Александр Воропаев - Новые люди. Том 2 [litres]

Матиуша поставили в самый центр помещения. Под его ногами располагался круг с все той же разинутой в реве мордой бурого медведя.

– Снимите с него оковы, – прозвучал голос, и с рук пленника сняли цепи.

Ардо повернул голову, ища, откуда прозвучал этот повелительный голос. Но это было не так просто. Люди были со всех сторон. Они сидели в креслах и на каменных скамьях вдоль стен. Скамьи поднимались рядами один над другим, как в театре, – так что там, где находились разодетые в шелка и меха торсы и головы одних зрителей, виднелись облаченные в сафьян ступни других. За спиной у Матиуша вокруг дверей, через которые его ввели, расположились люди попроще, сплошь в военных доспехах. Стояли группами и поодиночке, и все смотрели на него. Столько разных гербов – не только медвежьи. Горящая башня, рука с золотой подковой, скрещенные стрелы, голое дерево… Все чужие и незнакомые. Над гербами и доспехами, над бобровыми и жестяными воротниками блестели десятки глаз. В одних было презрение, в других – злоба или равнодушие, в каких-то азарт и предвкушение, как будто на него делали ставки, но все они были недоброжелательны к нему.

Возле одной из стен Матиуш увидел приподнятую трибуну. Там сидели трое старцев на одной скамье, покрытой медвежьей шкурой.

– Назови себя, – прозвучал опять голос.

Нет, приказ исходил не от этих пожилых мужей. Стражник рядом с Ардо толкнул его в плечо и заставил повернуться правее. Туда, где на полу лежала каменная плита коричневого песчаника, а на ней находился деревянный стул с высокой спинкой. Наверху была вырезана рычащая медвежья пасть. Клыки выкрашены красной краской.

В кресле сидел человек, похожий на Кади, словно его постаревший брат-близнец. Над его глазами поднимались кустистые брови, буйная растительность на щеках тронута сединой.

– Я лорд Хеспенский. Мне кто-нибудь объяснит, по какому праву меня схватили и удерживают? Почему меня привели в это собрание вопреки моей воле? И с кем я говорю? – Неловкость положения подталкивала Матиуша к дерзости, как всегда это с ним бывало.

Лицо мужа на троне налилось багровым цветом. Он поднял руку, останавливая выступившего вперед глашатая, разодетого в пестрые одежды.

– Перед тобой Реин Берн, наглый Сонетр. Я ярл Первого Уступа и лорд всех медведей. Ты на моей земле, и здесь судят преступников законом Бернов, если они на свою беду умудрились избежать мечей наших воинов.

– Разве кто-нибудь доказал мою виновность в каком-либо преступлении? Или быть Сонетром уже преступление?

– Преступление – с тех пор, как единороги, надев черные плащи, стали нападать и жечь селения медведей.

Ярл повернул голову в сторону старцев.

– Я не желаю больше говорить с этим бастардом. Он твой, Великий ареопаг. Пусть никто не упрекнет медведя, что он руководствовался яростью, а не правосудием.

Только что Матиуш уговаривал себя быть умнее и не задираться с правителем медведей, но последняя фраза ярла опять заставила его набычиться. Он даже отставил в сторону ногу и положил руку на бок, на место отсутствующего меча.

– Лорд Хеспенский, верите ли вы в каких-нибудь богов? – прозвучал старческий голос. В этот раз он знал, что нужно повернуться к скамье на возвышении, но ограничился только поворотом головы.

Несколько секунд Матиуш решал, стоит ли вовсе отвечать на этот вопрос. Он подозревал в нем какой-нибудь подвох. Ардо не помнил, чему поклоняются медведи. Может быть, устраивают хороводы вокруг деревянного тотема. Припишут что-нибудь… Но любопытство переселило.

– Пожалуй, порой я допускаю существование Непознаваемого Творца, – соизволил ответить он.

– Мы пытаемся привести вас к присяге, молодой человек, – сказал старец по левую руку от председательствующего, его лысую голову покрывали пигментные пятна так, что она очень убедительно напоминала несоразмерное перепелиное яйцо. – Можете вы перед лицом Непознаваемого поднять руку и поклясться, что из ваших уст не изойдет ни одного слова лжи?

Матиуш не отвечал.

– Вы выбрали неверный путь, молодой человек, – вздохнул судья в центре. Его глаза смотрели на рыцаря перед собой даже с сожалением. – Вы обвиняетесь в убийстве нашего эрла. В страшном преступлении, которое карается очень жестоко, лорд Хеспенский. Очень жестоко, смерть может показаться вам избавлением… – Тут он приподнял сухие руки и звонко ударил в ладоши два раза. – Пригласите в зал мейстера наказаний!

В зале появился давешний тюремщик с фигурой воина. Он встал рядом с Матиушем, не глядя на него. Ардо почему-то тоже не смел повернуть в его сторону голову.

– Я здесь, мудрейший, – произнес мейстер.

– Нашел ли ты наказание для этого человека, которое соответствовало бы мере той вины, в которой его обвиняют?

– Да, мудрейший.

– Ну да. Ну да… – покивал старик. Выглядело это так, словно он на мгновение выпал из происходящего и теперь собирает по крохам сознание, вспоминая, где он и что здесь происходит. – Так что же это?

– Его следует отдать в лапы лесного скакуна…

У Матиуша закружилась голова. Он собрал все свои силы, чтобы на глазах у всех не грохнуться в обморок. Перед глазами плавали зеленые круги, и во рту появился вкус крови. Он неосторожно прокусил себе нижнюю губу.

В зале стоял легкий гул. Собравшиеся обсуждали с соседями экзотичное наказание, уготованное Сонетру. Кто-то одиноко хлопнул пару раз в ладоши.

– Благодарю тебя, мейстер. – Судья перевел глаза на Матиуша.

Он, несомненно, видел по лицу подсудимого, что мастер наказаний искусно исполнил свое дело.

– Вот, лорд Хеспенский, что вас ждет, если вы не сможете доказать свою невиновность. И вашего слугу – сына кожевника из Вехта. Его участь отныне связана с вашей. Нам придется потрудиться, обеспечивая эту вашу встречу с членистоногим чудовищем, но мы справимся… Уверяю вас.

– По какому праву меня судят этим судом? – спросил Матиуш.

Он старался смотреть прямо в глаза старику в центре. За двумя другими судьями светились серебром оконные проемы, так напоминающие сейчас смертельную паутину.

– Ты стоишь на земле Бернов…

– Берны схватили меня. Берны обвиняют меня в убийстве Берна и судят судом Бернов в присутствии повелителя Бернов. Чего я могу ждать еще от этого теплого междусобойчика, как не мучительной смерти? Я требую правосудия!

– Ты получишь его прямо сейчас! – Один из воинов, стоящих возле стены, выступил вперед. Рука его вытягивала треугольный клинок.

Ардо подождал, пока горячего сумасброда не остановили и не заставили вложить кинжал в ножны.

– Я могу продолжить? Или Берны слушают только свои речи?

– Говори, Сонетр, – согласно покашлял главный старик.

– Вы сами называете меня Сонетром, хотя я Матиуш Ардо. Благодатный край моего отца лорда Стевариуса Сонетра находится под рукой короля. Как и земли медведей, и все земли вашего сеньора, ярла Дерика. Пусть в ваших глазах я только бастард, но я дворянин, рыцарь и свободный человек. Я вассал только своему отцу и королю. Меня обвиняют в убийстве другого свободного человека. Я вправе требовать королевского правосудия. Пусть меня судит сам король.