Джун Ч. Л Тан - Нефрит. Огонь. Золото [litres]

Дрожь пробегает у меня по спине.

– А вы сами?

– Духи искушают человека многими способами, с помощью его глубочайших страхов или желаний сердца. Жадность, месть, любовь – все, что только можно придумать. Они вскрывают грехи прошлого и показывают, кем человек является на самом деле. Я был военным и в молодости более десяти лет участвовал в войнах. Мне довелось стать свидетелем кровопролитий и бесчисленных смертей, когда люди голыми руками рвали друг другу глотки, чтобы выжить. – Он смотрит на меня глазами, которые видели слишком много. Глазами, которые напоминают мне глаза Шифу. – Но я примирился с собой и не поддался.

Его описание напоминает мне о духах, которые преследовали меня в пещере в горах Удин. Насколько вероятно, что второй сверхъестественный портал находится далеко в море? Будет ли его охранять еще один Духовный Зверь?

– Надеюсь, вы с вашей командой сочли плату за это сопровождение достаточной, – замечаю я нарочито легкомысленным тоном, стараясь стряхнуть напряжение, повисшее после его рассказа.

Капитан Ян посмеивается.

– Не золото заставило нас отправиться в путешествие, мой мальчик. Я делаю это ради своей страны. Мин – мой армейский товарищ. – Он жестом указывает на коренастого мужчину на корме. – Лиши служил в имперском флоте. Все мы здесь так или иначе сражались и понимаем цену войны. Мы знаем, что стоит за этой миссией и что люди страдают, когда пустыня захватывает нашу землю. – Он твердо кладет руку мне на плечо. – В наследии твоего отца есть сила, Цзынь Лун. Он был хорошим человеком и слишком рано покинул этот мир.

Я медленно киваю, постепенно осознавая смысл сказанных капитаном слов. Ему известно, кто я, и его команде тоже. И пусть я долгое время хранил свою тайну, теперь ее раскрытие не выглядит опасным. Возможно, пришло время отпустить потерянного мальчика из пустыни.

– Это Тан Вэй или старейшина Хун Фэн вам рассказали? – с любопытством спрашиваю я.

– Путешествуя к дальним берегам, слышишь много всякого. Улавливаешь обрывки разговоров, вычленяешь из слухов крупицы правды. И начинаешь ткать свой собственный гобелен, свое собственное видение мира и свою собственную истину. – Улыбка капитана становится шире. – Может быть, когда-нибудь, если мне посчастливится прожить долгую жизнь, я стану рассказывать историю о том, как когда-то свободно и непринужденно разговаривал с нашим императором.

Ян низко кланяется, и я отвечаю ему тем же. Его намек тяжело давит на сердце. Я понимаю, что возмездие имеет куда большее значение, чем кровная месть, и содержит в себе ожидания. Обязанности. Долг. Гашу вспыхнувшую в груди искру сомнения. Сейчас не время для раздумий.

– Я не знаю, что ты планируешь делать, – задумчиво произносит капитан. – Зато знаю, что частью этого плана должна стать Похитительница Жизни. Я беспокоюсь…

Его невысказанный вопрос повисает в воздухе. «Не будет ли это сродни тому, как если бы тигру дали крылья?» Тан Вэй с самого начала сомневалась в моих поступках, но теперь, похоже, принимает их. Она верит в Ан. Вероятно, и мне стоит.

– Я доверяю Ан. А еще для меня огромная честь заручиться вашей поддержкой, капитан.

Он снова смотрит на море.

– Это тяжкое бремя для такой молодой и неподготовленной девушки.

– Она сильнее, чем кажется, – быстро заверяю я, желая успокоить капитана. Или пытаясь убедить себя самого.

– Так и должно быть, если она хочет избежать той же участи, что и Юнь Лун.

– Что вы имеете в виду?

– Как ты думаешь, почему ей снятся все эти кошмары? – Я не нахожусь с ответом. – Похитительница Жизни идет по пути, разделяющему наш мир и царство душ, – объясняет капитан. – Каждая украденная ею жизнь – это душа, которая остается в чертоге нежити. Таком, как в водах Треугольника Дракона. Потерянные души не могут попасть ни в рай, ни в ад; но застревают в чистилище. Они следуют за ней повсюду и уже не отпустят.

Ужас когтями впивается в мое сердце. Сомневаясь, хочу ли я знать, все равно интересуюсь:

– Тело Юнь Луна и темный меч так и не были найдены. Но некоторые солдаты утверждали, что он покончил с собой прямо на поле боя. Это правда?

Капитан кладет руку мне на плечо.

– Боюсь, что да, – мрачным тоном говорит он. – Ходили слухи, что твой прадед в конечном счете сошел с ума. По всей видимости, он поддался духам и тьме.

Вечером я вхожу в каюту, поигрывая кинжалом, и сажусь у койки Ан. Она крепко спит. Длинные волосы рассыпались по плечам, темным пятном выделяясь на фоне голубой кофточки ее рукуна . Если раньше она была бледной, то теперь и вовсе стала похожей на привидение. Под глазами круги, щеки впали. Она выглядит так, будто вот-вот сломается.

Не девушка, а лишь ее тень.

В восточном крыле дворца есть сад, который очень любила матушка. В нем растет сливовое дерево. Она часто указывала мне на это дерево, удивляясь тому, как вопреки самой природе его розовато-белые цветы распускаются в самый разгар зимы. Ан напоминает мне это дерево, чьи хрупкие цветки в самое неподходящее время упрямо возрождаются к жизни.

Она что-то бормочет и ерзает под одеялом, между бровями у нее залегает складка. Неужели ей снится очередной кошмар? Вскоре мягкий шелест волн за бортом погружает меня в сон. Я ворочаюсь, только когда у меня соскальзывает нога.

Ан просыпается и холодно смотрит на меня, застыв в настороженной позе.

– Зачем ты пришел?

– Увидеться с тобой, – бормочу я, все еще находясь в полудреме. Это не то, что я собирался сказать.

– Ты наблюдал за тем, как я сплю? Зачем?

– Похоже, это ты наблюдала за мной.

Игнорируя мой ответ, Ан потягивается. Я беру со стола поднос с едой и подношу к ней. Она ковыряется в миске, не съев почти ни кусочка, потом откладывает палочки и прислоняется к стене, уставясь в пространство.

– Ты давно на себя в зеркало смотрела? Тебе нужно поесть, – говорю я.

– Прекрати ныть и не надо на меня злиться.

– Разве не ты злишься на меня?

– Сейчас меня куда больше беспокоит другое.

– Ты хочешь сказать, что прощаешь меня? – Ее губы кривятся в усмешке. – Ты уверена, что хочешь довести дело до конца?

Выражение ее лица меняется, и я тут же сожалею, что спросил.

– Беспокоишься о своей короне? – едко осведомляется Ан, прижимая к груди руку с похожими на когти пальцами. – Меч все еще взывает ко мне, так что тебе не о чем беспокоиться. Я найду его, и ты получишь свой проклятый трон.

Ее слова бьют меня наотмашь, словно пощечина. Ан права. Возможно, не долг перед родиной и не защита чести подтолкнули меня на этот путь, а эгоизм. Я всегда думаю только о мести. О себе.

По крайней мере, так было прежде.

Часть меня желает развернуть корабль и вернуть девушку на сушу. Спрятать ее где-нибудь в безопасном месте, подальше от священников и терзающих кошмаров, от всего.