Ксен Крас - Бремя раздора [litres]

– Я настаиваю на этом. Вы сумеете убедиться, что мы не причиняем вреда мирным жителям, не ставим себе цели заниматься убийством либо отбирать то, что принадлежит роду Старскаев, а лишь выполняем то, что считаем необходимым, – ведем поиски.

– Миледи, раз вы не имеете возражений, мы с удовольствием сопроводим вас и станем свидетелями ваших деяний. Когда же Его Величество и Его Высочества соизволят принять вас и расспросить, мы сможем подтвердить ваши слова или опровергнуть их.

Конечно же, с сопровождением в почти тысячу человек три десятка рыцарей в качестве защитников были смешны, но, если они убедятся в добрых намерениях, разбираться с регентом и убеждать его выступить на стороне леди Лоудбелл будет куда проще. Более того, если они будут рядом, когда отыщется Велес, и увидят тот ужас, что уже успела лицезреть Шау, их слова убедят Клейса Фореста куда больше слов правительницы Ветви. К сожалению, в Ферстленде, да и в Новых Землях, скорее всего, мнение мужчин, будь они всего лишь воинами или писарями, значили куда более слов женщин, будь они хоть леди Ветви, хоть правительницами Великой Династии.

– Миледи, позвольте поинтересоваться, спутники, что ныне с вами, – все ли это люди, что отправились на поиски вашего сына в Королевские земли?

– Еще одна группа, чуть менее многочисленная, в данный момент также занимается поисками.

– Можем ли мы попросить их принять наших братьев для подтверждения ваших слов, пока Его Величество и Его Высочества будут решать, что делать?

– О да, всенепременно. Если вам будет угодно, я напишу письмо и попрошу их рассказать вашим братьям обо всех успехах и неудачах.

– Я буду премного благодарен вам, миледи.

Шау улыбнулась рыцарю.

Внешне напоминающий ее мужа, сира Отто, рыцарь говорил в схожей манере, разве что его голос был громче. Леди любила лорда Лоудбелла, отца ее детей, и когда сир Дэаль Бескорыстный изъявил желание сопровождать ее войско, испытала удовлетворение и радость. Это ничуть не притупляло страх за жизнь наследника, однако темнота в душе немного отступила.

Рыцарь был не против бесед, сопереживал леди Лоудбелл и очень пытался развеселить ее. Он был вежлив, доброжелателен и остроумен. И хоть шутки сейчас не могли избавить Шау от проблем, даже на ее лице пару раз выступила улыбка.

Леди Лоудбелл заинтересовала крепость в дне пути от Санфелла, вдали от всех торговых путей, в неудобном месте, близ леса. По словам Дэаля, строение не представляло ни для кого интереса, его строительство не было завершено, и оно было заброшено уже многие годы.

Давным-давно лорд одной из Ветвей пожелал перебраться ближе к столице – он считал, что это позволит ему стать богаче. Он выбрал неправильное место – в низине, никаких крупных каналов или путей, которыми шли караваны и обозы, там не наблюдалось, зато досталось оно задешево после хорошей пьянки и игры в кости с одним из родственников короля. Лорд Ветви был уверен в своей неотразимости и мудрости и приказал построить большие подземные помещения, расположенные двумя ярусами и превышающие размерами наземную часть крепости. Из наземной части успели вознести лишь одну невысокую дозорную башню, из которой просматривалось лишь поле на юг и юго-восток и часть леса на востоке, но ничего не было видно с других сторон. Основная же часть строения была возведена лишь частично и включала в себя кладовые, кухню, пару залов и пару покоев, что отапливались через систему каминов. Другие же помещения были брошены в процессе – некоторые не имели потолка, часть имела лишь две из четырех стен, а какие-то могли бы стать жилыми, но в них забыли про камины или окна.

Дэаль рассказал леди Лоудбелл, что это произошло потому, что лорд-скряга торопил всех и выбирал самых дешевых строителей, постоянно добавлял в план новые помещения, убирал старые и менял наземную часть замка не один десяток раз. Пока люди возводили одну постройку, им приходилось переделывать другую или достраивать третью. Лорда убили по дороге из крепости в замок разбойники, а его сын, приняв бразды правления, спустя два года счел это место бесперспективным и отозвал народ. С тех пор эта постройка и стоит – достроить желающих не нашлось, слишком много ошибок пришлось бы исправлять, а разрушать не было смысла.

Истории возникновения тех или иных построек не очень интересовали леди Лоудбелл, однако она вежливо слушала, иногда кивала и уточняла что-то. Быть может, она бы и не обратила внимания на недостроенную крепость в процессе беседы, если бы ее слух не выцепил из всего потока слов сира что-то про клетки для собак. Она не вслушивалась – то ли лорд любил разводить собак, то ли он хотел этим заниматься, то ли он держал каких-то особо злых псов, нужных ему для чего-то, подальше от своего основного замка… Быть может, он этими псами подгонял работников или скармливал четвероногим друзьям тех, кто плохо справлялся с работой, – это не имело значения.

После упоминания про многочисленные клетки леди развернула войско и отправилась прочесывать недостроенную крепость.

В подвальных помещениях поисковый отряд натолкнулся на все то, что видела в своем сне Шау, – клетки, мертвые тела, что были изуродованы пытками, столы с ремнями для пленников, оковы и следы крови.

– Что это, братья? – тихо спросил один из Серых рыцарей.

– Кем надо быть, чтобы вытворять подобное?

– Мне кажется, следы свежие, но здесь никого нет.

– Да, похоже, все сбежали.

– Чудовища!

– Его Высочество должен узнать об этом!

Пока сиры перешептывались и поражались, леди Лоудбелл пробралась через толпу и принялась осматривать каждый закуток. Рыцари мешали ей, отговаривали и поясняли, что подобное – не для глаз женщины, но Шау не слушала доводов.

Вскоре она добралась до того места, где держали Велеса – она бы узнала его и из десяти тысяч подобных.

Шау упала на колени, закрыла лицо руками и зарыдала в голос. Дэаль поспешил к ней и обнял.

Клетка была пуста.

Дорога до Дома из камней была долгой и под конец начала казаться Мэнди бесполезной. Поначалу кляп помогал, но спустя пару десятков минут мужчина устал и начал тяжело дышать. Он и без того трясся, подобно листам в пору бушевания духов ветра, а от тряпки во рту и неспособности громко ныть о тяжелейшей травме ему становилось хуже. Мэнди пришлось освободить рот пленника, и тот всю оставшуюся дорогу болтал без умолку – для этого не потребовался палач Жестоких людей, скорее он был бы необходим, чтобы заткнуть слабака. Более всего женщину раздражала разговорчивость спутника вечерами на привалах и по ночам, когда тот мог приманить звуками хищников или воинственно настроенных местных, из тех, что не желали сдаваться и примиряться с захватчиками.