Виктория Козлова - Последний костер [litres]

Лучник лишь мотнул головой, принимая утешение, но не его смысл. Он винил во всем себя, и, в какой-то степени, он был прав. Если бы не его вечное умение влипать в неприятности, за которые так часто расплачивались другие, другие, но не он сам… Мэрген плакал, и темнота милостиво скрывала его слезы.

– Каару, что нам делать? – тихо спросил подошедший ближе Тумур.

– Богиня наказала мне идти к Оримунди, и я выполню ее волю, – ответила девушка, и повторила это для Янара, который не понял ни слова из их разговора, так как совершенно не владел языком степняков.

И они двинулись дальше, на запад. Спустя несколько дней Мэрген подошел к Каару и просто, без предисловий, признался ей в любви. Он сказал, что понимает, что недостоин такой женщины, как она, тем более после того как его действия привели к смерти ее брата, однако он больше не мог держать этого в себе. Мэрген долго и путанно говорил, что он очень многое переосмыслил, что с тех пор, как они покинули степь он стал другим человеком, и что для Каару он может стать кем угодно, если она того пожелает. Дослушав его сбивчивую речь, девушка тепло обняла лучника, и с великим сожалением сказала, что не может ответить на его чувства. Она не винила его в смерти Хагана и Октая, однако и не видела никакого смысла в их отношениях.

– Ты не изменишься, Мэрген, – с грустной улыбкой сказала жрица. – Твое постоянство в непостоянстве, и ты навсегда останешься таким же непоседливым и проворным, я даже не хочу, чтобы это менялось в тебе. Хаган не хотел бы. Извини, что я так сказала тогда, там, в городе. Ты не виноват, я знаю. Мы вернемся домой, в степь, и я расскажу об этом отцу и Манзан. А потом отправлюсь в Священный город – меня ждет долгий путь до звания старшей, а потом и Великой жрицы… Ты не сможешь меня сопровождать, Мэрген, это путь, который мне предстоит пройти в одиночку.

Они оба знали, что Каару лукавила – жрицы не давали обета безбрачия, и им не возбранялись никакие отношения, включая брак. Так Манзан, Великая жрица была замужем за Хаганом и собиралась подарить ему ребенка, но Каару не собиралась вставать на этот путь. В глубине души девушка знала, что ее ждет другое будущее. За время путешествия по графствам она научилась очень многому. Наблюдая сначала за Октаем, а затем за Хаганом, она осознала, какое на самом деле лежит бремя на командире, и как следует его нести. Она поняла, как эффективнее организовать малые отряды, подобные их, как командовать ими и яснее, четче осознала свои собственные цели в жизни, которые, увы, не включали любви и брака, тем более с Мэргеном.

Лучник болезненно перенес этот отказ. Когда он открыл свое сердце, он не надеялся на ответ, однако ожидаемый отказ нанес больше боли, чем он предполагал. Сам для себя он принял одно решение – повзрослеть. И дело было даже не в том, чтобы заслужить любовь Каару, просто это давно следовало сделать, возможно, тогда Хаган был бы жив. И Мэрген, непоседливый и непостоянный Мэрген наконец-то действительно понял и сделал кое-что важное. В конце концов, он сказал Каару правду – тот человек, что покинул Великую Степь, был совершенно не тем человеком, что вернулся в нее. Но не в этом ли смысл любого путешествия? Стать в итоге другим, не тем, чем ты был раньше, а чем-то большим. Мы все, и боги, и простые духи, и люди стремимся стать чем-то большим, и спустя годы из «зоркого лучника» превратится в «мудрого», к чьим словам будут прислушиваться другие и чьим советам следовать с почтением.

Но до этих времен было еще далеко, а пока что ставшая совсем небольшой группа степняков под предводительством Каару и Янар, которому попросту некуда было больше идти, продолжали двигаться на запад, к Оримунди и неясной цели, преследуемой Иштар.

В своем чертоге глубоко под водой Ульг в раздумьях сидит на кресле и невидящим взором смотрит в стену. Иногда к ней подплывает акула или стая рыб, однако ни разу они не врезались в невидимое препятствие, по плавной дуге обходя жилище бога. Точнее, то место, что сейчас служит пристанищем его материального воплощения – сам по себе Ульг присутствует в каждой капле воды этого мира.

Только что закончился традиционный обед, который он провел со своими 12 дочерьми, и ему есть о чем подумать. Самая младшая, богиня всех бьющих ключей долго спорила о территориях со своей старшей сестрой, покровительницей рек, и в их спор то и дело вмешивалась владычица горных ручьев. Две неразлучные сестрицы, богиня морей и владычица морских течений лишь тихо посмеивались, глядя на споры младших. Да, Ульг имеет большое и шумное семейство, и он горячо любит их всех, своих юных дочерей, от непоседливой младшей до крайне спокойной Ламиры, покровительницы замерзшей воды.

Размышления Владыки Вод прерывает густой запах яблонь, наполняющий соленый воздух подводного убежища. Ниневия могла явиться сразу вслед за этим, но в кои-то веки решает проявить вежливость и дожидается приглашения от Ульга.

– У меня добрые новости, – сходу начинает богиня Земли. – Все проводники движутся к нужному месту и до Дня Серебра будут там.

– Ты уверена в этом?

– Осталось совсем немного, Ульг. Даже если что-то задержит их в пути, они все равно успеют.

– Ну, если нет, то мы просто подождем следующего двойного полнолуния, – шутит Владыка Вод.

– Я не могу столько ждать! – вскидывается Ниневия. – Каждый день без него невыносим, а ты говоришь про годы!

– У нас получится, – успокаивает ее Ульг.

Дух воды понимает, почему она волнуется, а потому старается не обращать внимания на резкости. Он и сам переживает, от успеха их затеи зависит ни много ни мало, а жизнь людей, людей, которые верят в него, дают силы и просят о защите. Если огонь вернется в мир, изменится все.

– Что о том юноше, жреце Анвара? Он уже знает?

– Он в любом случае согласится, – отмахивается Ниневия. – Все жрецы моего любимого преданы ему без остатка, ни один не смог бы отказать.

Ульг дивится ее уверенности, особенно касающейся жреца другого культа. Да, нынешние жрецы Похищенного бога истово верят, но порой этого бывает недостаточно. Люди способны удивлять, поступая неожиданно в самых обыденных ситуациях – в этом состоит их сила, непостижимая разумом духов. Возможно, Ниневии просто известно об этом человеке чуть больше чем ему.

– Теперь все должно пройти по плану, но мы едва не потеряли его, – поеживается богиня. – «Сыны грозы» сорвались с поводка, чуть было не казнили нашего Избранного. Люди Иштар успели вмешаться в последний момент.

– Да, я наблюдал за этим. Но он жив, и этого достаточно.

Про себя же Ульг отмечает иронию этого события: он подозревает, что «Сыны грозы» изначально были созданы с подачи Иштар, но не уверен, что об этом догадывается богиня плодородия. Как бы то ни было, почти все члены этого сообщества мертвы либо в бегах и больше не могут влиять на их планы. Вскоре Ниневия ушла, резко оборвав разговор – в это неспокойное время, когда в центральных графствах свирепствует хворь, а на юго-востоке идет вялотекущая война, молитвы ее верующих не позволяют отвлечься надолго.