Эмили Дункан - Благословенные монстры [litres]

Серефин рассмеялся. Он спешился, схватил Кацпера за плечо и поцеловал его.

– Ну и что это было?

– Мы идем на кладбище богов, где нас, вероятно, ждет неминуемая гибель, а ты жалуешься на снег.

– Да, но все это кажется совершенно невозможным. Я не могу жаловаться на невозможное.

– Только подумай, какие истории ты сможешь рассказать своим братьям и сестрам.

На лице лейтенанта промелькнула странная эмоция.

– Я не знаю, захотят ли они слушать.

Серефин нахмурился, но Кацпер только ухмыльнулся.

– Если мы умрем здесь, то мне не придется рассказывать своей семье, что я завел роман с королем. Это было бы ужасно неловко! – весело продолжил он.

Иногда было легче думать о маленьких, несущественных проблемах, чем о тех, с которыми им предстояло столкнуться.

– Перед встречей с твоими родственниками я сниму свое фамильное кольцо и стану просто Серефином. Проблема решена, – сказал он.

Кацпер рассмеялся и одарил его грустной улыбкой.

– Хотел бы я, чтобы все было так просто.

Оставалось всего несколько дней пути, но идти по снегу было нелегко, пока восточная тропа не расчистилась. Глядя на утрамбованную дорогу, Серефин не сразу догадался, что это значило.

– Армия. Вот мы и нашли наших транавийцев, – сказал он, чувствуя себя глубоко несчастным.

– Что они делают, Серефин? – с удивительным спокойствием спросила Катя.

– Это Руминский, – ответил Серефин. – Он не стратег. Это самоубийство.

Он осмотрел поля. Солдаты двигались в сторону Комязалова. Кровь и кости. Судя по размерам вытоптанной территории, у них было недостаточно людей, чтобы совершить успешную атаку на столицу.

Руминский был в отчаянии. Руминский был идиотом.

Руминский лишился магии крови. Что еще ему оставалось?

Что угодно, только не это.

– Что мы будем делать? – спросила Анна.

У них не было выбора. Им предстояла гораздо более важная битва.

– Мы пойдем дальше.

Где-то поблизости находился пробужденный. Этой песне невозможно было противостоять. Он пытался избавиться от цепей, используя силу Чирнога, когда его рот наполнился привкусом меди. Наконец цепи упали на землю, и он расправил плечи, глядя вниз. На его левой руке не хватало кончика мизинца. Он уставился куда-то вдаль, чувствуя, как его тревожность постепенно утихает.

Он должен был уйти. Он был голоден.

Казалось, никто в лагере не заметил его исчезновения. Остия стояла на страже, но смотрела в другую сторону. На мгновение он замер, выпустив острые когти.

Нет. Малахия не собирался причинять им боль, если в этом не было необходимости. Он растворился в ночи, направившись на восток. Но совсем скоро что-то врезалось в него на всей скорости, и он полетел вниз. Вскочив на ноги, он потянул за нити своих Стервятников. Как она посмела?

Малахию со всей силы ударили по голове, и он снова рухнул на землю.

– О, так это действительно работает, – сказала Жанетта. – Куда ты собрался, Малахия?

Вот дерьмо. Он лежал в снегу, чувствуя, как холод забирается под его кожу, и вдруг все подавленные эмоции нахлынули на него одним мощным потоком.

У него очень сильно болела рука.

Он даже не осознавал, что Чирног контролирует его. Древний бог стал подозрительно тихим, а его нити так туго обвились вокруг Малахии, что он уже начинал задыхаться. Совсем скоро от него ничего не останется. Он больше не сможет сопротивляться.

Малахия тихо выругался, едва сдерживая слезы, и обхватил голову руками. Он медленно сел и вытянул одну руку, когда Жанетта снова замахнулась тяжелой веткой.

– Пожалуйста, не надо. Кровь и кости, я и не думал, что ты такая сильная.

Жанетта приподняла бровь:

– Потому что я всего лишь славка? Или потому, что я ошибка?

Малахия поморщился:

– Знаешь что, ударь меня еще разок. Я это заслужил.

Стервятница тихо фыркнула.

– Это точно, – согласилась она, садясь напротив него.

Они были одни в пустом поле. Где она вообще взяла эту ветку? Вокруг не было ничего, кроме ослепительно-белого снега.

– Куда ты направлялся? – снова спросила она.

– Я так голоден, – прошептал он.

На мгновение ему показалось, что голод немного утих, но это было ложное ощущение. Он сгорбился, обхватив себя руками, пока невыносимая боль пыталась разорвать его на куски.

« Прекрати сопротивляться , – прошипел Чирног. – Исполни свое предназначение. Разве ты еще не понял, что со мной бесполезно бороться? Я думал, ты уже усвоил этот урок ».

Что-то внутри него замерло, словно раздумывая, и вдруг фигура Жанетты, освещенная тусклым светом, показалась ему совсем другой.

На ее лице отразилась тревога:

– Малахия?

Малахия.

«Больше нет Малахии Чеховича».

Он испустил долгий, прерывистый вздох. Любое существо, обладающее магией, было в опасности рядом с ним. Он зашел слишком далеко. Чирног был слишком близко. У него скрутило желудок, и хаос начал разрывать его изнутри.

Жанетта отпрянула назад.

– Ох, – прошептала она.

Он знал, что она видела. Ужасную трансформацию. Глаза, зубы и лишние конечности.

Малахия подумал о магии Париджахан. О цифрах.

Этого было недостаточно, но это было уже кое-что. Он схватился за это заклинание и превратил его в мантру. С трудом поднявшись на ноги, он молча посмотрел на Жанетту. Он боялся, что одно случайное слово или движение может разрушить заклинание. Чирног бился в приступе злобы, смятение, ярость и тьма, тьма, тьма. Ее было так много, что его сердце бешено колотилось от страха.

Чирногу еще никогда не отказывали.

Чирног собирался уничтожить его за непослушание. Но от Малахии и так почти ничего не осталось.

Они пошли пешком. Один из пробужденных исчез вдали, как смутное воспоминание. Бедная душа, за которой будет охотиться Церковь Калязина. Эти люди привыкли уничтожать все, что им не понятно.

Насколько сильно изменится мир из-за того, что магия раскололась на тысячи частей?

Часть него пребывала в восторге, ведь ему предстояло так многому научиться. Перед ним развернулось столько неизведанных путей. Как работала сила Нади? Этот огромный океан темной воды был столь же ужасающим, сколь и захватывающим. Малахия уже попробовал ее магию на вкус, но этого было недостаточно.

А Париджахан? Цифры были чем-то совершенно новым . Он и раньше использовал вычисления при составлении заклинаний, но они не имели отношения к реальному применению его магии. Но для нее цифры были всем, они просто жили у нее в голове. Никаких внешних проявлений. Это было так увлекательно.