Ричард Кнаак - День Дракона [litres]

– За фонарем следи! – рыкнул один из спорщиков.

Луч света тут же скользнул в сторону от Ронина, метнулся вверх. На миг в нем мелькнуло нечто огромное, овальное, сужающееся к носу, а после свет озарил и корму, где волшебник сумел разглядеть дымящее, фырчащее устройство, вращавшее воздушный винт на самом конце овала.

«Воздушный шар! – догадался Ронин. – Дирижабль!»

На самом-то деле однажды, в разгаре войны, ему довелось повидать одно из этих замечательных изобретений. Подумать только: наполненные газом мешки такой огромной величины, что вправду могут поднять в воздух нечто вроде лодки или открытой корзины с двумя, а то и тремя седоками! На войне ими пользовались для наблюдения за вражескими силами – и сухопутными и морскими, но больше всего Ронина изумляло в них не само их существование, а тот факт, что движут ими вовсе не магия, а самая обыкновенная нефть да вода. В движение воздушный шар приводила машина, построенная и работающая без единого заклинания, феноменальный механизм, вращавший воздушный винт, не требуя от команды ни малейших усилий.

Луч света снова скользнул к Ронину и на сей раз непоколебимо остановился на нем. Теперь пассажиры летучей машины его заметили и явно не желали вновь потерять из виду. Лишь после этого изумленный маг вспомнил, что за раса отличается этакой исключительной изобретательностью и в то же время безумством, без коего подобная идея в голову не придет ни за что.

Всем этим отличаются гоблины, а гоблины служат Орде.

Надеясь спрятаться в темноте хотя бы настолько, чтоб приготовить заклинание, годящееся против воздушных шаров, волшебник метнулся к россыпи валунов, но тут в голове гулко зазвучал все тот же знакомый голос.

Стой!

– Не могу! Там, наверху, гоблины! Заметили меня со своего воздушного судна! И сейчас орков сюда призовут!

Стой, тебе говорят!

И ноги Ронина отказались повиноваться. Вместо того, чтобы нести его к камням, они зашагали назад, к жуткой летучей машине и ее еще более жутким пилотам. Дирижабль опустился так низко, что повис прямо над головой злосчастного мага. Из наблюдательной корзины, едва не угодив ему по макушке, сбросили вниз веревочный трап.

Вот и твой транспорт , – пояснил Смертокрыл.

– Восхождение на трон лорда Престора выглядит практически неизбежным, – сообщила Красу туманная фигура в изумрудно-зеленой сфере. – Его дар убеждения просто поразителен. Ты прав: он из волшебников. Иначе и быть не может.

Сидя посреди своей тайной обители, Крас пристально вглядывался в шар.

– Чтоб убедить монархов в нашей правоте, потребуется множество доказательств. Их недоверие к Кирин-Тору усиливается с каждым днем… вне всяких сомнений, благодаря ему же, этому будущему королю.

Собеседница Краса, та самая женщина преклонных лет из высшего совета, согласно кивнула.

– Мы начали за ним наблюдать. Одна беда: этот Престор весьма изворотлив. Похоже, ему по силам уходить из дому и возвращаться незаметно для нас.

Крас притворился, будто слегка удивлен.

– Как же такое возможно?

– Это нам неизвестно. Что еще хуже, его шале окружено какими-то на редкость подлыми чарами. Один из этих сюрпризов чудом не погубил Дрендена.

Узнав о том, что Дренден, тот самый бородач, обладатель громогласного баритона, едва не пал жертвой одной из Смертокрыловых ловушек, Крас ненадолго пришел в смятение. Несмотря на всю его показную браваду и бахвальство, способностями сей маг обладал недюжинными, а это дракон уважал. Утрата Дрендена в такие времена была бы крайне некстати.

– Нужно действовать с осторожностью, – предостерег он. – Вскоре я свяжусь с тобой снова.

– Крас, что ты замышляешь?

– Хочу покопаться в прошлом этого юного аристократа.

– Думаешь, что-нибудь обнаружишь?

Безликий под низко опущенным капюшоном, волшебник пожал плечами.

– А что нам еще остается? Только надежда.

Развеяв образ собеседницы, Крас поудобней устроился в кресле и погрузился в раздумья. Как же жаль, что товарищей приходится вводить в заблуждение, пусть даже ради их же собственного благополучия! Ладно. По крайней мере, их вторжения в «мирские» дела Смертокрыла отвлекут черного, и это даст Красу чуть больше времени. Только бы никто из них больше не рисковал собой, подобно Дрендену… Если прочие королевства обернутся против Кирин-Тора, магам потребуются все силы, какие есть.

Визит к Малигосу особого удовлетворения не принес: Малигос обещал всего лишь подумать над его просьбой. Крас подозревал, что великий дракон полагает, будто сможет покончить со Смертокрылом без шума и спешки. Жаль, серебристо-синий гигант никак не поймет, что времени ни у кого из драконов уже не осталось… Если Смертокрыла не удастся остановить сейчас, вполне возможно, его не удастся остановить вовсе. Таким образом, выход у Краса оставался только один – и весьма, весьма нежеланный.

– Значит, без этого не обойтись…

Придется разыскивать прочих великих, других Аспектов. Склонив на свою сторону одного из них, он еще может заручиться полновесной помощью Малигоса.

Однако Спящая всегда отличалась исключительной неуловимостью… а это значило, что самой верной ставкой для Краса будет встреча с Хранителем Времени. Да, его слуги уже не раз и не два отвечали на просьбы волшебника отказом, но…

Что ему еще остается, кроме новой попытки?

Поднявшись, Крас поспешил к рабочему столу, уставленному шеренгами бутылок и склянок с множеством разных разностей, необходимых в его ремесле. Взгляд его заскользил вдоль рядов банок с коллекцией химикалий и волшебных предметов, что ввергла бы коллег по Кирин-Тору в великую зависть и породила немало вопросов о том, как ему удалось раздобыть многое из представленного. Если бы они знали, как долго он совершенствуется в искусстве волшебства…

Вот! Взгляд Краса остановился на небольшой склянке с одним-единственным увядшим цветком.

Роза Вечности… Растущая только в одном месте на весь мир. Сорванная Красом в подарок госпоже, в подарок возлюбленной. Сбереженная Красом в тот день, когда орки, взяв штурмом логово, к крайнему его изумлению сумели взять ее и остальных в плен.

Роза Вечности. Пять лепестков поразительно разных оттенков, окружающих золотой шарик сердцевины. Стоило снять со склянки крышку, ноздри Краса защекотал легкий аромат, заставивший сразу же вспомнить время отрочества. Поколебавшись, Крас запустил пальцы внутрь, дотянулся до поблекшего цветка…

…и замер в восхищенном изумлении: едва кончики тонких пальцев коснулись лепестков, роза вмиг ожила, засверкала всем своим легендарным великолепием.

Огненно-красный. Изумрудно-зеленый. Снежно-серебристый. Сапфирово-синий. Полуночно-черный. Каждый из пяти лепестков сиял красотой, какая не снилась ни одному художнику. Этой естественной красоты не могло превзойти ничто в мире, с этим диковинным ароматом не смог бы соперничать ни один из других цветов.