Элеонора Девильпуа - Дочь леса [litres]

– Скажи им, что это может подождать, – глухо проговорил Алькандр.

– Олигархи решили провести собрание в последний час вечера, чтобы побеседовать с вами, – ответил Фретон осторожным тоном. – В дворцовом Зале базилик. Это связано с происшествием в Экстрактрисе.

Мгновение Алькандр боролся с желанием прибить мальчишку на месте. Очевидно, Фретон почувствовал ярость повелителя лемуров и отступил на шаг. Алькандр заставил себя сделать глубокий вдох. Следовало немедленно взять себя в руки, а заодно и вернуть контроль над ситуацией. По всей видимости, Филон собирается вменить ему в вину диверсию в Экстрактрисе: он же не идиот и постарается использовать эту возможность, чтобы избавиться от Алькандра.

– В таком случае я явлюсь в Зал базилик и предстану перед олигархами, новым василевсом и моим отцом, – заявил повелитель лемуров. – Посмотрим, как они станут обвинять меня на глазах у своего истинного вождя.

Фретон открыл уже рот, но потом благоразумно оставил все возможные возражения при себе. Он ударил себя кулаком в грудь и, развернувшись, зашагал в сторону дворцовой галереи, через которую можно было покинуть внутренний двор. Алькандр подождал, пока паж скроется из виду, потом посмотрел на Арку – та округлившимися глазами таращилась вслед мальчику. Без всякого предупреждения Алькандр ткнул ее активированным громовым копьем. Тело девочки выгнулось дугой, сотрясаемое электрическим разрядом, и несколько секунд мелко подергивалось. Убедившись, что она потеряла сознание, повелитель лемуров убрал громовое копье и позвал:

– Пентесилея.

Царевна не двигалась, очевидно, еще не пришла в себя после транса, в который ее погрузил змееныш. Алькандру следовало все с ней обсудить, но на это не оставалось времени.

– Я могу на тебя рассчитывать?

Похоже, резкий тон повелителя лемуров вывел Пентесилею из ступора.

– Да, – сказала она, вставая. – Всегда, мастер.

– В таком случае следи за Аркой и убедись, что она не придет в сознание до моего возвращения. Я займусь ею позже, после того как улажу вопрос с олигархами.

Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, он ушел через зверинец, полный деревьев и мертвых животных. Аллея вывела его к павильону, окруженному зарослями пожухлого от мороза древовидного папоротника; в центре, на вымощенном плиткой возвышении, стояла статуя девочки с печальным взглядом – дочь василевса, одна из его тринадцати детей, убитых амазонками. Длинные каменные волосы статуи покрывал снег. Повинуясь внезапному порыву, Алькандр подошел к пьедесталу и смахнул иней с мраморной таблички: появилась выгравированная надпись.

Арка.

Сирам назвал дочь в честь своей младшей сестры, погибшей более ста лет тому назад. Алькандр увидел в этом новую измену. Его лемур не только начал испытывать привязанность к определенным людям, но и сохранил воспоминания о своей прошлой жизни, а его хозяин ни о чем не знал.

Алькандр зашагал дальше через парк, прошел между колоннами галереи, обрамляющей внутренний двор, поднялся по лестнице и вошел в покои прежнего василевса. В дверях ему встретился адъютант с подносом в руках, направлявшийся на кухню, и сообщил, что его отец сейчас в комнате.

– Он неважно себя чувствует, – добавил мальчишка. – Недавнее падение плохо на него повлияло. Мне кажется…

– Убирайся, – перебил его Алькандр.

Адъютант явно сообразил, что для его же блага лучше будет немедленно подчиниться, и поспешно удалился. Алькандр прошел по галерее, ведущей в спальню прежнего василевса, открыл дверь и посмотрел на отца, вытянувшегося на кровати под балдахином. Действительно, после вынужденных акробатических упражнений, через которые его заставила пройти Арка, Ликург выглядел ослабшим. Голова старика утопала в огромных подушках, лицо стало желтоватым, как воск; казалось, он борется за каждый вдох, чтобы не уснуть вечным сном. Алькандр разрывался между желанием защитить этого уязвимого старого человека и злобой за то, что отец обманул его, заставив думать, что мать умерла.

Он уселся в кресло рядом со старым спящим полемархом. Подхлестывающий его гнев уступил место холодной решимости.

– Отец, я нашел способ избавиться от твоей надоедливой правой руки, – сообщил он. – Только мне понадобится твоя помощь.

Зал базилик, предназначенный для аудиенций, не использовали на протяжении нескольких десятилетий. Стены этого длинного помещения были покрыты синими изразцами, разрисованными причудливыми золотыми листьями; из мебели в зале стоял только широкий, похожий на богато украшенную скамью трон монарха. В первые годы своего правления предыдущий василевс выслушивал здесь жалобы своих подданных, но быстро отошел от этого обычая своих предшественников, сведя все обсуждение государственных вопросов к собраниям Совета. Во времена, когда зал еще использовался, гиперборейские сановники, присутствовавшие на аудиенциях, выстраивались в порядке иерархии вокруг мраморного пьедестала. Маги второго ранга размещались на галерее, нависающей над залом: достаточно близко, чтобы слушать, но слишком далеко, чтобы их было видно.

За балюстрадой этого длинного балкона и спрятался Фретон, чтобы понаблюдать за собранием олигархов. В высокие окна зала лился вечерний свет. Стекла в окнах отсутствовали, но температура в помещении стояла приемлемая благодаря почти завершенному ремонту купола. На троне сгорбился полемарх Ликург, ожидая появления Филона и олигархов; его сын Алькандр тоже присутствовал, развалился в одном из кресел, которые адъютанты поставили у подножия трона. Он поглаживал свою короткую бородку и время от времени поглядывал на дверь. Фретону показалось, что сын полемарха нервничает.

И немудрено: новый василевс пришел в страшную ярость, узнав об исчезновении живой лазури, которое произошло прямо в день его коронации.

– За диверсией стоит этот предатель Алькандр! Он с самого начала строил заговор против меня! – восклицал новый василевс, когда Фретон явился в кабинет правителя в Магистериуме и сообщил ему новость.

Филон велел своему ученику вызвать всех олигархов и самого Алькандра. В качестве места встречи он выбрал Зал базилик, дабы с большой помпой показать всем и каждому, что отныне именно он управляет Темискирой и Гипербореей. От смирения, которое он демонстрировал не далее как сегодня утром, во время своей коронации, не осталось и следа. Фретон видел в глазах своего наставника мечты о власти и вечном правлении.

Несколько месяцев назад мальчик был бы рад работать на такого амбициозного наставника. Теперь же он дорого отдал бы, чтобы жить как простой обитатель мирного города. Фретону казалось, что он попал в центр какой-то ужасной машины и она вот-вот его перемелет.