Эмили Дункан - Благословенные монстры [litres]

Внутри него все еще бушевал Чирног. Он сосредоточил свой разум исключительно на размышлениях о магии, просто чтобы отвлечься. Он не знал, сколько времени у него осталось до…

Это ощущалось так, словно его зажали в кулак. Он поперхнулся, и его рот наполнился кровью. Ему показалось, что его грудную клетку разрывают изнутри. Что-то ползло наверх по его горлу. Споткнувшись, он упал на землю и его тут же вырвало кровью. Рука Жанетты коснулась его плеча. Он попытался уклониться, но тело больше его не слушалось.

Нет, нет, нет. Он должен был держать себя в руках. Он так долго боролся и зашел так далеко.

« Ты слишком слаб , – сказал Чирног. – С каждым днем ты становишься все больше похож на меня. Тебе не освободиться. Ты полностью принадлежишь мне. Больше никакого сопротивления. Все будет тихо и спокойно. Разве ты не хочешь спокойствия ?»

Малахия изрыгнул еще один поток крови. Жанетта издала тихий звук, полный отвращения, Малахия подумал о том, как это глупо, ведь она была чертовым Стервятником. Она стала такой из-за него, потому что он умел лишь развращать, разрушать и превращать хорошие вещи в сущий кошмар. Чирног был прав: от Малахии осталось не так уж много. Он состоял из энтропии и тьмы. Он был создан для хаоса. Он был создан из боли, для боли, с помощью боли. Он не мог бороться, потому что бороться было не с чем. Такова была его истинная природа, и так было всегда. Все, что ему оставалось, – это принять неизбежное.

Малахия потерял сознание, и все вокруг погрузилось во тьму.

К утру Малахия исчез. Вместе с Жанеттой.

Становилось все труднее не впасть в отчаяние.

Серефин посмотрел на Катю в ожидании указаний. Катя посмотрела на Надю.

– Мы доберемся туда первыми, – наконец сказала Надя. Если Чирног вел Малахию в то же самое место, они должны были успеть заполучить его душу, прежде чем ее поглотит прожорливый древний бог.

Катя предположила, что у них впереди еще где-то два дня пути. Они двигались быстрее, пока шли по следам транавийской армии, но вскоре им пришлось свернуть на южную дорогу, засыпанную снегом.

Они разбили лагерь, и каждого из них не покидало ощущение, что они просто ждут конца света. Надя села у костра рядом с Рашидом, положив голову ему на плечо. Им не следовало привлекать к себе внимание, но без тепла они могли попросту не пережить эту холодную, зимнюю ночь.

– Я надеюсь, что с ним все в порядке, – прошептала она, прекрасно зная, что это не так.

– Вдруг он доберется туда первым? – с отчаянием в голосе сказал Рашид.

Надя покачала головой и бросила взгляд на Серефина, который стоял перед ними. Он беспомощно пожал плечами.

– Нам остается только надеяться на лучшее, – сказала она.

Рашид почесал руки, как будто отметины на его коже постоянно зудели. Он обнаружил, что если хорошенько сосредоточиться, то можно растопить снег силой мысли и вырастить на его месте зеленую поросль. К сожалению, холод мгновенное убивал молодые растения.

Париджахан села напротив Нади. Скорее всего, аколийка надеялась узнать, есть ли у нее какой-то план. Они все надеялись, что у нее есть план. Но она понятия не имела, что делать дальше.

Надя была уверена всего в нескольких вещах. Она знала, что со старыми богами нельзя было договориться: они понимали только язык силы, – и ее знания о структурах власти и иерархиях пойдут ей на пользу, потому что в конечном счете все сводилось к этому. Ее боги находились на несколько ступеней ниже.

Но если Надя была создана из той же материи, что и старые боги, – была ли она одной из них?

« Все не так просто ».

Она вздрогнула, услышав в голове чей-то голос. Рашид бросил на нее быстрый взгляд, а затем поднялся на ноги, чтобы помочь Остии с ужином. Транавийка не могла похвастаться кулинарным талантом.

Этот голос был таким неожиданным и таким желанным.

«Вецеслав».

В пантеоне было всего несколько богов, которые говорили с ней так же часто, как Марженя, и больше всех остальных ей нравился Вецеслав. Покровитель войны, мира и железа. Он был добр, насколько вообще может быть добр бог. Его молчание ранило Надю больше всего. Особенно ее задевал тот факт, что он не вернулся даже после того, как с ней вновь начали разговаривать другие боги.

« Привет, дитя », – в голосе бога звучала теплота, но она знала, что нужно оставаться настороже. Марженя научила ее быть подозрительной.

«Я могла бы задать тебе тысячу вопросов. Я могла бы спросить, почему ты меня бросил».

Надя встала, мягко коснувшись плеча Париджахан.

– Я собираюсь прогуляться, – прошептала она, поднимая свои четки в качестве объяснения.

Аколийка кивнула:

– Не уходи далеко.

«Я хочу понять, Вецеслав. У меня есть некоторые кусочки головоломки, но многое все еще покрыто завесой тайны».

« Когда Марженя заявила о своих правах на тебя, мы испугались. Мы перестали благословлять смертных после того, как один клирик поддался влиянию Чирнога ».

Надя нахмурилась.

«Кто?»

« О, ты слышала о Селестине Приваловой. Ее имя так и не вычеркнули из записей ».

Но загадочные отрывки из старых книг не собирались в единую картину.

Снег хрустел у нее под ногами. Они были в лесу: не таком густом, как леса в Болагвои, но здешний воздух тоже пропитался тьмой. Деревья пугающе нависали над девушкой, протягивая к ней искривленные ветки.

Надя слышала, что Селестина стала причиной, по которой Калязин рисковал проиграть войну. Королевства были равны, и ни одна сторона не могла похвастаться серьезным преимуществом, пока Селестина не предала генерала Карташова, присоединившись к транавийскому магу крови. Армия потерпела сокрушительное поражение. Все клирики погибли, и только через много лет Калязин получил еще одного благословленного ребенка – Надю.

«Но Селестина была клиричкой».

« Она была моей клиричкой ».

«Ох, – выдохнула Надя. Она знала, что у Вецеслава был клирик, которого он никогда не упоминал. Кто бы мог подумать, что это было так давно. – Что случилось? Во всем виноват Чирног?»

« Он всегда мог шептать из-за пределов забвения. Он отыскивал человеческие слабости и вертел смертными, как ему было угодно ».

«Это происходит снова».

« Марженя была убеждена, что тобой можно управлять. Ей казалось, что, если она будет следить за каждым твоим шагом, ты никогда не узнаешь. Если она заткнет тебе уши, ты никогда не услышишь их песни. Если она закроет твои глаза, ты никогда не увидишь, что происходит в мире. Ты никогда не почувствуешь свою собственную магию и не поймешь, что можешь действовать самостоятельно ».