Андрэ Нортон - Тройка мечей [сборник litres]

К сожалению, подобный мысленный блок работал в обе стороны. Девушка не смела ослабить защиту разума и попытаться выяснить сущность твари, таящейся где-то в темноте. Неведомый враг пользовался мысленным поиском, а значит, это не был какой-то выследивший их изгой-бандит; искать так могла лишь Древняя раса. Она сама могла подобным образом управляться с животными, но никогда не пыталась выследить кого-нибудь из соплеменников. Это было мерзостью, идущей от древнего Зла, и ее народ противостоял этому с тех самых пор, как они пришли в Карстен или Эсткарп.

А потом поднявшийся ветерок принес кое-что еще – густое зловоние зверя. Не обычный звериный запах, какой мог бы исходить от любого известного ей животного, нет – такая вонь, словно взбаламутили осевшую грязь или что-то прогнившее испустило дух.

Ни снежные коты, ни редкие вермеди – поговаривали, что после Преображения они стали появляться в этих горах, – не навоняли бы так. Это что-то другое. Тирта послала частицу мысли лошадям – такая вонь наверняка всколыхнет все их страхи и инстинкты. Но ее мысль, нацеленная на успокоение, натолкнулась на некий барьер; можно было больше не гадать, на что способен сокольник. Возможно, долгие годы, на протяжении которых его народ обучал своих птиц и жил с ними рядом, заострили природный Талант. Он оградил лошадей мысленной стеной, и Тирта быстро помогла укрепить ее.

Поскольку эта тварь внизу искала их силой мысли, возведенный ими барьер должен был насторожить ее, дать понять, что ее засекли. Тирта бесшумно встала. Толстые подошвы сапог были достаточно мягкими, чтобы не хрустеть, когда она осторожно приблизилась к краю выступа, прислушиваясь и силясь хоть что-то разглядеть, но облака скрыли луну, и свет звезд не мог помочь ей. Оставалось полагаться лишь на нюх и слух.

И снова послышалось шуршание камней. Судя по всему, их преследователь неудачно куда-то ступил. Звук явно приблизился – равно как и вонь усилилась.

А потом…

Вспыхнули тусклые желтоватые огоньки, два рядом. Глаза! Из тех, которые можно заметить и без отраженного света, потому что они сами светятся в темноте.

Возможно, зрение преследователя было лучше человеческого, и он мог выслеживать добычу в ночи. Но светящиеся глаза выдали существо, когда оно начало подниматься по склону. Теперь Тирта слышала размеренный скребущий звук, как будто кто-то шарил когтями по стене, выискивая выступы и впадинки, по которым можно подняться.

Девушка отложила свой камень в сторону и потянулась за поясной сумкой. Еще в Ромсгарте Тирте подвернулся случай пополнить ее содержимое, и она отлично знала, как можно воспользоваться одним из пакетиков. Может, средство и не сработает против неведомой твари, но не попробуешь – не узнаешь. Тирта отыскала на ощупь пакетик из той же мягкой змеиной кожи, что и ее ремень. Сквозь кожу чувствовались крупинки содержимого, девушка осторожно вытряхнула на ладонь небольшую порцию.

Светящиеся глаза не моргали и не отрывали от нее пристального взгляда – они неуклонно приближались. Тирта внимательно огляделась, нет ли где второй пары – или, может, какой звук сообщит, что этот верхолаз не один. Она прекрасно понимала, что подбирающееся к ним существо всецело принадлежит Тьме – подобные твари, как утверждали сказители, водились в чертогах Вечной Ночи. Потом поблизости, на уступе, раздался еле слышный звук. Сокольник оставил лошадей и встал рядом с ней, готовый к схватке. Титре очень хотелось спросить, знает ли он, что за существо угрожает им – но она держала мысленный барьер, а говорить вслух не решилась.

Держа порошок наготове, девушка протянула вторую руку, нашарила в темноте руку в кольчуге и сжала ее, надеясь, что спутник достаточно сообразителен, чтобы распознать сигнал. А потом, подавшись чуть вперед, глядя на эти поднимающиеся к ней злые тусклые диски, ощущая, как что-то пытается продавить ее мысленный барьер, Тирта повернула ладонь и высыпала крупнозернистый порошок. Ветра, который мог бы помешать, не было, и потому она надеялась, что удача будет на их стороне.

За кратким мигом ожидания последовал вопль – такого не могло бы издать ни одно известное ей животное. Злобные глаза замигали, тварь метнулась к их выступу.

Сокольник вырвал свою руку. Тирта выхватила свой истертый меч. Что-то размером с пони ухватилось конечностями за край карниза; оно завопило и плюнуло какой-то зловонной жидкостью. Брызги обожгли кожу Тирты, словно искры от костра.

Тирта ударила и почувствовала, как клинок напоролся на столь твердую шкуру, что древняя сталь не могла ее пробить. Рядом щелкнул дротикомет. Один из моргающих глаз исчез. Раздался новый вопль, уродливое тело в последний раз приподнялось. Потом нападающий не удержался и сорвался с уступа, его вопли разорвали ночную тишину. Снизу донесся глухой стук, – должно быть, тело ударилось о какой-то выступ на склоне. Следом послышался шорох камней, – похоже, падающая тварь вызвала очередной обвал.

Мерзкий запах остался, но тварь определенно исчезла, а когда шум осыпающихся камней стих, не было слышно ни новых криков, ни звуков борьбы. Но теперь в ужасе заржал один из пони. Тирта быстро подключилась к усилиям сокольника, внушая лошадям, что опасность миновала – она и вправду так думала – и бояться нечего.

Когда лошади притихли, Тирта осмелилась подойти и погладить их по жесткой шерсти, мокрой от пота, передавая прикосновениями ощущение безопасности, успокаивая испуганных животных. Однажды ее руки соприкоснулись с единственной рукой сокольника: он тоже понимал, что это нужно сделать.

Успокоив лошадей, Тирта вернулась к краю уступа. Похоже, сокольник не ожидал нового нападения – по крайней мере, не сейчас. Однако он знал, что теперь нужно быть начеку. Тварь, которую они одолели, могла быть лишь разведчиком, и за ней могли идти другие. Девушка взглянула на небо, – похоже, до рассвета оставалось немного. Они все равно не могут двинуться в путь, пока не станет светлее. Спутник снова встал рядом с ней, и Тирта впервые осмелилась спросить:

– Что это было?

Ответ отчасти удивил ее.

– Не знаю. Ходят слухи о тварях, пробирающихся сюда с востока, – мол, после того, как тут перебили вторгшиеся войска Пагара, резня привлекла сюда невиданных ранее существ.

– С востока, – повторила Тирта. – То есть из Эскора. Барьер прорван…

Ей стало зябко, но не ночной холод и отсутствие плаща были тому виной. Причина крылась в обрывках историй о земле на востоке, которую давным-давно обрекли на запустение ее сородичи, о земле, где смерть бродила в обличье монстров, обладающих неведомыми силами. Говорят, с тех пор многие ее родичи вернулись туда и вступили в войну с Тенью. Быть может, эта война – или, по крайней мере, часть ее Зла – пробралась на запад? С приходом людей в Эскор барьер в Эсткарпе был прорван. Может, он дал трещину и здесь, когда колдуньи Эсткарпа призвали всю свою Силу, чтобы оградить эту страну? Возможно, ограждая ее, они уничтожили защиту, о которой даже не знали.