Рик Риордан - Перси Джексон и похититель молний [litres]

– А ты знаешь более простой способ сотворить радугу?

И действительно, солнечные лучи, преломившись в мелких каплях, образовали цветные полосы.

Аннабет протянула мне руку:

– Дай-ка сюда драхму.

Я послушался.

Она подняла монету над головой:

– О богиня, прими нашу жертву. – Она бросила драхму в радугу. Монетка, сверкнув, исчезла. – Холм полукровок, – попросила Аннабет.

Некоторое время ничего не происходило.

И тут сквозь струи воды проступили земляничные поляны, а вдалеке замаячил пролив Лонг-Айленд. Казалось, мы очутились на крыльце Большого дома. Спиной к нам, опершись на перила, стоял светловолосый парень в шортах и оранжевой майке. Он держал в руках бронзовый меч и внимательно рассматривал что-то на лугу.

– Лука! – позвал я.

Он повернулся и удивленно взглянул на нас. Я был готов поклясться, что он стоит в трех футах от меня, за бегущей водой, хотя мне была видна только та его часть, которая попадала в радугу.

– Перси! – его искаженное шрамом лицо озарила улыбка. – Это Аннабет с тобой? Слава богам! С вами все хорошо?

– У нас… э… все нормально, – запинаясь, проговорила Аннабет. Она спешно расправляла на себе мятую грязную футболку и поправляла упавшие на лицо волосы. – Мы думали… Хирон… то есть…

– Он пошел к домикам. – Улыбка сошла с лица Луки. – У нас тут небольшие проблемы с ребятами. Слушайте, у вас-то всё нормально? Как Гроувер?

– Я тут! – подал голос Гроувер. Он немного повернул пистолет и показался Луке. – Что еще за проблемы?

Тут на мойку заехал здоровенный автомобиль «Lincoln Continental», из колонок которого грохотал хип-хоп. Когда он встал на пост рядом с нами, от басов завибрировал тротуар.

– Хирону пришлось… что там за шум? – крикнул Лука.

– Я разберусь! – крикнула в ответ Аннабет, явно обрадовавшись возможности скрыться с его глаз. – Гроувер, пошли.

– Что? – спросил Гроувер. – Но…

– Отдай Перси пистолет и пойдем! – скомандовала она.

Пробурчав что-то о том, что девчонок понять сложнее, чем Дельфийского оракула, он передал мне пистолет и пошел за Аннабет.

Я поправил шланг, чтобы радуга не исчезла и я мог видеть Луку.

– Хирону пришлось разнимать драку, – перекрикивая музыку, сообщил Лука. – Обстановка у нас напряженная, Перси. Пошли слухи о ссоре Зевса с Посейдоном. Мы пока не знаем, кто их распустил, вероятно, тот же гад, который призвал адскую гончую. В общем, у нас тут враждующие лагеря. Похоже, скоро нас ждет новая Троянская война. Афродита, Арес и Аполлон встали на сторону Посейдона. Афина поддерживает Зевса.

Я содрогнулся при мысли о том, что домик Клариссы может хоть в чем-то поддержать моего отца. На соседнем посту Аннабет начала препираться с каким-то парнем, и музыка заиграла гораздо тише.

– Ну и как ваши успехи? – спросил Лука. – Хирон расстроится, что пропустил ваш звонок.

Я рассказал ему почти обо всем, включая мои кошмары. Я был так рад его видеть и хотя бы на пару мгновений почувствовать себя снова в лагере, что не заметил, как долго говорю. Аппарат запиликал, и я понял, что у меня осталась всего минута до того, как вода выключится.

– Жаль, что я не с вами, – вздохнул Лука. – Боюсь, мы ничем не можем помочь вам отсюда, но слушай… наверняка это Аид украл великую молнию. Он был на Олимпе во время зимнего солнцестояния. Я сопровождал экскурсию, и мы его там видели.

– Но Хирон сказал, что боги не могут напрямую забрать магические предметы других богов.

– Это так, – смутился Лука. – И все же… У Аида есть Шлем тьмы. Кто еще мог пробраться в тронный зал и украсть великую молнию? Для этого нужно быть невидимкой.

Мы помолчали, и тут до Луки дошел смысл его слов.

– Нет-нет! – воскликнул он. – Я не имел в виду Аннабет. Мы с ней знакомы целую вечность. Она бы никогда… Понимаешь, она мне как сестра.

Уж не знаю, обрадовалась бы Аннабет его словам или нет. Музыка на соседнем посту замолчала. Кто-то в ужасе закричал, хлопнула дверь машины, и «Lincoln Continental» умчался с мойки.

– Тебе стоит проверить, что там случилось, – сказал Лука. – Слушай, а ты носишь крылатые кроссовки? Мне будет спокойнее, если я буду знать, что хоть как-то тебе помог.

– А… ну да! – соврал я, надеясь, что вид у меня не слишком виноватый. – Да, они очень пригодились.

– Правда? – он улыбнулся. – И размер подошел?

Вода выключилась. Водная взвесь в воздухе начала растворяться.

– В общем, будь осторожен в Денвере, – крикнул Лука, но его голос звучал все тише. – И передай Гроуверу, что в этот раз все будет хорошо! Никого не превратят в сосну, если он…

Капельки осели на землю, и Лука исчез. Я остался один на промокшем посту автомойки.

Аннабет с Гроувером, смеясь, вышли из-за угла, но, увидев мое лицо, посерьезнели. Улыбка сошла с лица Аннабет:

– Перси, что случилось? Что сказал Лука?

– Почти ничего, – соврал я, чувствуя, что в животе у меня пусто, как в домиках Большой тройки. – Давайте где-нибудь поедим.

Через несколько минут мы уже сидели за столиком в сверкающей хромированной отделкой закусочной. Вокруг ужинали семьи: все ели бургеры, запивая их газировкой и безалкогольным пивом.

Наконец к нам подошла официантка. Скептически подняв бровь, она спросила:

– Ну?

– Хм, э-э, мы бы хотели заказать ужин, – сказал я.

– А у вас, детишки, есть деньги?

У Гроувера задрожала нижняя губа. Я испугался, что он начнет блеять или, того хуже, станет жевать линолеум. Судя по виду Аннабет, она была готова рухнуть в голодный обморок.

Я пытался придумать какую-нибудь историю, чтобы разжалобить официантку, как вдруг здание содрогнулось от рокота; на обочине остановился мотоцикл размером со слоненка.

В закусочной воцарилась тишина. Фара на мотоцикле горела красным. На бензобаке были нарисованы языки пламени, и с каждой стороны к нему была прикреплена кобура с дробовиком. Сиденье было кожаным – и кажется, это была… белая человеческая кожа.

При виде здоровяка, сидящего на мотоцикле, любой профессиональный борец с плачем побежал бы к мамочке. На нем были красная майка, черные джинсы и черный кожаный плащ, на бедре у него красовался охотничий нож, а на глазах – широкие солнечные очки красного цвета. Я еще не встречал такого свирепого, грозного лица, как у него – по-своему красивого, но злобного. На голове у незнакомца лоснился черный «ежик», а на щеках пестрели шрамы, явно заработанные в многочисленных драках. И все же меня не покидало странное ощущение, что его лицо мне откуда-то знакомо.

Когда он вошел, по закусочной прокатилась волна сухого жара. Все присутствующие встали, будто их загипнотизировали, но байкер величественно махнул рукой, и они сели обратно на свои места. Люди снова заговорили. Официантка моргнула, словно кто-то нажал у нее в голове кнопку обратной перемотки, и снова спросила: