Брендон Сандерсон - Ритм войны. Том 1 [litres]

А пока она будет жить здесь.

Она текла вверх по ступеням в одной реальности, но едва двигалась в другой. Пространство между мирами не было полностью согласованным; Сья-анат не то чтобы находилась одной ногой здесь, другой – там, она скорее была похожа на две сущности с общим разумом. В Шейдсмаре она парила над океаном бусин, ее суть колыхалась. В Физической реальности она проходила среди певцов, работавших во дворце.

Сья-анат не считала себя самой умной из Несотворенных. Конечно, она была одной из самых умных, но это не одно и то же. Некоторые из Несотворенных – такие как Нергаул, иногда называемый Азартом, – были практически безмозглыми, больше похожими на спренов эмоций. Другие – такие, как Ба-Адо-Мишрам, которая даровала певцам формы во время Ложного Опустошения, – отличались хитростью и коварством.

Сья-анат была немного похожа на обоих. Долгие тысячелетия, предшествовавшие этому Возвращению, она в основном проспала. Без уз с Враждой ей было трудно думать. Буря бурь, появившаяся в Шейдсмаре – задолго до того, как она появилась в Физической реальности, – оживила Несотворенную. Позволила снова начать планировать. Но она знала, что не так умна, как Вражда. Она могла хранить от него лишь несколько секретов, и ей приходилось тщательно выбирать, скрывая их за другими секретами, которые она выдавала.

Некоторыми из своих детей приходится жертвовать, чтобы выжили остальные. Таков закон природы. Люди его не понимали. Но она понимала. Она…

Он приближался.

Бог амбиций.

Бог ненависти.

Бог всех усыновленных спренов.

Сья-анат вплыла в коридор дворца и, встретившись с двумя своими детьми, коснулась спрена ветра. Люди называли их «испорченными», но она ненавидела этот термин. Она никого не портила. Она их просвещала, показывая, что возможен иной путь. Разве люди не почитали Трансформацию – способность всех существ стать кем-то новым, кем-то лучшим – как основной идеал своей религии? Почему же они сердились, когда она позволяла спренам меняться?

Ее дети бросились выполнять приказы, а затем появился один из старших. Светящийся и мерцающий свет, постоянно меняющийся. Одно из ее самых драгоценных творений.

«Я пойду, мама, – сказал он. – В башню, к этому человеку, Мрейзу, как ты и обещала».

«Вражда увидит тебя, – ответила она. – Вражда попытается тебя уничтожить».

«Я знаю. Но Вражду надо отвлечь от тебя, как мы уже говорили. Я должен найти свой собственный путь, свои собственные узы».

«Тогда иди. Но не связывай себя с этим человеком из-за того, что я сказала. Я просто пообещала послать дитя, чтобы изучить варианты. Там есть и другие возможности. Выбирай сам, а не потому, что я этого хочу».

«Спасибо, мать. Спасибо за мои глаза».

Он ушел вслед за остальными. Сья-анат сожалела, что двое меньших – просветленные спрены ветра – были, по сути, отвлекающими факторами. Вражда наверняка их увидит.

Защитить некоторых детей.

Пожертвовать другими.

Выбор, который мог сделать только бог.

Такой, как Сья-анат.

Она поднялась, приняв облик женщины из струящегося черного дыма с чистыми белыми глазами. Тени и туман, чистая сущность Вражды. Если бы он познал самые сокровенные уголки ее души, он бы не удивился. Потому что она произошла от него. Он приложил руку к ее Несотворению.

Но, как и все дети, она стала чем-то большим.

Его присутствие снизошло на нее, как солнечный свет, пробивающийся сквозь тучи. Мощный, вибрирующий, удушающий. Некоторые Сплавленные в коридоре заметили это и принялись озираться по сторонам, а вот обычные певцы были недостаточно настроены, чтобы услышать песню Вражды – похожую на ритм, но более звучную. Один из трех чистых тонов Рошара.

Она не до конца понимала законы, которым он подчинялся. Они были древними и связанными с договорами между Осколками, высшими богами космера. Вражда был не просто разумом, который контролировал силу: Сосудом. И не только силой самой по себе: Осколком. Он был и тем и другим, и временами казалось, что у силы были желания, противоречащие целям Осколка.

«Сья-анат, – сказал ей голос, в котором звучали интонации Вражды. – Что это за спрены, которых ты отослала?»

– Те, кто выполняет твои приказы, – прошептала она, падая ниц и растекаясь по полу. – Те, кто наблюдает. Те, кто слышит.

«Ты опять разговаривала с людьми? Чтобы… развратить их ложью?»

Это была выдумка, их с Враждой текущая игра. Она притворилась, что связалась с Сияющей Шаллан и еще несколькими, трудясь от его имени – предвосхищая его желания. Он сделал вид, будто не знает, что она сделала это против его воли.

Оба знали, что она хочет больше свободы, чем он позволит. Оба знали, что она хочет сама стать божеством. Но Вражда не знал наверняка, что она предпринимает действия, направленные на подрыв его власти, – как год назад, когда она спасла Шаллан и ее спутников от смерти в Холинаре. Она выдала это за случайность, и он не мог доказать обратное.

Если Вражда поймает ее на поддающейся проверке лжи, Сья-анат ждет новое Несотворение. Он украдет ее память. Разорвет ее на куски. Но при этом он потеряет полезный инструмент.

Отсюда и игра.

«Куда ты их послала?» – спросил он.

– В башню, господин. Наблюдать за людьми, как мы уже говорили. Мы должны подготовиться к следующему шагу узокователя.

«Я приготовлюсь, – сказал он. – Ты слишком сосредоточена на башне».

– Я с нетерпением жду вторжения. Мне очень хотелось бы снова повидаться с родней. Может быть, мы сумеем кое-кого разбудить? И убедить?

Вражда, вероятно, планировал отправить Сья-анат на это задание, но ее нетерпение заставило его остановиться. Он последует за ее детьми и увидит, что они действительно идут в башню; это укрепит его решение. То самое, которое, как она надеялась, он примет прямо сейчас…

«Ты не пойдешь в башню, – сказал Вражда. Он ненавидел то, что она называла Сородича, дремлющее дитя Чести и Культивации, своим родственником. – Но мы затеваем интригу, основанную на предательстве человека Таравангиана. Ты будешь следить за ним».

– В башне от меня будет гораздо больше пользы. Лучше, чтобы я…

«Задаешь вопросы? Не надо вопросов».

– Я не буду задавать вопросов.

Однако она почувствовала всплеск силы, которая шевелилась внутри его. Уму не нравилось, когда его допрашивали, но сила… Силе вопросы были по нраву. Она любила споры. Она была воплощением амбиций.

Такова была слабость Вражды: разделение между Сосудом и Осколком.

– Я пойду туда, куда ты пошлешь меня, – сказала Сья-анат.

«Очень хорошо».

Он двинулся дальше, чтобы поговорить с Девятью. И Сья-анат спланировала свои дальнейшие действия. Ей пришлось притвориться обиженной. Надо попытаться сделать так, чтобы он передумал отправлять ее в Эмул. И стоит надеяться, что у нее ничего не выйдет.