Брендон Сандерсон - Ритм войны. Том 2 [litres]

Она запела в возбужденном ритме. И, Преисподняя, он увлек Навани. В нем звучал трепет открытия. Близость к разгадке.

«Осторожнее, Навани».

Она напомнила себе, что должна была сделать все возможное, чтобы скрыть это знание от врага. У нее был план на случай, если Рабониэль вот так вмешается в работу. Возможный путь к сохранению секретов антипустосвета.

Сейчас надо показаться сговорчивой.

– Да, – сказала Навани. – Я думаю, то, чего ты все время хотела, возможно. Рабониэль, у меня есть основания полагать, что свет, противоположный пустотному, действительно существует.

– Ты это записала?

– Нет, я просто перебираю случайные идеи.

– Необходимая ложь, – сказала Рабониэль. – Я не завидую тебе, Навани. Но знай: если понадобится, я разнесу эту комнату по камешку, чтобы найти твои записи.

Навани молчала, встретившись взглядом с Рабониэлью.

– Ты все еще не веришь мне, – сказала Сплавленная. – Тому, что мы намного сильнее, когда работаем вместе.

– Как я могу доверять твоему слову, Рабониэль? Ты уже нарушала данные мне обещания, и каждый раз, когда я просила вести переговоры в интересах моего народа или Сородича, ты отказывалась.

– Да, но разве я не привела тебя к оружию? Разве я не выдала тебе секреты, необходимые для того, чтобы зайти так далеко? В пределы досягаемости чего-то, что может убить бога? И все потому, что мы работали вместе. Давай сделаем этот последний шаг.

Навани задумалась. Она знала, что Рабониэль не лжет; Сплавленные тут все перевернут вверх тормашками, чтобы найти записи об открытии. Кроме того, она, скорее всего, лишит Навани возможности получать новое оборудование и остановит ее работу.

А она так близка к разгадке.

Вздохнув, Навани пересекла комнату и достала свой блокнот – тот, который они назвали «Ритм войны», – из тайника под полкой. Возможно, Навани следовало держать все свои открытия в голове, но она не смогла удержаться, чтобы не записать их. Ей нужно было увидеть свои идеи на странице, использовать заметки, чтобы продвинуться как можно дальше.

Рабониэль села и принялась читать, напевая себе под нос в ритме любопытства. Вскоре в дверях появился слуга с большим деревянным ящиком.

– Наконец-то. – Навани шагнула вперед, чтобы забрать ящик.

Внутри была стеклянная трубка чуть меньше фута в диаметре и несколько футов длиной, с толстыми металлическими колпачками на концах.

– Что это? – спросила Рабониэль.

– Тайленская вакуумная трубка. Из Королевского института барометрических исследований. Мы держали это устройство вблизи от вершины башни, где проводили погодные исследования.

Она отложила прибор и забрала блокнот у Рабониэли, чтобы сделать несколько пометок перед началом нового эксперимента. Металлические колпачки на концах трубки откручивались, открывая доступ в камеры, которые благодаря уплотнителям блокировали вакуум в центре стеклянного прибора. Навани открыла один конец и положила внутрь пустой бриллиант. Затем ювелирным молоточком надколола камень, полный пустосвета, и он начал протекать. Она быстро поместила его в камеру на противоположном конце вакуумной трубки. Закупорила оба конца и фабриальным насосом выкачала из боковых камер воздух.

Наконец она вытащила перегородки между камерами и вакуумом в центре. Если Навани все сделала правильно, в срединную стеклянную камеру почти не попал воздух – зато на обоих концах трубки теперь имелись самосветы.

Рабониэль нависла над Навани, наблюдая, как пустосвет уплывает в вакуум. Он вел себя иначе, чем сам воздух, – например, его не потянуло навстречу пустоте. Пустосвет, похоже, не состоял из акси. Он был энергией, силой.

– Что мы делаем? – тихо спросила Рабониэль.

– Я считаю, это единственный способ полностью отделить пустосвет от песен Рошара, – объяснила Навани. – В вакууме нет звуков, поскольку нет воздуха, чтобы передавать волны. Этот камень выбрасывает пустосвет – и я надеюсь, что он не сможет «услышать» ритм Вражды впервые за все время своего существования.

– Ты думаешь, он не производит ритма сам, – сказала Рабониэль, – но вторит ему.

– Как спрены перенимают манеры у людей, – подтвердила Навани. – Или как кусок металла можно намагнитить, достаточно долгое время прикладывая его к магниту.

– Гениально, – прошептала Рабониэль.

– Проверим…

Навани взяла свой смычок, прижала пластину к стенке вакуумной камеры и начала играть антипустосветный тон.

Рабониэль поморщилась от этого звука.

– Свет не услышит, – сказала она. – Он же в вакууме, как ты и сказала.

– Да, но он движется и скоро коснется пустого бриллианта на другом конце трубки, – сказала Навани. – Я хочу, чтобы это было первое, что он услышит, когда притронется к материи.

Им пришлось довольно долго ждать, пока пустосвет дрейфовал в вакууме, но Навани продолжала играть. В каком-то смысле это была кульминация ее многодневных лихорадочных изысканий. Кульминация симфонии безумия, которую она сочиняла.

В конце концов пустосвет притронулся ко второму бриллианту и его затянуло внутрь. Навани подождала, пока в камень не проникло достаточное количество энергии, а потом велела Рабониэли снять колпачок с вакуумной трубки. Раздался негромкий хлопок. Навани вытащила камень. Он слабо светился фиолетово-черным. Она внимательно разглядывала его, пока не…

Да. Слабое искривление воздуха. Она с трепетом протянула самосвет Рабониэли, и внезапно та закричала.

Навани поймала бриллиант, когда Рабониэль его выронила. Сплавленная прижала руку к груди, напевая в яростном ритме.

– Я так понимаю, звук был не из приятных, – проговорила Навани.

– Это было похоже на тон, который издает пластина, но в тысячу раз хуже. Это… неправильно. Такая вибрация не должна существовать!

– Для меня это звучит точно так же, как тон Вражды.

Навани положила камень на стол рядом с кинжалом, который дала ей Рабониэль. Тем, который мог направлять и перемещать свет.

Навани села в кресло. Рабониэль – на табурет, который раньше стоял у стены. Вдвоем они уставились на маленький самосвет, который казался таким неправильным.

– Навани, – наконец проговорила Рабониэль. – Это… изменит мир.

– Знаю. – Навани со вздохом потерла лоб.

– Выглядишь измученной, – заметила Рабониэль.

– Я почти не спала несколько дней, – призналась Навани. – Честно говоря, все это так ошеломляет. Рабониэль, мне нужен перерыв. Возможность погулять, подумать, собраться с мыслями и разогнать кровь в жилах.

– Иди, – сказала Сплавленная. – Я подожду.

Она махнула охраннику, чтобы тот шел с Навани. Сама Сплавленная осталась сидеть, не сводя глаз с камня. Рабониэль была так зациклена на бриллианте, что не заметила, как Навани, собираясь выйти с охранником в коридор, прихватила с собой «Ритм войны».