Марик Лернер - Война за веру [litres]

– С кашей очень даже хорошо выйдет, – заявила Светлая, высаживаясь с борта и собирая целую кучу всяческих горшочков и кружек.

Этого добра тоже хватало среди трофеев. Не очень представляю, куда девать обычные кружки, горшки и прочую посуду, хотя сковородки из чугуна мне понравились. Тяжелые, без телеги с собой не потащишь, но мы ж не все время собираемся болтаться в сертане. Тем более в качестве подарков пригодятся.

– Каша очень хорошая пища, – заявила она, продолжая нечто кидать в котелок помимо крупы. Специи, что ли, какие-то? – Сытная и варится быстро. Но лучшее из готовых блюд бараний желудок, начиненный гречневой кашей, мозгами и ножками.

– Ну, баран не проблема, – пробормотал Писарь. – Правда, предпочитаю гуся, нашпигованного гречневой кашей со шкварками. Это вообще нечто божественное, пусть и довольно тяжелое кушанье. Конечно, заказывать надо не в харчевне у порта, а у настоящего повара…

– Они не с севера были. Эти… с апером, – сказала Матушка очень серьезно. – Скорее с западного материка.

– Откуда заметно? – Заявление всерьез заинтересовало.

– Продукты.

Мог бы и сообразить. Патата и у нас достаточно распространена. Маис часто выращивают в теплых краях. А вот красный перец, фасоль, тыква, постное масло, томат, какао и масло-кажу широкое распространение имеют только с той стороны океана.

– Может, просто приобрели у заморских купцов.

Сам понимаю, насколько аргумент слаб. Здесь явное преобладание привозных товаров.

– Еще используют нафту для приготовления пищи, – доложил Писарь, демонстрируя очередное всезнайство.

– Вместо масла? – скептически уточняю его познания.

– Нет. В качестве костра. Есть такое небольшое приспособление. Внизу сосуд для керосина, сверху специальная подставка без дна. Поджигаешь и нагреваешь в котелке. Для походных условий аристократы используют. Готовка на небольшое количество народа.

То есть можно обойтись без собирания навоза, что ему ужасно не нравится. Почти счастлив ехать в фургоне по этому поводу. Ничего, не вечно будет продолжаться путешествие, и иные занятия могут показаться куда более неприятными. Уж в шахте уголь добывать любят люди еще меньше.

Он нарисовал прямо на земле то, о чем говорил. Чертежи точно понимать должен, картинка кривая, однако трехмерная и очень знакомая. Что-то я такое видел в кино, но не вспоминается.

– Нечто похожее есть в третьем фургоне, – сообщила Светлая.

Никто толком не понимал, что за хрень, и подсунули во вторую долю Бирюку как пострадавшему. Прекрасно сознавали, что, даже выжив, задним числом скандалить не станет. Все равно поздно. Раненому положено выделить сверх прочих? Вот и дали. А нравится или нет, не их проблемы. Кажется, на этот раз сильно хитрые сами себя обдурили. Керосин у меня, как и походная кухня. Ну почти. Бирюк поделится, куда ему деваться. Я ж не отстану, пока не получу в руки.

– Потом посмотрим внимательно. Вдруг не работает.

– Ну если не били всерьез, должно нормально выйти. Правда, я не пользовался никогда и знаю чисто понаслышке, – предупредил предусмотрительный Писарь.

Как всегда, сплошные разочарования. Только обрадовался полезной вещи, а пес ее знает, станет ли гореть. А, мелочь. Не настолько мы глупы, чтоб не разобраться. Защелкивая барабан на место, засовываю револьвер в кобуру. Надо потом подальше от каравана пристрелять. Сейчас шум не хочется поднимать. Встаю и тоже принимаюсь шуровать в залежах трофеев. Наряду с полезными куча сомнительных. Продать раскладной столик или мундиры вряд ли удастся. Тем более с пятнами крови. А ткань вполне может кому-то понравиться.

Зато в ящике обнаружилось два здоровых куска кокаиновой пасты величиной с голову. Это вроде гашиша, только растет на западном континенте. Говорят, у тамошних народов в прежние времена простолюдинам запрещалось жевать листья растения. Сейчас достаточно свободно ходит, но недешево, и к нам попадает в минимальном количестве. Повышает выносливость, снимает усталость и боль. Помогает при жажде и голоде, поднимает настроение. Вроде бы применяется в религиозных целях. Только нельзя постоянно использовать. Наркотик им и остается, пусть не та концентрация и вместо укола отправляют в рот. Концентрат смогу выделить, но надо ли?

Еще бутыль стоит с доброе ведро. Не могу быть уверенным полностью, пробовать не приходилось, но по запаху настойка на листьях коки. Алкоголь растворяет нечто, в них содержащееся, и можно не жевать, а просто выпить. Полагаю, результат даже лучше. Сразу внутрь. Как с любым лекарством, много хлебать, вместо выздоровления недолго и на кладбище отправиться. В наших краях редкость, найдется кому толкнуть. Но надо ли? Точная дозировка для врачей, а не химиков, но в принципе начать с двухпроцентного раствора и проверить результат. Для местной анестезии – самое то.

Специи, сахар – совсем немного, целым куском, какая-то гадость, сначала принятая за шоколад, но совсем не сладкая. А может, это изначальное какао по древним рецептам.

– Меня будет кто-то кормить? – возмущенно потребовал Бирюк, сидя на днище фургона и осторожно спуская ноги вниз.

На плечо ему моментально приземлился Карк, причем не с силой, как на меня, а осторожно, и принялся умильно тереться о небритую щеку.

– Будь я проклят! – пробормотал Писарь. – Он встал!

Ну, насчет подняться еще не скоро, но результат исключительный. Он был слаб, как новорожденный, и заметно исхудал, хотя прошло всего двое суток с ранения, но вновь нормально соображал, и появление аппетита замечательный признак. Вытянула с того света! Ой, не простая девочка. Без настоящего умения вернула с дороги, откуда частенько не возвращаются. А научат правильному целительству, так и вовсе будет на золоте есть.

– Что взял с апера помимо общей доли? – спросил Бирюк, когда под радостное кудахтанье Матушки был накормлен и при моей помощи вернулся на ложе. Он все-таки был крайне слаб и ходить не мог. Зато голова уже работала. Информацию о Светлой принял, усвоил и решил уточнить подробности.

– Два маленьких ружья на шесть выстрелов каждое, очень неплохую саблю. Не булат даже сварной, но по качеству ничем не хуже.

– Кроме оружия? – потребовал.

– Серебряную ложку с фляжкой и пояс с семьюстами сорока двумя золотыми монетами западной чеканки.

– Свидетели?

– Еще бы! Сами и отдали – честный трофей с поединка. Не хватает, чтоб обвинили в воровстве.

– Ты понимаешь, чем это пахнет?

Конечно. Здесь цены даже ниже, чем за проливом. В среднем выходит оплата труда хорошего мастера приблизительно за пятьдесят лет. Очень выгодно убивать аперов, оказывается. Конечно, если они прежде тебя не прикончат.

– До города тронуть не посмеют. А там я перестану таскать с собой кучу золота.