Анна Беннинг - Девушка, которая прорвалась сквозь время [litres]

Я сняла маску с лица, и начала беззвучно смеяться. Я никогда в жизни не видела ничего более прекрасного.

Передо мной возникло лицо Бэйла.

– У тебя переохлаждение, – кратко объяснил он и положил руки мне под плечи и под колени. – Мы возвращаемся обратно на поверхность.

– Дай мне одну минуту, чтобы я снова почувствовала пальцы на ногах, – сказала я.

После этого я снова засмеялась и хихикала до тех пор, пока у меня перед глазами не затанцевали яркие огни.

– Ты их видишь, – выдохнул Бэйл, сверкнув глазами. Его руки не изменили своего положения, но он уже не пытался меня поднять. – Ты их видишь, даже если они невидимы. Ты чувствуешь их тогда, когда я еще даже не предполагаю, что где‐то рядом находится рифт.

У меня в ушах раздавался стук моего сердца.

– Такое ощущение, что движения рифтов отражаются. Внутри меня. – Мой взгляд скользнул по лицу Бэйла, по его прямому подбородку, по губам, по кончику носа. – Почему у тебя не так?

– Я не знаю. – Бэйл выглядел так, словно его это не волновало. – Я давно говорю тебе, что ты талантливее меня.

Я ухватилась пальцами за униформу Бэйла, чтобы притянуть его на пол. Я поцеловала его так, как еще никогда не целовала. Всепоглощающим, головокружительным поцелуем. Внутри меня росло чувство, похожее на свет в воде – такое же беспокойное, странное и абсолютно непонятное.

Бэйл был сейчас так близок, я видела темные пятна в его голубых глазах, и тут в моем сознании возникло воспоминание.

Я вспомнила одну из ночей, когда мы с мамой лежали на лугу перед нашим домом, над нами висела огромная полная луна и множество сияющих точек. Своим мягким бархатистым голосом она рассказывала мне, что первые астронавты перепутали кратеры луны с водоемами и поэтому назвали их Luna Mare [4]. Правда выяснилась позже. Но кратеры сохранили свои морские имена. Mare Anguis – змеиное море, Mare Crisium – море опасностей.

Oceanus Procellarum – океан бурь.

Именно так выглядели сейчас глаза Бэйла. Как океан бурь.

Я никогда еще не встречала такого человека, как Бэйл. И я понятия не имела, что можно так влюбиться.

Все во мне замерло.

Любовь. Наконец я позволила себе это. Слово возникло из ниоткуда, но сейчас, когда она пришла, я чувствовала неудержимый трепет в животе, поднимающийся до самого горла.

Я любила его.

Бэйл нежно провел по моей щеке большим пальцем, как он часто делал – будто то, чего он касался, было драгоценностью. Я чувствовала себя легкой, словно перышко, даже немножко пьяной.

– Ты не представляешь, – произнес Бэйл между поцелуями, – как сильно я…

Какой-то стук заставил нас вздрогнуть.

Бэйл прервал поцелуй, но ни на миллиметр не отодвинулся от меня. Мы посмотрели друг на друга и прислушались.

Может быть, что-то упало в куполе? Поначалу все вроде стихло, но затем на лестнице отчетливо раздались звуки шагов.

– И все‐таки здесь кто‐то есть, – прошептала я и тут же вспомнила работающий генератор воздуха. И сразу все таинственные звуки, раздававшиеся в последние дни в куполе, предстали в новом свете. Я действительно их не выдумала.

Кто-то все это время наблюдал за нами.

Ровно за секунду вихрь Бэйла перенес нас на первый этаж купола.

И почти столько же понадобилось для того, чтобы все мои чувства, которые появились благодаря Бэйлу – нежное покалывание в животе, взволнованное биение сердца, – все их сменил адреналин.

– Ты кого‐нибудь видишь? – спросила я и прокляла нас за то, что мы не взяли с собой оружие. А ведь за последние несколько дней мы приняли меры безопасности, отобрали пару единиц оружия и припрятали их в хижине.

Я ходила по кругу. Без сомнений, это была Мия или один из ее бегунов.

Бэйл молчал, но я видела, как он сканировал взглядом этажи.

Во всем куполе стояла мертвая тишина.

Бэйл схватил меня за руку и, словно в замедленном кино, показал наверх. Я прищурилась и заметила там тень. Она скользила по внешнему кругу купола, на одном из средних этажей. Там, куда она направлялась, было больничное отделение.

Мы молча посмотрели друг на друга, и я кивнула, выбрасывая вперед руку.

Я сосчитала про себя до двух. Потом прыгнула вперед, еще до того, как вихрь вообще возник. Мы появились прямо перед скрывающимся бегуном, который от неожиданности удивленно ахнул.

Я замерла. Это был тот самый жилистый мужчина, который спас мне жизнь. Тот, кто потянул меня в сторону, когда меня чуть не убила льдом. Это я поняла сразу.

Мы стояли напротив друг друга – Бэйл, я и бегун. Между нами было метров пять. Мужчина схватился за сенсорное оружие и побежал в обратную сторону, углубляясь в одну из процедурных комнат больничного отделения. При этом он ни на секунду не спускал с нас глаз. Наконец он добрался до панели управления, расположенной возле двери. Черт, он хотел закрыться в комнате!

Я создала вихрь и прыгнула вперед. Ни в коем случае нельзя позволить ему сбежать!

– Элейн, нет! – услышала я голос Бэйла, но было уже поздно.

Я прыгнула прямо в комнату, куда исчез бегун. И только вихрь рассеялся, дверь за моей спиной закрылась.

«Неважно, – подумала я. – Один вихрь, и я снова буду снаружи».

Бегун прижался к стене. Я ощутила триумф.

– Ну вот я и поймала тебя, – сказала я и моргнула: комната неожиданно окрасилась синим цветом.

Я замерла. О, нет.

Нажатием на детектор бегун активировал целый ряд гравитационный сенсоров, который закрывал внешний фасад комнаты.

Из нас двоих в ловушку попала именно я.

– Наконец-то, – произнес бегун. – Ты и понятия не имеешь, как долго я пытался поймать тебя одну.

Я заставила себя изобразить равнодушную улыбку:

– То, что ты меня запер, еще не означает, что ты меня поймал.

Бегун склонил голову набок. Затем наклонился вперед, опустил сенсорное оружие перед собой на пол и снова выпрямился.

– Я не хочу бороться с тобой.

– Ах, вот как? – Я фыркнула. – Только что все выглядело совсем иначе.

Позади Бэйл обеими руками стучал по стеклу. Он с тревогой посмотрел на меня, заметив гравитационные сенсоры. Бегун нажал на какой‐то выключатель, и стекло за мной покрылось белым слоем.

Матовое стекло. Великолепно.

Я слышала, как Бэйл продолжал колотить по стеклу, но у него не получится разбить его быстро. Я бегло осмотрела комнату. Это была обычная процедурная с лежанкой, восстановительной капсулой и столом со стулом. В этой комнате не было медикаментов, так что мы проигнорировали ее во время наших погружений. Бегун, вероятно, жил здесь. Но… неужели один?

По комнате были разбросаны несколько банок консервов. Ремень бегуна с разными принадлежностями висел на стуле. За лежанкой на стене бегун начертил параллельные палочки. Каждые четыре палочки были перечеркнуты одной поперечной. Он считал дни. И насчитал их довольно много.