К. Пакат - И тьма взойдёт [litres]

– Или ты просто собирался убить Маркуса, чтобы остановить обращение? Всё это – обман, да? Сила Хранителей, предначертанная им великая власть… Всё это – ложь, призванная сокрыть то, что вы на самом деле творите. И если бы мой брат тебе был по-настоящему небезразличен, ты бы никогда не позволил ему испить из Чаши, – заявил Киприан.

Вайолет шагнула к ним и удержала юношу за плечо.

– Не надо…

– Маркус сделал свой выбор, – прервал её Джастис. Он не лгал и не уворачивался, а отвечал Киприану прямо. – Герои мертвы, а древнее волшебство – утеряно. Остались лишь мы. Горстка воинов… – Потрескавшиеся каменные стены и потускневшие краски рельефов были свидетелями слов Хранителя. – И нас недостаточно. Как поступил бы ты, ежели знал, что больше некому противостоять тьме? Испил бы из Чаши ради возможности сражаться, даже понимая, что она осквернит тебя? Вот выбор, который всем нам придётся сделать. Даже тебе.

– Ритуал – часть сделки с Тёмным Королём, – Киприан сжал руки в кулаки. – Он проник в Чертог. Проник в ваши души. Вы осквернили себя сами.

– Мы платим ужасающую цену, – возразил Джастис. – Потому что таков наш долг. Только так мы можем сражаться.

– Вы могли бы сражаться и без ритуала. Любой из вас. Да, не обладая сверхъестественной силой, но оставаясь Хранителями, – Киприан стиснул зубы. – Что ж, таков мой выбор. Я никогда не сделаю ни глотка из Чаши.

Вайолет вышла на тренировочную площадку. В залах Чертога Янник обсуждал подготовку к нападению, а Старейшина ходила между небольшими группами послушников и адептов, делясь с ними мудростью и даруя утешения. Вайолет хотела найти Уилла, но тот исчез. Площадка пустовала, будто безмолвно сообщая, что время тренировок закончилось. Пришло время битвы.

Отчаянно желая достичь безупречного мастерства наставника, Вайолет проводила здесь целые часы, отрабатывая приёмы, пока руки и ноги не начинали дрожать и не становилось больно дышать, а кожа не покрывалась липким потом.

Но теперь постоянное стремление Хранителей к совершенству обретало новый смысл. Все эти упражнения и абсолютный контроль были не просто желанием достичь идеала, а ужасающей необходимостью. Самоотречение, отказ от телесных потребностей, подчинение строгим правилам – всё это требовалось, чтобы сдерживать тень внутри.

Джастис стоял возле одной из колонн и созерцал площадку, где так долго тренировался, и даже не поприветствовал ученицу, когда та остановилась рядом. Его прекрасное лицо казалось печальным и неподвижным.

Вайолет проследила за взглядом наставника, только теперь понимая, что прежде она никогда не могла по-настоящему посмотреть на Хранителей и их тренировки его глазами.

Разумеется, теперь всё изменилось. Мир наивной и неразумной лондонской девчонки пошатнулся, как только она узнала, кем является на самом деле. Львом. Наверное, то, что Вайолет видела перед собой сейчас, было чем-то похоже – впервые Хранители лицом к лицу столкнулись с тем, кем являлись на самом деле.

– Ты в порядке? – тихо спросила она.

– Ты проявляешь ко мне сострадание, коего я не даровал тебе, – криво улыбнулся Джастис.

Это было правдой, с какой стороны ни посмотри. Наставник лгал Вайолет, но отказался простить её собственную ложь и назвал созданием тьмы, тогда как носил тень в себе самом. Но теперь девушка видела – для Джастиса не было оттенков серого. После ритуала преображение становилось неизбежным. Никаких вторых шансов. И единственный выход – это смерть.

– Вы приняли меня, – медленно произнесла Вайолет. – И научили сражаться, – она вспомнила слова наставника в тот первый день в Чертоге. – Вы утверждали, у каждого должен быть кто-то, чтобы оберегать и сражаться спиной к спине.

Джастис долго молчал, всё ещё глядя на тренировочную площадку. Целые поколения Хранителей отрабатывали здесь приёмы, а потом проходили посвящение и погибали раньше срока.

– Мы остановились в придорожной гостинице по пути в Чертог после задания в Саутгемптоне, – наконец произнёс Джастис. – Следовало вернуться сразу, но Маркус казался таким счастливым, и я предложил немного задержаться, чтобы провести хоть одну ночь без запретов, без долга. Это противоречило учению Хранителей, но я так хотел подарить своему другу хоть толику времени, когда он мог бы просто побыть собой. Я вышел совсем ненадолго.

Он рассказывал о своём напарнике. Вайолет судорожно вздохнула, думая об их последних минутах вместе.

– Вы были близки?

– Как братья. Мы… всё делали вместе, – Джастис произнёс это очень спокойно. – Кануть во тьме… это было величайшим страхом Маркуса. И я оставил его наедине с этой долей.

Сейчас в голосе наставника Вайолет отчётливо слышала все те эмоции, которые он не позволил себе показать перед Киприаном. Тяжелейшее чувство вины, гораздо сильнее, чем может испытывать человек, просто ненадолго оставивший своего друга одного и допустивший, чтобы того схватили. От тяжелого осознания в груди стало пусто и холодно.

– Маркус ведь уже обращается?

Джастис чуть кивнул.

– Первые знаки я увидел тогда, в Саутгемптоне. Хотя надеялся, что у нас будет больше времени…

Всё вдруг стало до ужаса реальным. Тьма, сгущавшаяся на горизонте. Угроза теней. Жуткие планы Саймона вернуть прошлое в настоящее. И Маркус… Последние дни своей жизни он провёл в ужасе перед тем, во что превратится.

– Как долго до обращения?

– Говорят, испив из Чаши, первые правители насладились целой жизнью, полной силы, и обратились в тени лишь после естественной смерти. – Взгляд Джастиса потемнел. – Но кровь Хранителей не так сильна, как кровь королей. Мы можем противостоять могуществу реликвии только недолгий срок. Если обычный человек сделает глоток, он обратится в тень сразу же. Даже самые слабые из носителей крови Хранителей превратятся быстро – за день, за неделю… Засим лишь сильнейшие из нас испивают из Чаши. Чем сильнее кровь, тем дольше человек продержится. Но наверняка никогда не известно.

Впервые Джастис признал всю тяжесть своего бремени. «Мы делаем этот выбор, потому что должны» , – говорил он. А Старейшина заявляла: лишь дисциплина Хранителей и их подготовка лежали между этим миром и тьмой.

– Можешь задать свой вопрос, – сказал Джастис.

– И вы тоже обращаетесь? – выдавила Вайолет.

– Как и все Хранители, – ответил он. – С того мига, как мы испиваем из Чаши, и до того мгновения, как тень поглотит нас, – слова звучали совершенно искренне. – Но пока у меня нет симптомов.

«Что ж, этого достаточно, – подумала Вайолет. – Должно быть достаточно, для нас обоих».

– Возможно, настоящая битва – это когда знаешь, что в тебе живёт тьма, и всё-таки решаешь поступить правильно, – проговорила она.