Ричард Кнаак - День Дракона [litres]

Пауза.

– Так точно, эльфийская следопытка, прекрасная лицом и сложением, это она.

Новая пауза.

– Второй? Дикий, из Заоблачных. А грифон, говорит, сумел улизнуть, когда оба попались троллям.

Как Вериса ни напрягала слух, второго собеседника расслышать не удавалось, но первый, по крайней мере, теперь был ей известен. Голос принадлежал некоему холмовому дворфу, причем очень даже Верисе знакомому.

Ром… Выходит, его слова о проверке боковых ответвлений были не всей правдой. Но с кем он ведет разговор, и почему эльфийка не слышит второго из говорящих? Уж не повредился ли дворф умом? Уж не сам ли с собой разговаривает?

Между тем Ром надолго умолк – лишь время от времени подтверждал, что сказанное собеседником понял. Рискуя оказаться замеченной, Вериса подкралась к устью подземного хода, из коего доносился голос дворфа, и заглянула за угол – едва настолько, чтобы понаблюдать за происходящим одним глазком.

Пристроившись на валуне, дворф не сводил взгляда со сложенных чашей ладоней. В горсти его неярко мерцал крохотный сгусток киноварно-алого света. Вериса сощурилась, пытаясь разглядеть, что у него там.

В руках дворф держал небольшой медальон с чем-то вроде драгоценного камня посередине. Предмет, наделенный особой силой, зачарованный талисман, созданный при помощи магии, эльфийка узнала сразу, даже не будучи магом, как Ронин. При помощи схожих предметов великие эльфийские владыки могли разговаривать на расстоянии друг с другом или со слугами.

Однако что за волшебник говорит сейчас с Ромом? Особой любовью к магии – и, кстати заметить, к тем, кто владел ею – дворфы отнюдь не славятся…

Если Ром держит связь с неким волшебником и, очевидно, даже служит ему, то отчего до сих пор бродит со своим отрядом по этим подземельям да ждет не дождется, когда же снова сможет свободно пройтись по земле? Несомненно, этот великий чародей мог бы им чем-то помочь.

– Что?! – внезапно выпалил Ром. – Где?

С неожиданной быстротой вскинув голову, он устремил взгляд прямо на Верису.

Вериса поспешно спряталась за угол, но тут же поняла: поздно. Предводитель дворфов заметил ее, несмотря даже на темноту.

– Выходи и встань на виду! – крикнул Ром.

Однако с этим эльфийка спешить не стала, и тогда дворф добавил:

– Леди Вериса, я знаю: это ты.

Не находя больше причин хитрить, следопытка выступила из-за угла. Вкладывать в ножны меч она даже не подумала: если Ром решился предать свой народ, то ее-то предаст тем более.

Ром взирал на нее с неприкрытой досадой.

– А я-то думал, будто ушел достаточно далеко от этих чутких эльфийских ушей! Что тебе здесь понадобилось?

– Мои намерения, Ром, были совершенно бесхитростными. Мне просто потребовалось прогуляться. А вот твои намерения порождают немало вопросов…

– Все это дело тебя никак не касается… а?

Самоцвет в медальоне ярко вспыхнул, заставив обоих вздрогнуть от неожиданности. Ром тут же склонил голову набок, словно бы снова вслушиваясь в чью-то беззвучную речь… и если так, услышанное ему явно ничуть не понравилось.

– Думаешь, это разумно?.. Ладно, как скажешь…

Пальцы Верисы крепче стиснули рукоять меча.

– С кем это ты говоришь?

К ее удивлению, вместо ответа Ром подал ей медальон.

– Он сам тебе объяснит.

Но принимать предложенный медальон Вериса не торопилась, и тогда дворф добавил:

– Он нам не враг. Он – друг.

Не опуская меча, эльфийка протянула вперед свободную руку и робко, с опаской приняла талисман. Она ожидала удара молнии или опаляющего жара, но нет – на поверку медальон оказался прохладным и никакого вреда Верисе не причинил.

Приветствую тебя, Вериса Ветрокрылая .

Слова эти эхом отдались в голове, и Вериса едва не выронила медальон, однако не из-за голоса – скорее, оттого, что говорящий знал ее имя. Взглянув на Рома, она обнаружила, что дворф кивает, словно бы призывая ее не робеть.

«Кто ты такой?» – резко спросила следопытка, адресуя сию мысль незримому собеседнику.

Ответом ей было молчание. Тогда она вновь подняла взгляд на дворфа.

– Он тебе сказал что-нибудь?

– Сказал, только мысленно. Я и ответила мысленно, но теперь он молчит.

– Отвечать надо не мысленно – вслух, в талисман! А он там, у себя, в голове твой голос услышит. И сам точно тем же манером тебе ответит, – пояснил дворф. Взгляд его, чем-то напоминавший собачий, сделался слегка виноватым. – Почему, объяснить не могу. Так уж эта штука устроена.

Вериса вновь устремила взгляд на медальон.

– Кто ты такой? – повторила она.

Ты знаешь меня по письмам к вашим правителям. Я – Крас из Кирин-Тора .

Крас? Так звали волшебника, договорившегося с эльфами о том, чтоб Вериса проводила Ронина до моря. Больше она о нем ничего не знала – кроме того, что старшие отнеслись к его просьбе со всем уважением, а, между тем, людей, снискавших уважение эльфийских владык, Вериса могла бы по пальцам пересчитать.

– Да, твое имя я знаю. А еще ты – покровитель Ронина.

Пауза. Тревожная пауза, если следопытка могла о чем-либо судить.

Это я отправил его в путешествие .

– А знаешь ли ты, что сейчас он, возможно, у орков в плену?

Знаю. Это в мои замыслы не входило .

Не входило? В сердце Верисы вскипела беспричинная ярость. В замыслы не входило?

В конце концов, ему было поручено наблюдать. Наблюдать, и не более .

А вот в это эльфийке не верилось уже давно.

– Наблюдать? Откуда же? Из подземелий Грим Батола? Или он должен был из-за каких-то не названных тобой причин встретиться с этими холмовыми дворфами?

Новая пауза. А дальше…

Видишь ли, юная, положение много сложнее, чем ты думаешь, и усложняется ежечасно. Вот, например, твое присутствие здесь в мои замыслы тоже не входило. Тебе следовало вернуться назад еще из порта .

– Я дала клятву. И, на мой взгляд, берегами Лордерона она не ограничена.

Стоявший неподалеку Ром выглядел совершенно сбитым с толку. Лишенный возможности слышать волшебника, он мог лишь догадываться, о чем говорит Крас, и что могут значить ответы Верисы.

Ронин… везуч , – откликнулся, наконец, Крас.

– Если еще жив, – едва ли не прорычала Вериса.

И снова волшебник надолго умолк. К чему бы все это? Ведь на постигшую Ронина участь ему, безусловно, плевать. Насмотревшаяся на чародеев, и человеческих и эльфийских, Вериса знала: среди этой братии использовать друг дружку в личных целях – в порядке вещей, была бы только возможность. Удивляло другое: как Ронин, человек вроде бы не из глупых, попался на Красову удочку?

Да… если он еще жив…

Новые колебания.

Но если он жив, нужно подумать, как его освободить .

От изумления Вериса утратила дар речи. Такого ответа она вовсе не ожидала.