Линси Миллер - Что мы пожираем [litres]

Я воткнула нож в горло Норткотта, перерезав артерии на его шее, и испустила низкий, затаенный вздох.

«Возьми его в качестве жертвы».

По комнате эхом разнеслись звуки выстрелов. Дым попал мне в нос, и я закашлялась. Совет перегнул палку.

«Пожалуйста».

Мой благотворец мягким ветерком разогнал щипавшую глаза пороховую гарь. Я сморгнула набежавшую слезу.

Алистер по-прежнему сидел во главе стола. Левое стекло его очков красными осколками рассыпалось по столу. Одной рукой Алистер держался за арбалетный болт, вонзившийся ему в грудь, на его бледном лице были брызги крови. В комнате воцарилась тишина. Другой рукой он вонзил иглу в бедро Ханы, и она споткнулась, вырываясь. Игла со стуком упала на пол.

Джулиан встал.

– Умер?

Хана уставилась на солдат, каждый из которых держал Алистера на прицеле. Трудно было их винить; мы все приносили жертвы ради выживания. Она положила пистолет на землю. Алистер обмяк.

– Черт. Лора, ты была права, – сказал Джулиан, поворачиваясь ко мне. – Что случилось с Норткоттом?

– Иногда такое бывает. – Я взяла пистолет Норткотта, мои руки и ноги дрожали после принесения жертвы. Я спасла жизнь Алистеру, и смерти Норткотта едва на это хватило. – Необходимая жертва.

Один из советников, не обращая внимания на то, как Уилл медленно переводит взгляд с меня на Алистера, подошел к трону, ткнул Алистера пистолетом и взвел курок.

– Он всего лишь грехоосененный, но…

Алистер вырвал болт из своей груди, вонзил его в бок советника и вскочил со стула. Советники закричали, раздались новые выстрелы. Воспользовавшись неразберихой, я тщательно прицелилась и выстрелила шесть раз. Мои пули попали в троих советников.

«Возьми их в качестве жертвы».

Уилл повернул пистолет ко мне и нажал на курок.

Но выстрела так и не последовало. Мой грехотворец гудел рядом со мной, ожидая окончания молитвы. Алистер пытался удержаться на ногах в другом конце комнаты.

Он кивнул мне, а затем – в сторону пустой руки Уилла.

– Это было удивительно неуместно, – сказал Алистер, вращая болт в пальцах, как обычно он вращал свою иглу. Из раны в его груди хлестала кровь. – Вы будете снова стрелять в Лорену и меня или позволите вас арестовать?

Я не ожидала от него такой сдержанности.

Джулиан повернулся ко мне с заряженным для второго выстрела арбалетом. Руки его дрожали.

Я застыла.

– Опусти арбалет, Чейз, – тихо сказал Алистер. Его голос сочился злобой. – Немедленно.

Джулиан стиснул зубы. Его рука дрожала, но он не сдвинулся с места.

– Все в порядке, – сказала я, едва сдерживая слезы. Как такое могло случиться? – Хотя сейчас мне больнее, чем когда меня пытался застрелить Уилл.

– Ты солгала, – сказал Джулиан.

– Нет, я не лгала. – Я встала и позволила пистолету Норткотта упасть на пол. – Я сказала тебе правду, но не ту, что ты хотел услышать.

Он покачал головой.

– Кто ты такая?

Семь лет превратились в прах в одно мгновение. Я встретила их в свой самый первый день в Лощине. Джулиан был закутан в пальто Уилла. Оба они повернулись к маленькой, грязной девочке, которой я когда-то была. Их губы и руки были перепачканы ежевичным соком, и они не задавая вопросов предложили мне ягоду. Они забрали меня к себе домой.

– О Джул, кажется, ты никогда меня не знал.

Руки Алистера сжались, и мой рот заполнил ужасный вкус, вкус серы и пепла. Я почувствовала, как грехотворец работает над чем-то грандиозным.

«Возьми мои первые воспоминания о встрече с Уиллом и Джулианом, – взмолилась я, – и преврати арбалет в сад. Сделай его бесполезным. Сделай его красивым».

Мой благотворец отпорхнул от меня, и я почувствовала, как меня накрывает волной облегчения, словно у меня из десны вырвали молочный зуб. Весенние зеленые лозы вырвались из ложа арбалета Джулиана и обвились вокруг его запястья. Он вздрогнул и выронил его. Лозы обвивали его руки.

– Есть еще желающие меня пристрелить? – спросил Алистер, поднимая пистолет Ханы. – Я вполне могу убить каждого присутствующего в этой комнате.

Солдаты знали, что битва проиграна. Они бросили оружие и упали на каменный пол. Те советники, что были ближе к двери, устремились к выходу. Алистер выстрелил. Несколько человек взяли Алистера на прицел. Я даже не думала делать что-то с этими пулями.

Алистер принес в жертву целившегося в него советника, и пули рассыпались тонкими струйками металлической стружки.

Уилл схватил Джулиана за руку и уложил его на землю, спутанные цветы и шипы обвились вокруг руки Джулиана.

Наконец остальные советники сдались. Я прошлась по комнате и проверила погибших. При пятерых из них были связывающие осененных знаки.

«Уничтожь сердца последних советников, которые контролируют осененных. Возьми в жертву тех, кого я убила раньше».

Мой грехотворец вздыбился, гул его воя устремился во все стороны, и даже Алистер поднял глаза. Оставшиеся советники погибли.

«Пируй моими врагами, мой старый друг», – со смехом взмолилась я.

Этого было мало. Мне было так больно, что я была уверена: боль никогда меня не покинет. Жертв всегда не хватало.

– Лорена? – Алистер застонал и схватился за грудь. Красная сыпь, похожая на заражение крови, побежала по его рукам.

Магия, даже с жертвами, собирала кровавую жатву.

Я споткнулась и ухватилась за край стола. Мой грехотворец весил больше, чем когда-либо, мои руки были по плечи в крови. Я посмотрела на Алистера. У меня в глазах начало двоиться, зрение затуманилось. Я открыла рот. С губ не сорвалось ни звука.

Он перепрыгнул через стол и пошатнулся, устояв только потому, что схватил меня за воротник. Мы пятились, пока моя спина не уперлась в стену. Он прижал меня, упершись бедром между моих ног и костяшками пальцев в мое горло, и я подняла руки к его груди. Если бы он собирался убить меня, то использовал бы своего грехотворца. Он бы подумал, что это более личное.

– Хана, – сказал он, как будто мы были не единственными, кто стоял в кровавой бане, – приведи наших солдат и арестуй всех, кто еще дышит.

– Придется уничтожить засов, – пробормотала я. – Мой благотворец заклинил его.

Алистер и впился ногтями в мою руку, пока я не истекла кровью. От дверей донесся тошнотворный треск. Хана выбила их плечом.

– Итак, – сказал Алистер, – ты хотела, чтобы их всех убили или арестовали?

– Арестовали, – сказала я, вытирая кровь с его лица. Я вытащила осколок стекла из его кожи и порезала руку. – Они замышляли измену, жертвенное преступление.

– Ты могла бы просто попросить, – сказал он. – Я арестовал бы их без вопросов и кровопролития. Честно говоря, если бы ты захотела, я бы мог не допустить кровопролития.

Кровопролитие, как бы ужасно это ни было, стало еще одной необходимой зарубкой на моей душе.