Брендон Сандерсон - Ритм войны. Том 2 [litres]

– Ты имеешь в виду Каладина? – спросил Лирин.

– Да, сэр. У него внутри такая же пустота, как и у меня. Я вижу. Мы все видим. Но он все равно встает. Мы здесь в ловушке, и мы все хотим как-то помочь. Мы не можем – а вот у него как-то получается. И знаете, я слушал разговоры ревнителей. Меня все тыкали и подталкивали. Я застрял в темноте. Их методы не помогали, в отличие от одной-единственной мысли, сэр. Он все еще встает. Он борется. И… Думаю, я тоже смогу.

Сжав руку Лирина, Хесина потянула его прочь и с улыбкой поблагодарила Норила.

– Ты хочешь, чтобы я признал, – прошептал Лирин, – что Каладин помогает этому человеку, в то время как лекарские методы оказались бесполезны.

– Ты сказал, что выслушаешь. Ты спросил, чего я хочу от тебя? Я хочу, чтобы ты поговорил с ними, Лирин. С людьми в этой комнате. Не бросай им вызов. Не спорь с ними. Просто спроси, почему они носят этот символ. И увидь их, Лирин. Пожалуйста.

Она оставила его и вернулась к своим картам.

Она знала, каким он был на самом деле, и доверяла ему.

Когда-нибудь Адин станет ветробегуном.

Он уже все просчитал. Да, он был всего лишь сыном гончара и целыми днями учился превращать глину в тарелки. Но сам великий маршал когда-то был темноглазым мальчиком из неизвестной деревни. Спрены не выбирали королей и королев. Они наблюдали за всеми, высматривая воинов.

Поэтому, следуя за своим отцом по залам Уритиру, Адин выискивал возможность сердито таращиться на захватчиков. Многие бы сказали, что в тринадцать лет он слишком молод, чтобы стать Сияющим. Но он точно знал, что одну девочку выбрали в еще более раннем возрасте. Он видел, как она оставляла еду для старой Гавам, вдовы, которая иногда забывала забрать свой паек.

Нужно быть храбрым, даже когда думаешь, что никто не видит. Вот чего хотел спрен. Спренам было все равно, сколько тебе лет, темные ли у тебя глаза и делаешь ли ты кривобокие миски. Они хотели, чтобы ты был смелым.

Сверлить певцов взглядом – не такой уж подвиг. Он знал, что может и должен сделать больше. Когда придет время. И он не мог позволить врагу поймать себя на непослушании. Так что на данный момент он отошел к стене коридора вместе с отцом и пропустил большую группу боеформ. Отец положил руку ему на плечо, и они покорно стояли, склонив головы.

Но как только боеформы прошли, Адин посмотрел им вслед со злостью.

Он был не единственным. Шар, дочь швеи, тоже глядела гневно. Ну, ее дядя был ветробегуном, так что, возможно, она считала, что у нее больше шансов, чем у остальных – впрочем, спрены на такое бы не купились. Шар была надменной, как светлоглазая.

«Не имеет значения, – напомнил себе Адин. – Спренам все равно, надменный ты или нет. Они просто хотят, чтобы ты был отважным». Что ж, он справится с небольшой конкуренцией со стороны Шар. И когда он получит своего спрена первым, возможно, даст ей парочку советов.

Отец Адина, к несчастью, поймал его свирепый взгляд и сжал плечо.

– Опусти глаза, – прошипел он.

Адин неохотно повиновался, и тут мимо прошла еще одна группа солдат – все они направлялись в атриум. Какие-то беспорядки? Только бы не пропустить еще одно появление Благословенного Бурей. Как он мог проспать последний бой!

Он надеялся, что спрены учитывают и родителей при выборе Сияющих. Потому что отец Адина был чрезвычайно храбр. О, он не смотрел сурово на проходящих мимо солдат, но в этом и не было необходимости. Отец Адина проводил много дней, ухаживая за павшими Сияющими. Прямо под пристальным взглядом Сплавленных. И каждую ночь он тайком уходил по каким-то таинственными делам.

Как только солдаты прошли мимо, остальные продолжили свои занятия. Лодыжка Адина немного болела, но ему было значительно лучше. Он даже больше не хромал. Он не хотел, чтобы спрены видели его слабость.

Что происходит? Он приподнялся на цыпочки, пытаясь разглядеть толпу, но отец не дал ему задержаться. Вместе они вошли на рынок и повернули к лавке мастера Лиганора. Было так странно следовать обычной рутине. Как они могли продолжать делать глиняную посуду в такое время? Как мог мастер Лиганор открыть магазин, как будто ничего не происходило? Что ж, Адин догадывался, что их храбрость отчасти заключается в этом.

Они вошли в заднюю часть магазина и расположились в мастерской. Адин занялся делом, зная, что они должны вести себя нормально, чтобы враг не замечал никаких перемен. Пусть чувствует себя в безопасности, комфортно. Адин притащил ведро крема, налил воды и стал размешивать, пока не получилась однородная паста. Затем размял ее для отца, добившись подходящей консистенции – чуть податливее теста.

Он яростно трудился над глиной, демонстрируя спренам, которые, несомненно, наблюдали за ним, что у него хорошие, сильные руки. Ветробегунам нужны сильные руки, потому что они мало пользуются ногами, летая повсюду.

Пока Адин возился с кремом – мышцы начали гореть, в воздухе витал землистый дух мокрого камня, – он услышал, как стукнула входная дверь. Прибыл мастер Лиганор. По меркам светлоглазых старик был славный. Когда-то он сам делал всю глазурь на гончарных изделиях, но теперь этим занимался Габ, еще один подмастерье, помимо отца Адина.

Адин размял глину до нужной консистенции, затем передал кусок отцу, который чистил и устанавливал колесо. Отец оценил вес, ткнул пальцем и одобрительно кивнул.

– Еще одну порцию, – сказал он, кладя кусок на колесо. – Потренируешься делать тарелки.

– Мне не нужно будет делать тарелки, когда я научусь летать, – заявил Адин.

– А вдруг тебе понадобится двадцать лет, чтобы стать ветробегуном? До тех пор тебе нужно будет чем-то занять свое время. Делать тарелки – работа не хуже других.

– Спренам плевать на тарелки.

– Зря, – сказал отец, раскручивая колесо с помощью педали. – В конце концов, их Сияющие должны есть. – Он начал формировать глину. – Не стоит недооценивать ценность хорошо выполненной работы, Адин. Ты хочешь, чтобы спрен заметил тебя? Гордись всем, что делаешь. Люди, которые делают плохие тарелки, и в сражении со Сплавленными покажут себя плохо.

Адин прищурился. Откуда отец знает? Была ли это просто еще одна мудрость, почерпнутая из бездонного колодца отцовских колкостей, или… из личного опыта? Как бы то ни было, Адин притащил еще одно ведро крема. Запасы подходили к концу. Где они возьмут больше, если торговцы с Равнин не приедут?

Он уже почти намешал новую порцию, когда вошел мастер Лиганор, заламывая руки. Невысокий, лысый и толстый, он походил на вазу – из тех, что сделаны со слишком коротким горлышком, чтобы быть действительно полезными. Но он был милым.