Брендон Сандерсон - Ритм войны. Том 2 [litres]

– Культивация. Она сможет противостоять Вражде. Богов было три.

– Она не станет сражаться, – возразил старик. – Она знает. Откуда, по-твоему, я узнал о нашем предстоящем проигрыше?

– Это она тебе сказала? – Далинар шагнул вперед и присел на корточки рядом с Таравангианом, чтобы их глаза оказались на одном уровне. – Она сказала, что Вражда победит?

– Я попросил у нее способность остановить то, что надвигается. И она сделала меня гениальным. Далинар, она подарила мне безграничный интеллект, но только один раз. На один день. Я меняюсь, знаешь ли. Иногда бываю умным, но эмоционально заторможенным – не чувствую ничего, кроме раздражения. Иногда я бываю глуп, но любая сентиментальная чушь заставляет меня плакать. В большинстве случаев я такой, как сегодня. Болтаюсь посреди спектра посредственности. Только один день великолепия разума. Один-единственный день! Я часто мечтал, чтобы у меня случился еще один, но, думаю, это было все, что подарила мне Культивация. Она хотела, чтобы я сам все увидел. Не было никакого способа сохранить Рошар.

– Ты не видел никакого выхода? – спросил Далинар. – Скажи мне честно. Неужели нет абсолютно никакого способа победить?

Таравангиан молчал.

– Никто не может видеть будущее в совершенстве, – продолжил Далинар. – Даже Вражда. Я не могу поверить, что ты во всем блеске своего безупречного ума не обнаружил ни единой тропы к победе.

– Допустим, ты оказался бы на моем месте, – сказал Таравангиан. – Ты увидел отблеск будущего – лучшего из возможных. Даже лучше, чем смертные могли бы мечтать. И еще ты увидел путь к спасению Алеткара, а с ним и всех, кого любишь, всех, кого знаешь. Ты увидел очень правдоподобную, очень разумную возможность для достижения этой цели. Но ты также узрел, что путь к этой цели – спасению всего мира – лежит через такой чудовищный риск, что он кажется нелепым. И если ты потерпишь неудачу, упустишь свой неимоверно зыбкий шанс, то потеряешь все. Скажи мне честно, Далинар. Разве ты не подумал бы о том, чтобы поступить как я – совершить разумный выбор в пользу спасения немногих? – Глаза Таравангиана заблестели. – Разве не таков путь солдата? Смириться со своими потерями и сделать все, что в твоих силах?

– Значит, ты нас продал? Помог ускорить нашу гибель?

– За определенную цену, Далинар. – Таравангиан снова уставился на рубин, служивший комнате очагом. – Я действительно сохранил Харбрант. Я старался, уверяю тебя, защитить больше. Но все так, как говорят Сияющие. Жизнь прежде смерти. Я спас жизни стольких людей, сколько смог…

– Не употребляй эту фразу, – сказал Далинар. – Твои грязные оправдания ее испачкают.

– Все еще стоишь на своей высокой башне, Далинар? Гордишься тем, как далеко ты зришь, когда на самом деле видишь не дальше собственных ступней? Да, ты очень благороден. Как ты прекрасен – сражаешься до конца, тащишь за собой на смерть все человечество без остатка. Оно обречено, потому что ты никогда не идешь на компромисс.

– Я дал обет защищать народ Алеткара. Это была моя клятва как великого князя. Затем последовала еще более важная присяга – клятва Сияющего.

– И именно так ты защищал алети много лет назад, Далинар? Когда сжигал их заживо целыми городами?

Далинар резко втянул воздух, но отказался отвечать на эту колкость.

– Я больше не тот человек. Я изменился. Я сделал следующий шаг, Таравангиан.

– Полагаю, это правда и мое заявление было бесполезной насмешкой. Я хотел бы, чтобы ты был тем человеком, который сжег город, чтобы сохранить королевство. Я мог бы работать с тем Далинаром. Я бы заставил его понять.

– Понять, что я должен стать предателем?

– Да. То, как ты сейчас живешь – защищая людей, – не твой истинный идеал. Окажись оно так, ты бы сложил оружие. Твой истинный идеал – никогда не сдаваться. Какова бы ни была цена. Понимаешь, сколько гордыни в этом чувстве?

– Я отказываюсь признать, что мы проиграли. В этом-то и проблема твоего мировоззрения, Таравангиан. Ты сдался еще до начала битвы. Ты считаешь себя достаточно умным, чтобы знать будущее, но я повторяю: никто не знает наверняка, что произойдет.

Как ни странно, старик кивнул:

– Да-да, возможно. Я могу ошибаться. Это было бы замечательно, не так ли, Далинар? Я бы умер счастливым, зная, что ошибся.

– В самом деле?

Таравангиан задумался. Затем он резко повернулся – от этого Сзет вздрогнул и шагнул вперед, положив руку на меч. Таравангиан, однако, просто повернулся, чтобы указать Далинару на ближайший табурет.

Таравангиан мельком взглянул на Сзета и застыл. Далинару показалось, что он заметил, как сузились глаза старика. Преисподняя. Он все понял.

Это продлилось всего лишь миг.

– Вон тот табурет, – Таравангиан снова потыкал пальцем. – Я принес его сверху. На случай, если ты придешь. Может, посидим вместе, как когда-то? Вспомним старые добрые времена?

Далинар нахмурился. Он не хотел садиться из принципа, но это и впрямь была гордыня. Он посидит с этим старцем в последний раз. Таравангиан был одним из немногих, кто действительно понимал, каково это – сделать тот выбор, который пришлось сделать Далинару. Он пододвинул табурет и сел.

– Я бы умер счастливым, – повторил Таравангиан, – если бы понял, что ошибся. Если бы ты победил.

– Я так не думаю. Я думаю, для тебя немыслимо потерять роль всеобщего спасителя.

– Как мало ты меня знаешь, несмотря ни на что.

– Ты не пришел ни ко мне, ни к кому из нас. Говоришь, что стал чрезвычайно умным? Понял, что должно было произойти? Каков был твой ответ? Он заключался не в том, чтобы сформировать коалицию; не в том, чтобы возродить Сияющих. Ты подослал к другим королям убийцу, а потом захватил трон Йа-Кеведа.

– Чтобы быть в состоянии вести переговоры с Враждой.

– Не аргумент, а кремная грязь, Таравангиан. Тебе не нужно было убивать людей и становиться королем Йа-Кеведа, чтобы достичь всего этого. Ты хотел стать императором. Ты был не прочь захватить и Алеткар. Ты послал Сзета убить меня, вместо того чтобы поговорить со мной.

– Извини, Черный Шип, но, пожалуйста, вспомни, каким человеком ты был, когда все начиналось. Ты бы не стал меня слушать.

– Ты настолько умен, что можешь предсказать, кто победит в войне, прежде чем она начнется, но ты не видел, что я меняюсь? Неужели ты не понимаешь, что я более ценен как союзник, чем как труп?

– Я думал, ты падешь, Далинар. Я предсказывал, что ты присоединишься к Вражде, если останешься в живых. Либо так, либо ты будешь препятствовать мне на каждом шагу. Вражда был того же мнения.

– И вы оба ошиблись. Значит, твой грандиозный план, твое мастерское «видение» будущего было просто неверным.

– Я… я… – Таравангиан потер лоб. – У меня сейчас не хватает ума объяснить. Вражда устроит все так, что победит независимо от того, какой выбор ты сделаешь. Зная это, я принял трудное решение спасти хотя бы один город.