала Ирия, ткнув в мою сторону ножом, – я тебя убью.

Никакой ругани. Никакого бахвальства. По глазам Ирии было видно, что она понимала, своей штучкой она меня даже не поцарапает. А по слезам – что ей на это плевать.

Она его сестра.

Что бы ни произошло прошлой ночью, они есть друг у друга.

Может, поэтому я сегодня проснулась не в настроении убивать.

Но это мне не помогло. Не знаю, что сумело бы. Я однозначно вознамерилась, сука, размахивать кулаками, пока не онемею или не помру настолько, чтобы стало плевать.

Я сжала кулаки. Двинулась вперед.

– Друзья мои.

На мое плечо легла ладонь, легкая как перышко. И всего четыре изящных пальца с безупречным маникюром ласково надавили.

Так, что я рухнула на колени.

– Буянить в любом заведении – это, в лучшем случае, неотесанность. – Агне сделала медленный, грациозный шаг и глянула на меня сверху вниз, легко удерживая меня одной рукой. – А в доме, где вы гости, сие граничит с непростительным.

Меня охватила злость, я хмуро воззрилась на Агне снизу вверх. Я хотела ввязаться в драку, причинить боль, пострадать самой, что угодно, лишь бы не думать, и Агне четырьмя пальцами положила этому конец.

Я переметнула мрачный взгляд на Ирию, почти ожидая, что девица набросится на меня с ножом. Но ее оружие валялось на полу, где она его выронила, а сама Ирия опустилась рядом на колени, удерживая в руках брата.

Урда был… не здесь. Не знаю, как еще описать. Он по-прежнему дышал, моргал, но взгляд где-то блуждал, губы шептали слова, которые я не понимала. Тело обмякло в руках Ирии, словно дохлая рыбина. Я как будто действительно его убила.

– Эй. – Голос Ирии был тихим, она шептала, прижав ладонь к щеке брата. – Есть кто дома?

Урда не ответил. Даже не посмотрел. А она продолжала касаться его щеки, держать его за руку.

– Просто дыши, – продолжила Ирия, сжимая его ладонь. – Так глубоко как можешь. Все пройдет. Всегда проходит. – Она улыбнулась ему так ласково, что выглядело на ее лице как-то непристойно. – Слушай, я знаю, я уже спрашивала, помнишь то лето, когда она отвела нас на побережье? Как раз перед тем, как я ушла в армию?

Урда разинул рот. С трудом сглотнул. Дыхание стало прерывистым, тяжелым, словно он был ранен.

– Помнишь, нам было… сколько? Шесть? Семь?

– Восемь, – произнес Урда одними онемевшими губами. – М-магия… магия проявляет себя в восемь лет.

– Точно. Восемь. В общем, на берег вынесло ту штуку, дрожащую такую, и я взяла тебя на слабо, чтобы ты ее съел, и ты съел, и мою вербовку отложили на два месяца, чтобы я осталась, пока ты не поправишься. Ты в кровати читал столько книг. Какая там мне понравилась? Там что-то синее? Про живность?

– Синее… синее… – Урда закрыл глаза. Глубоко, прерывисто вздохнул. – Синие вены Шрама. Это была книга про речных зверей. – Он стиснул руку сестры. – Это была книга, – повторил он. – Это была книга…

Когда Урда снова открыл глаза, то, судя по взгляду, он постарел на сотню лет. Его дыхание осталось тяжелым, но выровнялось. Он мягко улыбнулся сестре.

– Спасибо, – произнес Урда. – Было… в этот раз было плохо.

– Ага. – Ирия помогла ему встать. – Каждый раз плохо. – Она, придерживая брата за спину, повела его к двери. – Давай. Нам не обязательно тут оставаться.

Ирия Клеть, как гласила молва, была безжалостной преступницей. Она открывала порталы в дома богатеев и по ночам крала их детей. Она роняла целые караваны в двери в земле, наблюдала, как они разбиваются, рухнув из дыры в потолке, и обыскивала обломки. Она однажды разрезала мужика пополам, закрыв на нем портал, когда он попытался забрать больше причитавшейся ему доли добычи.

Если подумать, после того, что я сделала не с кем-то, а с ее братом, меня тоже могла ждать подобная жуткая судьба. Или пинок в междуножье. Или, по крайней мере, ворох грязных ругательств на голову.

Но, помогая Урде уйти, Ирия даже не оглянулась.

– Извиняюсь.

Агне подняла меня с колен одной рукой, второй отряхнула.

– Я надеялась пощадить твою гордость, – произнесла она. – Но решила, что лучше разрядить потенциально опасную ситуацию.

– Да не было бы ничего опасного, – буркнула я.

Агне встретилась со мной взглядом на мгновение, потом улыбнулась.

– Конечно. Моя ошибка. – Она указала на ближайший стол и до сих пор исходящий паром котелок.

– Могу я попросить тебя присоединиться ко мне на чашечку кофе?

Я даже не попыталась скрыть презрительную усмешку.

– У меня дел дохренища.

Я направилась к двери. Агне вскинула руку, вжала ладонь в косяк, преграждая мне путь.

– Мадам. – Она слегка сжала пальцы, оставляя в дереве идеальный отпечаток. – Я настаиваю.

Как я сказала, такой штуки, как «Кодекс Скитальца», не существует. Но, в целом, твои шансы на выживание в этом промысле становятся выше, если стараться воздавать друг другу по справедливости и рассчитываться с долгами. Той ночью Агне спасла мне жизнь. И если я могла уравнять чаши весов тем, что выпью с ней чашку кофе, то, пожалуй, предложение не такое уж плохое.

А еще, знаешь, она способна проломить мне голову парой пальцев, если вдруг захочет. Что тоже сильно мотивировало.

Агне улыбнулась, когда я уселась на стул, и заняла место напротив. Я потянулась к кофейнику, но лишь получила шлепок по руке. Предупреждающе глянув, Агне вернула кофейник в варочный котелок. Я закатила глаза и подчеркнуто скрестила руки на груди. Агне тем временем раздобыла пару фарфоровых чашек, блюдец, салфеток и расставила их на столе.

По имперской традиции, заметила я. У скучающей знати Катамы оказалось столько свободного времени, что они решили, будто кофе и чай нужно подавать определенным способом, иначе невкусно. Столицу заполнили утонченные люди с изящными ручками, которые посвящали всю жизнь осваиванию и совершенствованию различных способов подачи чая. Агне подавала кофе с не меньшей изысканностью – настолько, что я почти забыла, как эти руки у меня на глазах ломали мужикам шеи.

В Шраме нечасто можно увидеть имперскую традицию.

Пожалуй, потому что наливать приходилось целую, сука, вечность.

Я просекла, к чему это все, как Агне тянула время, позволяя неловкой тишине повиснуть, словно труп в петле. Я не намеревалась доставлять ей такое удовольствие.

– Если собираешься говорить, – пробормотала я, – что мне стоит извиниться перед Урдой…

– Тебе стоит, – Агне не отвлеклась от разливания – в Катаме считалось невежливым отрывать взгляд от чашки. – Но ты не станешь.

Вспышка необъяснимого гнева заставила меня нахмуриться.

– Почему ты так думаешь?

– А что, станешь?

– Ну… нет, но…

– Но теперь могла бы? – Агне позволила себе слабо улыбнуться. – Исключительно мне назло?