Алекс Анжело - Сон и Пепел [litres]

Кроме меня…

Вот и теперь, войдя в помещение с темно-серыми стенами, я на мгновение остановилась, осматриваясь. А после, ничем не выказывая недовольства, пошла дальше.

Мой стол уже занял Моран. И это случилось далеко не впервые. Обычно друзья дива поддерживали его в этой шалости, и сразу несколько учеников менялись местами. Приходилось либо дожидаться начала занятия, когда аудитория заполнится, либо следить, кто какое место занял и какой стул в конце концов остался свободен.

Это было глупо и так по-детски. Но в то же время я постоянно ловила себя на мысли, что не могу прекратить этого, и поэтому принимала правила игры. Я хотела, чтобы Люцию просто наскучило, а не чтобы он в очередной раз посмеялся надо мной.

С каждым разом пересадок становилось все больше, и задача усложнялась. Но пока мне удавалось отыскать верный ответ. Я прошла, занимая свое место.

Раздались одобрительные возгласы. Для теневых дивов сумасбродство Люция давно стало одним из видов развлечений.

– Сара Сорель… Ты удивляешь меня все больше и больше! – восхитился Моран, хлопая в ладони. – Не смотри на меня так. Я не умру от одного взгляда.

Див сидел через ряд от меня и выглядел донельзя довольным, словно выиграл приз. Как обычно, он болтал без умолку. Иногда мне чудилось, как Моран повторяет мое имя, даже когда его на самом деле не было поблизости.

Вскоре помещение заполнилось. Люций замолк, но вовсе не от раздраженных взглядов, устремленных на него с разных уголков кабинета, – в аудиторию вошла наставница. Стало настолько тихо, что слышны были лишь ее шаги. Анима Мерсер, женщина в возрасте, худая, точно жердь, с собранными в тугой пучок седыми волосами, уже не один десяток лет преподавала в Академии. Все поднялись, приветствуя ее. Занятие началось.

– Сегодня мы будем учиться показывать свои сны, – сухо оповестила преподавательница, стаскивая ткань с природного кристалла на столе. Его грани красноватого оттенка блестели, отражая косые лучи солнца.

Я оцепенела. Но со стороны этого было не понять.

В воздухе плескалось воодушевление – многим порядком надоела теория, практические занятия выпадали крайне редко.

– Как вам известно, когда вы прикасаетесь к кристаллу и тянетесь к своим снам, первыми всегда откликаются кошмары, – проговорила Анима. – Мы, как и люди, запоминаем их лучше всего. Они задевают нас за живое, показывают потаенные страхи, которые мы не хотим признавать, и даже после пробуждения первое время мы еще находимся под их властью. На этом занятии главная ваша задача – показать хоть что-нибудь. Уже сегодня вы начнете лучше понимать природу снов. Я постараюсь научить вас по своему желанию являть другим свои видения, управлять ими, искать ответы на вопросы, которые в реальности найти гораздо сложнее. Полностью овладеть наукой сновидений получится далеко не у каждого. Сомниумы находятся в заведомо выигрышной позиции, но и у остальных остаются хорошие шансы достигнуть в этом деле успехов.

Я сидела, уставившись на свои руки. В голове была путаница. Свои кошмары я не желала являть никому. Но выбора нам не оставляли. Не прошло и минуты, как первый ученик приблизился к наставнице, а потом второй и третий.

Кристалл мерцал. Его грани озарялись каждый раз, когда кто-то клал ладонь на поверхность. Преподавательница внимательно наблюдала, давая советы. И раз за разом беззастенчиво рассматривала отражение в поверхности.

– Руньян, вы… – протянула она, глядя, как миниатюрная фигура из сновидения мечется по сужающейся комнате. Вскоре она вовсе превращается в лаз, но и он продолжает смыкаться над телом даэва.

Секунда, две, и земляные стены обхватывают юношу так плотно, что он не может не только пошевелиться, но и дышать. Прежде чем это произнесла Анима Мерсер, я догадалась: Руньяна пугали тесные пространства.

Подавляющая часть присутствовавших в своих кошмарах спасалась бегством от какой-то опасности, один юноша тонул и не мог всплыть, у других в видениях мелькали монстры. Но не настоящие, потому как существа имели смазанные черты, дорисованные воображением, – даэвы видели ревенантов и другие перерождения тьмы лишь на картинках.

Рафаиль выглядел бледным. Дыхание с хрипом вырывалось из его груди. Но никто даже не думал над ним смеяться или говорить хоть что-нибудь. У всех имелись свои страхи, с которыми они боролись.

Эмоции однокурсников были настолько ярки и малоконтролируемы, что постоянно задевали эмпатов в комнате. От этого в помещении становилось душно, и казалось, будто сам воздух давил на плечи.

Наблюдая за тем, как даэвы проходят задание, я поняла, что многие даже не догадывались, какой именно сон отразится в кристалле. Одни и те же эмоции сменялись на их лицах: растерянность, удивление, испуг. А после завершения испытания они чувствовали себя опустошенными.

Но когда наступила очередь Айвен, поверхность кристалла заволокло густым дымом, который постепенно начал рассеиваться. Девушка запаниковала. Оглянулась, краснея и смущаясь. И отпрянула, словно обжегшись, прижимая руку к груди.

Спустя мгновение я все поняла: в природном камне отразился облик ее матери…

Я сглотнула. Опустила взгляд к своим ладоням, покоившимся на столе. Раньше я чувствовала, как она ее боится и одновременно любит, но не думала, что все настолько далеко зашло. Кристалл показывал не просто опасения, а настоящие страхи.

Учительница сделала вид, будто ничего не произошло. Даже сложно представить, сколько всего она повидала.

Я проводила взглядом Айвен. Она села рядом, и я протянула руку, собираясь коснуться ее запястья и успокоить.

– Сара Сорель, вы следующая, – раздалось внезапно, и я отдернула ладонь, выпрямляясь.

Встала. Мой взор случайно упал на Люция – он ободряюще улыбнулся и подмигнул. Это на секунду отвлекло меня – я совершенно не понимала Морана. Порой некоторые его поступки противоречили всему, что я о нем знала.

Отвернувшись, я подошла к наставнице. В кристалле, искажаясь и танцуя на его гранях, отразилось мое отстраненное лицо без тени улыбки и холодный взгляд.

– Что, если у меня не получится? – спросила я перед тем, как повернуться к аудитории.

– Получится. У всех получается, – ответила Анима с непоколебимой уверенностью.

Я нахмурилась. Ее ответ заставил задуматься.

Вздохнув, я медленно коснулась прохладной поверхности. Она запульсировала, обдала теплом, которое заставило мою руку пылать. Я попятилась, понимая: что-то не так. Я не собиралась показывать свои кошмары, но что-то будто насильно вытягивало их на поверхность.

Кристалл замерцал, внутри хаотично вспыхивали смазанные картинки. А в следующий миг я ощутила все то, что случилось много лет назад, будто это происходило вновь. Не так, как это бывает во сне, – блекло, лишь с оттенками прежних эмоций. Все казалось слишком реальным. По лбу катился пот. Я находилась в своем собственном кошмаре.