Андрэ Нортон - Тройка мечей [сборник litres]

Тирта вздрогнула и непроизвольно потянулась к поясной сумке. Она совсем позабыла про этот исписанный клочок кожи и теперь поспешно выхватила его, разложила на ближайшей плоской поверхности и разгладила.

Они вместе склонились над рисунком – но линии по-прежнему не имели никакого смысла. Если в нем и крылся какой-то секрет, Тирте не удавалось совместить его с разрушенной крепостью. Здесь не было ни указаний на стену или проход, ни хоть какого-то ориентира.

– Может, какой-то ритуал, – наконец проговорила Тирта. Сокольник не стал оспаривать ее предположение.

– Однако же это было важно для умершего.

– Возможно, тайна умерла вместе с ним.

Тирта свернула рисунок и убрала обратно в футляр. Нет, легкий путь им не светит. Успех их затеи зависит исключительно от их сил и ума. Девушка спрятала футляр в поясную сумку.

– Воин Ветра смотрит другими глазами, – задумчиво произнес сокольник. – Он из старого рода, куда умнее прочих из его рассеявшегося народа, иначе он не пришел бы ко мне. Но его никогда не обучали для боя, и он не сможет сообщить нам ничего такого, что указало бы на возможные слабые места в их обороне.

– Раз уж он вернулся, – сказала Тирта, – может, ты отдохнешь, а я покараулю? Не можешь же ты постоянно выполнять обязанности часового в одиночку.

Сокольник не стал спорить. Тирта отлично знала, что такие люди, как он, никогда не жалуются, но все же его тело было телом человека, и девушка догадывалась, что он нуждается во сне и даже хочет его, чтобы лучше приготовиться к тому, что ждет их впереди. Когда он улегся, сняв шлем и завернувшись в потрепанный плащ, Тирта выбрала место, откуда удобно было наблюдать за Ястребиным Утесом; ей очень хотелось использовать транс и разведать обстановку, но она слишком хорошо понимала, что подобная глупость может стать роковой.

Солнце пригревало. Тирта немного расстегнула куртку. Над рекой дул ветерок, а постоянное журчание воды могло оказаться убаюкивающим. Тирта выпрямилась и принялась составлять план. Время от времени ее внимание привлекала вода, бурлящая у опор моста. Там, куда попадали камни разрушенного пролета, скапливался принесенный течением мусор. Должно быть, не так давно, во время весенних бурь, вода поднималась выше, и разбушевавшаяся река подмывала берега, выворачивая кусты и небольшие деревья. Но и сейчас течение оставалось достаточно сильным, чтобы выдергивать подобный мусор, зацепившийся за сломанные опоры, и нести его прочь. Тирта присмотрелась к реке повнимательнее. Видимо, с течением придется считаться.

За мостом река делала поворот; вокруг выходящих на поверхность камней пенилась вода и тоже скапливался мусор. Дальше по течению кусты на берегах все еще стояли наполовину в воде. И почти на пределе ее видимости располагался канал, по которому отводили воду в крепостной ров.

Раз уж тут был такой напор воды, в этот канал явно должны были выводить стоки из крепости. Прямо на глазах у Тирты, наблюдавшей за бурной водой, течение то и дело выдергивало отдельные обломки, застрявшие среди камней, и начинало кружить их, подбрасывать или колыхать. Возможно, это им пригодится…

К тому моменту, как наступили сумерки и она разбудила сокольника, – а Алона трогать не стала, пусть спит, – у нее сложился план, сомнительный и рискованный, но разве вся их затея не была рискованной? Сокольник выслушал ее предложение и, к некоторому ее удивлению и вящей гордости, согласился.

– Войти под камнями… – Он внимательно осмотрел место действия, которое Тирта изучала всю вторую половину дня. – Да, это возможно. И похоже, это единственный способ пробраться туда незаметно. Замаскировавшись по возможности под мусор.

– Ты умеешь плавать?

Тирта знала, что, хоть ее саму и не назовешь повелительницей вод, она вполне может справиться, прячась за плывущими ветками.

– Мы служили матросами на сулькарских кораблях, – ответил сокольник. – А эти воины берут на борт лишь того, кто способен позаботиться о себе среди ветра и волн. Лошадей придется оставить здесь. Пытаться протащить их по воде… ну нет.

– Фалгон пойдет. – Неожиданно раздавшийся голос Алона заставил их вздрогнуть. Они дружно обернулись и посмотрели на мальчика.

– Фалгон? – переспросила Тирта.

– Вы зовете его торгианом. Он привязался ко мне, – просто ответил Алон. – А если пойдет он, пойдут и пони, потому что он силен и они последуют за вожаком.

Тирта не удивилась. Торгианы славились тем, что сами выбирают хозяина и служат ему до смерти.

– Это может не сработать, – предупредила она. – Мы ищем способ пробраться в крепость, возможно, через сток, через какой-нибудь тесный проход, куда лошади не смогут за нами последовать.

– Да, – согласился Алон. – Но он подождет поблизости, и пони вместе с ним. Они нам понадобятся потом, попозже.

– И ты подождешь с ними, – обрадовалась Тирта.

Ей не хотелось брать с собой Алона туда, где их может ждать ловушка. Он еще совсем дитя. Нет уж, пускай остается с лошадьми. Ей так будет намного спокойнее.

– Нет, я вам понадоблюсь. – Он произнес это так властно и убедительно, что все возражения Тирты заглохли.

И потому, когда они в сумерках спустились к каменистому участку реки, Алон, как и три лошади, шел с ними. Они примостились у кромки воды и торопливо, насколько это позволяла темнота, соорудили из обломков узкие плоты и погрузили на них бо́льшую часть вещей, в том числе и одежду. Когда они вошли в воду, такую холодную, что все невольно ахнули, сокол взлетел и направился к главной башне руин. После нескольких шагов вброд они легли грудью на плоты и, подгребая ногами, чтобы плыть прямо, доверились мощному течению.

Так они добрались до начала рва. Вход почти перекрыли обрушившиеся камни, но путники перебрались через завал. Очутившись на другой стороне, сокольник проверил глубину рва, подступавшего к самым стенам. Оказалось, что воды здесь всего по колено, она застоялась и воняет. Они поспешно оделись. Алон встал и возложил руки на голову торгиана, а потом отпустил коня, и тот принялся взбираться на ближайший берег, а следом за ним и пони. И не успела Тирта отослать Алона с ними, как лошади были уже далеко. К счастью, ночь выдалась темная, начал накрапывать дождь, а животные, почти по-человечески умные, старались двигаться как можно тише.

В высоком здании не видно было света, и они пока не видели там никаких признаков жизни. Поверили ли те, кто занимал сейчас крепость, что захваченный ими пленник – именно тот, кого они ждали? Тирте отсутствие часовых казалось подозрительным, но им не оставалось ничего иного, кроме как продолжать начатое. Они двинулись вдоль стены, разыскивая вход в крепость со стороны рва; сокольник шел первым.