Андрэ Нортон - Тройка мечей [сборник litres]

Раздался боевой вопль без слов. Должно быть, это сам Герик, не желавший поддаваться на запугивания своего нанимателя, ринулся вперед. В руке у него было тяжелое копье, и он обращался с ним с легкостью человека, выходившего с победой из множества боев. Он, похоже, полностью контролировал свою лошадь – та дико ржала, и глаза у нее были безумные, но она несла всадника прямо на тварь, засевшую рядом с тропой, и Герик уже нацелил копье.

Но паукоподобная тварь не стала ждать удара, а вместо этого прыгнула, добровольно нанизавшись косматым телом на копье, чтобы дотянуться до врага. Лошадь Герика то ли встала на дыбы, то ли увернулась. Безумный страх придал пони ловкость, неожиданную для такого крепко сбитого животного. Тварь потеряла равновесие и упала, увлекая человека за собой, – но тот успел всадить копье в брюхо чудовищу.

Быть может, подействовал его пример, показавший, что с монстром можно сражаться, а может, дело было в личности главаря, но те, кто сперва обратился в бегство, вернулись, готовые драться. Они снова появились в поле зрения Тирты и ринулись к сцепившимся на земле лошади, твари и человеку. Их мечи взлетали и опускались, рубя колышущуюся тушу в рыжей шерсти.

Упавший пони закричал, как может кричать лишь животное, охваченное болью и ужасом. А криков его всадника было не слыхать. Возможно, Герик, ошеломленный падением, стал легкой добычей для чудовища. Но и сама тварь находилась в отчаянном положении. Она дважды пыталась собраться для нового прыжка. Ядовитая зеленая жидкость теперь текла из ее пасти ручьем. Тварь лишилась двух ног – их отрубили впавшие в неистовство разбойники.

Меткий удар – и меч вонзился в один из умных, злобных глаз. Боец, которому повезло с ударом, попытался нанести еще один. Но взметнулась струя омерзительной зеленой слизи – и человек с воплем отлетел, выронив меч и схватившись обеими руками за лицо. Он принялся бегать кругами, воя, словно смертельно раненное животное.

Тварь частично ослепла, лишилась двух конечностей, а в брюхе у нее засело копье. Но все же она сумела подняться с умолкнувшего, но еще подергивавшегося пони и повернуться ко второму нападающему. Передняя лапа, вооруженная зловещего вида когтем длиной с предплечье Тирты, метнулась к воину; тот отскочил, остановился и принялся рубить чудовище. Его меч столкнулся с когтем и отскочил. Похоже, тут тварь была менее уязвима. И снова из ее пасти вылетела ядовитая струя.

Человек отпрыгнул. Ему повезло больше, чем его товарищу. Тварь дернулась за ним следом. А в том месте, где тварь сидела над своей первой добычей, показалась голова, потом рука и верхняя часть тела. Герик поднялся на колени. Он сжал рукоять меча двумя руками и ударил в круглое туловище, повернувшееся боком к нему. Когти твари оказались достаточно крепки, чтобы отбивать сталь, а вот тело было защищено похуже. Мужчина собрал все оставшиеся силы и вогнал меч во врага по самую рукоять. Из раны ударил фонтан черной жидкости, окатив и Герика; тот упал и снова исчез из виду.

Однако чудовище не стало разворачиваться, чтобы покончить с ним. Оно по-прежнему изо всех сил пыталось добраться до человека, атаковавшего его спереди. Тот поспешно отступал. В конце концов он не выдержал, развернулся и кинулся бежать, а тварь все еще пыталась прыгнуть ему вслед.

Наконец она все же упала: уцелевших конечностей не хватало, чтобы поддерживать массивное тело. Но тварь не была побеждена – она продолжала плеваться зеленым ядом. Там, где она упала, от земли начали подниматься струйки не то дыма, не то пара, а воздух наполнился омерзительным запахом.

Тут кто-то подхватил повод пони, к которому была привязана Тирта, рванул, и животное пошло рысью. Бандиты кинулись прочь от места схватки, даже не пытаясь помочь человеку, ползавшему по земле: его изуродованное лицо превратилось в маску ужаса, а крик сменился клокотанием. Герика так и не было видно. Второй мужчина, сражавшийся с тварью, с воплями бежал за отрядом. Однако пони и тот, кто его вел, уходили все дальше от выжившего.

Из-за тряской рыси Тирта больше толком не видела места схватки, как и не знала, много ли человек осталось в отряде. Точно уцелел командовавший отрядом Темный лорд – возможно, он и вел ее пони – и с ним Алон. А кто еще? Число их похитителей так резко сократилось, что у них могла бы появиться возможность сбежать, если бы не ее мертвое тело. Но, может, у Алона все-таки будет шанс. Девушке очень хотелось связаться с ним.

Боль усилилась. Быть может, теперь она захватит ее и будет держать в плену. Но сейчас ее разум прояснился. Тирту словно что-то побуждало думать, чтобы лучше осознать, что́ находится вокруг и наверху. Наверху!

Девушка попыталась хоть на долю секунды удержать подпрыгивавшую голову, чтобы посмотреть наверх. Да, меч там. Возможно, это он поддерживал пони и помогал животному спасаться бегством от чудовища. Кто защитил их от нападения – клинок или безрассудно храбрая атака Герика?

Тирта изо всех сил старалась не упускать из виду серую полосу. Да, она была права. На клинке нависшего над ними оружия виднелись символы. И многие из них были написаны на свитке, который держал при себе покойник. Тирта вспомнила, как Алон сунул этот свиток в пустую петлю для дротика на перевязи сокольника. Если эти стервятники не ограбили убитого, свиток так и остался там. Но даже будь он сейчас у нее в руках, Тирта все равно не знала, как им воспользоваться.

Равнина сменилась холмистой местностью. Тирта краем глаза видела холмы, ступеньками поднимающиеся все выше с обеих сторон. Дороги здесь не было, но Тирта полагала, что они едут по тропе, хорошо известной нынешнему командиру отряда.

Поскольку она не смела попытаться связаться с Алоном и должна была как можно дольше сохранять власть над собственным телом – а боль становилась все сильнее и сильнее с каждым шагом разогнавшегося пони, – Тирта сосредоточилась на призрачном мече, который так и продолжал висеть над ними.

Девушка была уверена, что это – не проявление Тьмы и что меч неведомым ей образом реагирует на шкатулку в ее руках. Быть может, этот меч – оружие той женщины, что пришла взглянуть на них там, в потайной комнате?

Нинутра. Тирта не проговорила это имя ни вслух, ни одними губами, но она медленно, буква за буквой, формировала его в сознании, сосредоточенно, как человек, плетущий сложное заклинание. Существовали слова, связанные с исцелением. Многие из них она знала и использовала. Сами по себе эти слова не обладали Силой. Важна была интонация и то, что множество поколений использовало одну и ту же фразу, создавая канал, по которому приходило исцеление, – так каменщик строит коридор, выбирая самые лучшие, самые прочные камни.