Ричард Кнаак - День Дракона [litres]

Волшебник сделал шаг в сторону запада, но…

Человек…

Снова услышав раздавшийся в голове голос Смертокрыла, Ронин едва подавил настойчивое желание выругаться. Откуда дракон так быстро узнал обо всем? Может, все-таки умеет мысли читать?

Человек… тебе пора отдохнуть и поесть…

– Что? О чем это ты?

Ты остановился. Ты ищешь воду и пищу, не так ли?

Говорить дракону правду смысла не было никакого.

– Да.

Тогда все это совсем рядом. Поверни опять на восток. Идти не больше пары минут. Путь я тебе покажу.

Утратив возможность отправиться вспять, Ронин повиновался. Спотыкаясь на неровной, каменистой тропе, он вскоре вышел к небольшой рощице посреди дикой глуши. Потрясающе! Как только жизни удается найти себе путь даже в самые суровые уголки Каз Модана? За одну только тень Ронин проникся к нежеланному союзнику искренней благодарностью.

Там, в самой середине рощи, ты найдешь все, чего хочешь…

Всего , чего Ронину хотелось бы, там отыскаться никак не могло, но сообщать о том Смертокрылу волшебник не стал. Тем не менее, к роще он двинулся с некоторым нетерпением. Вода и пища с каждым шагом казались все привлекательнее, да и пара минут отдыха тоже вовсе не помешает.

Деревья для своей породы были мелковаты, всего футов двенадцати в высоту, однако тень давали густую. Войдя в рощу, Ронин немедленно огляделся вокруг. Наверняка здесь отыщется ручеек, а может, и какие-нибудь плоды. Какую еще трапезу может предложить ему Смертокрыл издалека?

Однако Смертокрыл устроил для Ронина целое пиршество . Там, в самом сердце рощицы, волшебник обнаружил такие яства и пития, о которых не мог даже мечтать. Жареного кролика, свежий хлеб, нарезанные фрукты и – бока посудины он коснулся с немалым благоговением – фляжку холодной воды!

Ешь , – негромко проворчал голос дракона.

С великой радостью повиновавшись, Ронин принялся уписывать угощение за обе щеки. Кролик оказался только что приготовленным, прожаренным до совершенства, хлеб еще хранил приятный запах печи. На время забыв о приличиях, Ронин припал губами прямо к горлышку фляжки… и обнаружил, что та, хотя должна бы после этого остаться полупустой, по-прежнему полна. Тогда Ронин начал утолять жажду без оглядки, не скромничая, зная, что Смертокрыл желает ему только добра… пусть лишь до тех пор, пока он не достигнет той самой горы. При помощи собственной магии волшебник мог бы сотворить пищу и сам, но это означало бы расход сил, которые могли потребоваться на что-либо более важное. Вдобавок, Ронин сомневался, что даже ему удастся создать подобное угощение – по крайней мере, без особых трудов.

Смертокрыл вновь подал голос гораздо быстрее, чем маг надеялся.

Ты сыт?

– Да… да, сыт. Спасибо.

Пора идти. Дорогу ты знаешь .

Да, дорогу Ронин знал. Мало этого, он мог бы представить в мыслях весь путь, показанный ему Смертокрылом. Очевидно, дракон решил позаботиться, чтоб его пешка не заблудилась, не забрела, куда не следует.

Не имея иного выбора, волшебник повиновался. Задержался лишь для того, чтоб еще раз оглянуться назад, вопреки здравому смыслу надеясь увидеть хоть издали знакомые серебристые волосы, но не желая, чтобы Вериса – и даже Фалстад – последовали за ним. Его задание погубило Дункана с Молоком, а значит, на плечи Ронина уже легло слишком много смертей.

День шел на убыль. Когда солнце склонилось едва ли не к самому горизонту, Ронин начал сомневаться в указанном Смертокрылом пути. За все это время он ни разу нигде не заметил орочьих караулов, и уж тем более не столкнулся ни с одним из них, а между тем поблизости от Грим Батола они должны были быть наверняка. Сказать откровенно, он за весь день не заметил даже ни одного дракона. Либо они прекратили патрулировать здешнее небо, либо волшебник забрел так далеко в сторону, что орки на драконах сюда просто не долетают.

Солнце опустилось еще ниже. Сомнений Ронина не рассеяла даже вторая трапеза, очевидно, сотворенная магией Смертокрыла. Когда последние отсветы дня угасли, он остановился и пригляделся к землям, простершимся впереди. До единственных гор в поле зрения все еще было слишком далеко. Одна только дорога до них обещала занять дней пять, а то и шесть, а сколько оттуда еще до горы, под которой орки держат драконов?

Что ж, ладно. Смертокрыл привел его сюда, теперь пусть Смертокрыл и объяснит, как, на его взгляд, человек сможет добраться до нужного места.

Сжав в кулаке медальон, не сводя взгляда с гор вдалеке, Ронин заговорил в пустоту:

– Мне нужно с тобою поговорить.

Говори…

Честно сказать, толку от этого способа волшебник не ожидал. До сих пор первым разговоры начинал дракон, а вовсе не он.

– Ты утверждал, что этот путь приведет меня к нужной горе, но, если и так, дорога отнимет слишком много времени. Не понимаю, как мне, по-твоему, добраться до цели пешком, да при том быстро?

Я уже говорил: тебе не придется проделывать весь путь столь примитивным способом. А весь путь показал только затем, чтоб ты всегда был уверен, что не заплутал .

– Тогда как же я туда попаду?

Терпение. За тобой скоро прибудут .

Прибудут? Кто?

Оставайся на месте. Так будет лучше всего .

– Но…

Тут Ронин осознал, что Смертокрыл с ним больше не разговаривает. Волшебнику вновь захотелось сорвать медальон с шеи да зашвырнуть его за валуны, но… чего он этим добьется? Путь во владения орков так уж точно не сократишь.

Кого же Смертокрыл имел в виду?

Едва подумав об этом, Ронин услышал шум – шум, ни на что знакомое не походивший. Поначалу ему пришло в голову, что это, возможно, дракон, но, если так, то дракон, страдающий жутким расстройством желудка. Вглядываясь в темнеющее небо, он не смог разглядеть ничего… но тут его внимание привлекла короткая вспышка света – прямо над головой.

Ронин выругался. Может быть, Смертокрыл заманил его в лапы орков? А вспышка, можно не сомневаться – какой-нибудь факел или волшебный кристалл в руке наездника на драконах!

Рассудив так, волшебник приготовил одно из подходящих к случаю заклинаний. Без боя он не сдастся, сколь бы напрасным ни оказалось сопротивление.

Свет вспыхнул снова, и на сей раз не гас заметно дольше. На миг он озарил и Ронина, превращая его в превосходную цель для неведомого чудища, утробно икающего и отрыгивающего в темном небе.

– Говорил же тебе: здесь он!

– Да я с самого начала это знал! Просто проверить хотел, знаешь ли ты!

– Врешь! Я знал, а ты – нет! Я знал, а ты – нет!

Молодой чародей озадаченно поджал губы. Что за дракон станет затевать столь бестолковые споры с самим собой, да еще на разные, хоть и одинаково писклявые голоса?