Линси Миллер - Что мы пожираем [litres]

– Конечно, ты можешь мне доверять. – Я бы сказала, что наши отношения были построены на доверии, но не могу. Я никогда не позволю ему узнать все стороны моей личности. Вряд ли я могу себе это позволить. – Я не смогу солгать, даже если захочу.

Он нахмурился.

– О чем ты говоришь?

– Расколотый суверен оставила мне прощальный подарок. – Я постучала себя по губам. – Она слишком часто ловила меня на лжи и уничтожила мою способность лгать. Я все еще не могу этого делать.

Она оставила мне только ужасную правду: я знаю себя и точно знаю, на что готова пойти.

– Черт, Лора, – прошептал Мак.

Я кивнула.

– Она ударила меня ножом. Отняла у меня способность лгать. Убила одного из работавших с нами осененных. Все это довело Алистера до крайности.

– Она делала что-нибудь еще? – спросил Джулиан, оглядывая меня с ног до головы.

– Не совсем, – я пожала плечами. – Я нахожусь здесь только потому, что Алистер хочет, чтобы рядом с ним был еще один грехоосененный, который изучал бы Дверь. А так прав у меня примерно столько же, сколько у кухонных кошек.

– Ты важная, тебя кормят и пинают? – спросил Мак.

– Вот именно, – огрызнулась я. – Мне не нужна власть. Я хочу быть в безопасности, и я хочу, чтобы Лощина тоже была в безопасности. Я хочу, чтобы в безопасности были мои друзья. Дело не во власти, Джулиан. Все, что я сделала, я сделала для того, чтобы выжить. Я приехала сюда, чтобы помочь Уиллу и тебе, потому что я люблю вас. Потому что вы – моя семья. Я надеюсь, что вы думаете обо мне то же самое.

Я всегда боялась, что меня будут считать равнодушной. Но сейчас мне было все равно.

– Ты член семьи, но это ведь мой отец. – Джулиан ударил кулаком по столу. – Как же меня все это бесит. Меня бесит, что мы здесь и замешаны в этом. Бесит, что я все это знаю. Все это не имело бы никакого значения, если бы моего отца не поймали.

– Он бы все равно поступал не по совести, – сказала я.

Иногда я смотрела на Джулиана, и он был домом, но иногда я чувствовала глубокую, темную потерю. Тот мальчик, каким он был раньше, так отличался от того мужчины, который сидит передо мной сейчас. В этом не было ничего плохого. Мы росли. Мы расцветали.

Мир был садом, и мы отдалились друг от друга, несмотря на всю нашу заботу и уход.

– Прости, – Джулиан взял мои руки в свои и поцеловал каждый шрам. – Мне правда страшно. Лучше бы он этого не делал.

– Что делал? – выдавила я.

– Он совершил измену, – сказал Джулиан, вытирая слезы о рубашку. – Нанял какую-то грехоосененную и ее друзей, чтобы они убили Алистера Уирслейна. Но у них ничего не вышло. Они запаниковали и попытались вернуться в Лощину и рассказать все ему.

Мак согнулся и спрятал лицо в ладонях. С его губ сорвался стон.

– Та девушка, – прошептала я. – Те налетчики были вовсе не налетчиками. Он подставил их, чтобы их убили.

– Они собирались забрать деньги и уехать, даже несмотря на то что потерпели неудачу и привели Алистера Уирслейна прямо к нему, – сказал Джулиан, как будто это все объясняло.

– Давно ты знаешь? – спросила я.

Сколько же он томил меня в неведении – и в этой ситуации с контрактом Алистера?

– Несколько дней. Не больше, – Джулиан шмыгнул носом. Его глаза покраснели. – Мне понадобилось какое-то время, чтобы все осознать. Я не мог поверить, что он так со мной поступил. Что он поступил так со всеми нами. Он просто стоял и позволил тебе разбираться с этим мальчишкой. Он знал, что виновен, и позволил тебе защищать его. Сначала я его ненавидел, но потом мне стало грустно. Мы имеем то, что имеем.

Я зажмурилась. Когда умирала моя мать, я думала точно так же, кричала эти же самые слова. Горе затрагивало все струны нашей души и выводило наружу даже самые уродливые чувства.

– Может, он и прав. Может быть, кто-то должен убить наследника, – фыркнул Джулиан. – Суверена. Тогда тебе не придется исполнять условия этого контракта.

Мак повернулся ко мне с широко раскрытыми глазами.

– Его смерть избавит тебя от контракта?

Та грехоосененная не смогла убить Алистера, и он преследовал ее. Он знал об измене с самого начала, еще когда писал мой контракт. Он знал, что я никогда не смогу спасти Уилла.

– Черт, – сказала я. – Алистер загнал меня в ловушку.

Заседание суда было в самом разгаре. Новый суверен стоял на всеобщем обозрении ровно на том же месте, где умерла его мать. На короне все еще виднелись следы ее крови, и когда он говорил, она хлопьями осыпалась с металла, а пэры вздрагивали при каждом его движении. Шел дождь. Я следила за ходом заседания, стоя в задней части комнаты вместе со слугами. У него получилось зайти так далеко только благодаря страху – но пэры его слушали. Вокруг него постепенно собирались стражники Уирслейнов. Перемена власти в Устье прошла без бунтов.

Когда суд закончился, я ждала его. Алистер рассматривал ходатайства, но даже с такого расстояния я видела, что его лицо ничего не выражало. Это разозлило меня еще больше.

Я вздохнула и откинула голову, чтобы сдержать слезы. Зал суда находился слишком высоко над землей, и солнечные лучи не заслоняли даже горы. Через витражный купол на потолке было видно небо. У меня перед глазами плясали красные и синие, зеленые, белые и дымчато-черные лучи света. Отсюда смотреть на пэров сверху вниз могла только луна.

– Лорена? – спросил Алистер.

Я не услышала, как он подошел, а мои творцы даже не сдвинулись с места.

– Суды когда-нибудь проводились по вечерам? – спросила я. – Ты когда-нибудь спрашивал об этом у своей матери?

– Да, – сказал он с тихой усмешкой. – Она сказала, что лучше работать днем, чтобы оставшиеся Благие, те, что были изгнаны в миры за ликом луны, не могли смотреть на нас сверху вниз.

Я пожала плечами и опустила голову. Его красные очки яркими пятнами расплывались у меня в глазах. Я моргнула. Алистер нахмурился.

– Лорена? С тобой все в порядке? – мягко улыбнулся он. Он подошел ближе и отпустил придворных, соперничающих за его внимание. Вскоре в комнате остались только мы. – Я сделал то, о чем ты просила. Теперь никто не сможет откупиться от жертвоприношения, а с завтрашнего дня за нарушение правил техники безопасности на фабриках Устья будут штрафовать. Если нарушения не устранят, фабрика будет закрыта и будут проводиться проверки.

Этим я еще раз сыграла ему на руку. Теперь Уилл не сможет откупиться от смерти. Но, по крайней мере, хоть что-то полезное в моем вмешательстве в дела Алистера и суда было: теперь меньше детей погибнут или потеряют родителей в результате несчастных случаев.

– Нет, ничего со мной не в порядке. – Как же меня бесит, что я знаю правду. Как же бесит, что правду приходится говорить. – Ты знал, что Уиллоуби Чейз виновен, еще когда приехал в Лощину.