Эмили Дункан - Благословенные монстры [litres]

– Никаких вопросов.

Малахия – Чирног – собирался нанести удар, а они не могли сражаться с целой армией. Серефин умел оценить поле боя и сразу понять, какая стратегия позволит большинству его солдат пережить сражение. Конечно, жертвы были неизбежны, но на войне без этого не обойтись.

Можно ли было считать, что они на войне? Он полагал, что да.

Спуск оказался непростым, но в конце концов им это удалось. Надя держалась поближе к Серефину, понимая, что он видит то, чего не видит она. Кладбище словно ожило, подрагивая от ее присутствия. Приближалась новая эпоха, та, что с нетерпением ждала Надю: девушку, наполненную тьмой.

– Его больше нет? – тихо спросила она.

Они стояли под огромной реберной костью, укрывающей их от снега. Серефин окинул взглядом потертый от времени сустав, прежде чем посмотреть на девушку сверху вниз.

– Да.

Ее лицо исказилось в агонии.

– Может быть, он где-то там, очень глубоко, но…

Серефин покачал головой. Казалось странным, что Малахия все еще выглядел как прежде. Может быть, они с Чирногом были слишком похожи и поэтому его тело избежало серьезных изменений.

– Но вряд ли, – закончила Надя. – Неизбежное свершилось.

Возможно. Возможно, они были обречены умереть в этом месте. Возможно, Пелагея все это подстроила. Серефин не верил в это по-настоящему, но он бы уже ничему не удивился.

– Мы должны найти его душу, – сказала Надя.

– Как мы сделаем это без него? Откуда нам знать, что он не добрался до нее первым? Может, бог уже ее уничтожил.

Она сжала кулаки.

– Если это так, то мы проиграли.

Перед ними возникла Жанетта. Это было не очень хорошей новостью: если она могла их отыскать, значит, могли и остальные.

– Мне жаль, – сказала она, дрожа всем телом. – Я не знаю, что случилось. Он был совершенно нормальным, а потом – нет. Теперь сюда пришли транавийцы – и Калязин мобилизовал свою армию. Это будет резня.

Из грязной раны на голове Стервятницы лилась кровь, и Серефин не мог определить, была ли травма поверхностной или серьезной. Ему захотелось пошутить, что, должно быть, она недостаточно сильно ударила Малахию по лицу, но вместо этого он лишь махнул рукой, и Рашид поспешил помочь девушке.

– Почему они здесь? – спросила Остия. Но, так же как и Серефин, она прекрасно понимала: война должна была когда-нибудь закончиться. Просто никто из них не ожидал, что последний бой будет таким.

Серефин переглянулся с Надей. Он очень надеялся, что у нее есть какой-то план. В его желудке забурлила желчь, и шепот, поселившийся в глубине его сознания, напомнил ему о времени, проведенном в Тзанеливках.

«Ты хотел этого», – обвиняюще сказал он Велесу.

« Я хотел свободы. Чирног пошел с тобой, потому что хотел смерти того Стервятника ».

«Что ж, это не сработало, не так ли?»

« Замыслы не всегда сбываются ».

«Но ведь ты тоже пострадаешь, если он избавится от Малахии и освободится по-настоящему?»

За этим вопросом последовала долгая пауза.

« Вы зашли на территорию богов. Иди и найди душу своего брата ».

Что-то приземлилось у его ног. Стрела. Он спрятался за реберную кость.

– Только не смей говорить, что нам нужно… – начал Кацпер.

– Нам нужно разделиться, – сказал Серефин.

Кацпер вздохнул.

Надя выглядела взволнованной. Чем дольше они стояли на месте, тем больше она менялась. Вокруг нее мерцал странный ореол, подрагивающий и темный. Сперва он выглядел целым, с несколькими мелкими трещинками, но затем его словно пронзили зазубренные ножи. Когти на ее левой руке выгнулись наружу. Ее белокурые волосы были заплетены в одну толстую косу, переброшенную через плечо, и когда она заговорила, ее зубы показались Серефину странными и неправильными. Он не мог избавиться от ощущения, что это еще не конец. Что он тоже может измениться.

– Мы не будем разделяться, – сказала Катя. – Я не хочу, чтобы все было как тогда, в лесу.

– На случай, если ты не заметила, дорогая, мы снова оказались в самой гуще той же божественной чепухи, которая происходила в лесу, – огрызнулся Серефин. В их сторону полетел залп стрел. Они больше не могли здесь оставаться. Никто всерьез не пытался убить их, но кого-нибудь могло задеть случайной стрелой.

– Чем дольше мы спорим, тем ближе Чирног подбирается к душе Малахии, – тихо сказала Надя. В ее голосе звучали разные тональности, как будто говорил не один человек, а сразу несколько. Когда она подняла взгляд, Серефин невольно вздрогнул, увидев, что в ее темных глазах появились золотые прожилки. – Он твой брат, и ты можешь видеть истинную суть этого места. Когда я пытаюсь… – Она замолкла. – Будет лучше, если дальше нас поведешь ты.

Серефину хотелось убежать. Это был самый безопасный вариант. Он любил Малахию даже после всего произошедшего. Он наконец-то смог признать, что любит своего брата, но они сломя голову неслись прямо навстречу катастрофе. Они были обречены.

Но он больше не был тем юношей, который бежал от трудностей. У него был божественный глаз, за ним повсюду следовали мотыльки, а в его голове звучал голос падшего бога. Он уже не был тем человеком, который вернулся в Гражик после нескольких лет, проведенных на фронте. Серефин был королем. Искалеченным и наделенным странной магией, но все-таки королем. Он был одним из тех, кто положил начало этому кошмару, а теперь ему предстояло все это закончить.

Им действительно стоило разделиться.

– Если бы это место хотело нас разделить, мы бы уже были отрезаны друг от друга, – отметила Анна. Все это время монахиня хранила молчание, поэтому ее голос прозвучал резко и неожиданно.

Она была права. В этом смысле кладбище отличалось от леса. Когда он отворачивался, все остальные не исчезали из виду.

Но это было кладбище богов. Среди белоснежных осколков могло скрываться нечто гораздо более страшное. Кости были слишком большими, чтобы их можно было как следует рассмотреть; настолько огромными, что иногда они казались странными белыми деревьями без ветвей, гладкими и жуткими.

Надя взяла Серефина за руку, и он вздрогнул от неожиданности. Ее кожа была ледяной.

– Нам нужно держаться вместе, – тихо сказала она. – По крайней мере, нам с тобой и Пардж.

Париджахан обернулась, услышав свое имя. Все верно. Четверка. Странное предзнаменование Пелагеи. Но им не хватало Малахии.

«Будем решать по одной проблеме за раз», – подумал он.

Где Пелагея могла спрятать душу? Он достал металлический диск, привязанный к Малахии. Калязинское магическое устройство казалось знакомым и чем-то напоминало магию крови. Когда-то давно Серефин нашел книги заклинаний, исписанные калязинскими молитвами, и подумал, что на самом деле калязинцы могли оказаться не такими набожными, как он думал. Теперь у него было настоящее доказательство этого предположения.