Брендон Сандерсон - Ритм войны. Том 1 [litres]

Она взмыла обратно к Уритиру: петляя между сугробами, поднимаясь все выше и выше. На этом участке к западу от башни лежали глубокие долины и высились покрытые инеем пики. Она ныряла в первые и перелетала через вторые, а потом закружилась рядом с великолепной башней.

В конце концов Сил добралась до балкона узокователя. Далинар всегда бодрствовал во время Великих бурь, независимо от времени. Она приземлилась на балконе, где он стоял на холоде. Камень у него под ногами был скользким от воды; сегодня буря была достаточно сильной, чтобы покрыть нижние этажи башни. Сил ни разу не видела, чтобы стихия достигла вершины, но надеялась, что когда-нибудь это произойдет. Необычное будет зрелище!

Сил сделала себя видимой для Далинара, но он не вздрогнул, как иногда делали люди, когда она появлялась. Она не понимала, почему они это делают, – разве они не привыкли к тому, что спрены постоянно появляются и исчезают рядом с ними? Люди были как бури, магниты для всех видов спренов.

Они, казалось, пугались ее сильнее, чем спренов славы. Сил решила, что следует воспринимать это как комплимент.

– Ты насладилась своей бурей, Древняя дочь? – спросил Далинар.

– Нашей бурей, – поправила она. – Хотя Каладин проспал все это время, вот болван.

– Хорошо. Ему нужно больше отдыхать.

Она сделала шаг к Далинару:

– Спасибо за то, что ты сделал. Вынудил его измениться. Он застрял, делая то, что считал нужным, но с каждым разом тьма внутри него становилась все гуще.

– У каждого солдата наступает момент, когда надо отложить меч. Часть работы командира – отслеживать эти признаки.

– Он другой, не так ли? – спросила Сил. – С ним все обстоит хуже, потому что его собственный разум борется против него.

– Да, с ним все по-другому. – Далинар облокотился на перила рядом с ней. – Но кто может сказать, что хуже или лучше? У каждого из нас есть свои Приносящие пустоту, которых надо убивать, светлость Сильфрена. Ни один человек не может судить о том, какие тяготы на сердце у другого, какие испытания ему выпали, – ведь ни один человек не в силах их по-настоящему познать.

– Я хочу попытаться. Буреотец намекал, что способ существует. Ты можешь сделать так, чтобы я поняла эмоции Каладина? Почувствовала, через что он проходит?

– Я понятия не имею, как добиться чего-то подобного, – признался Далинар.

– У нас с ним есть узы. Используй свои силы, чтобы усилить эти узы, укрепить их.

Далинар сложил руки на каменных перилах. Он не возражал против ее просьбы – он был не из тех, кто сразу отвергает любую идею.

– Что ты знаешь о моих способностях?

– Твои способности – это то, что создало первоначальный Клятвенный договор. Они существовали – и были названы – задолго до того, как были основаны Сияющие рыцари. Узокователь Связал Вестников с Брейзом, сделал их бессмертными и запер там наших врагов. Узокователь сковал другие потоки и привел людей на Рошар, когда они бежали со своего умирающего мира. Узокователь создал – или, по крайней мере, открыл – Узы Нахеля: способность спренов и людей объединяться во что-то лучшее. Ты Связываешь вещи, Далинар. Реальности. Идеи. Людей.

Он окинул взглядом пейзаж, покрытый инеем и украшенный только что выпавшим снегом. Сил предугадала его ответ по тому, как он тяжело вздохнул и стиснул зубы, прежде чем заговорить.

– Даже если бы я мог это сделать, это было бы неправильно.

Она превратилась в маленькую кучку листьев, которые разлетались, трепеща на ветру.

– Тогда я не смогу ему помочь.

– Ты сможешь помочь, не зная точно, что он чувствует. Ты должна быть рядом, чтобы поддержать его.

– Я стараюсь. Иногда кажется, что он меня даже не хочет видеть.

– Скорее всего, именно тогда он больше всего в тебе нуждается. Нам не дано заглянуть в душу другому человеку, светлость Сильфрена, но все мы знаем, что такое жить и испытывать боль. Вот такой совет я дал бы другому. Не знаю, подходит ли он тебе.

Сил посмотрела вверх, вдоль указующего перста башни, поднятого к небу.

– У меня… был когда-то другой рыцарь. Мы пришли сюда, в башню, когда она была еще жива, – хотя я не совсем помню, что это значило. Я потеряла воспоминания, когда… испытала боль.

– Какую боль? – спросил Далинар. – Какую боль чувствует спрен?

– Он умер. Мой рыцарь, Реладор. Он пошел воевать, несмотря на свой возраст. Он не должен был этого делать; и когда его убили, это было больно. Я почувствовала себя одинокой. Такой одинокой, что меня унесло ветром…

Далинар кивнул:

– Я подозреваю, что Каладин чувствует нечто подобное, хотя, судя по тому, что мне говорили о его болезни, у нее нет конкретной причины. Иногда его… будет уносить ветром, если следовать твоим словам.

– Темный мозг, – сказала Сил.

– Подходящее обозначение.

«Может быть, я уже понимаю Каладина, – подумала она. – У меня какое-то время был свой собственный темный мозг».

Надо вспомнить, на что это было похоже. Она поняла, что ее ответственный мозг и детский мозг объединились, изо всех сил стараясь забыть ту часть жизни. Но Сил контролировала ситуацию, а не эти два мозга. И может быть, если она вспомнит, что чувствовала в те давние темные дни, она сможет помочь Каладину в его нынешних темных днях.

– Спасибо, – сказала она Далинару. Мимо пролетела стайка спренов ветра, она посмотрела на них, и в кои-то веки ей не особенно хотелось броситься в погоню. – Я думаю, ты мне помог.

Давным-давно один ученый, которого никто не помнил, назвал Сья-анат Отнимающей Секреты. Ей нравилось это имя. Оно подразумевало действие. Она не просто слышала секреты, она их забирала. Она делала их своими.

И она их берегла.

От других Несотворенных.

От Сплавленных.

От самого Вражды.

Она текла через дворец в Холинаре, существуя между Физической и Когнитивной реальностями. Как и многие из Несотворенных, она не принадлежала полностью ни той ни другой. Вражда поймал их в ловушку половинчатого существования. Некоторые из них проявлялись в различных формах, если слишком долго находились в одном месте или были призваны сильными эмоциями.

Только не она.

Иногда Сплавленные или даже обычные певцы ощущали ее присутствие. Они застывали, оглядывались через плечо. Они замечали тень, краткую вспышку тьмы, которая быстро ускользала с глаз. Чтобы на самом деле увидеть ее, требовался отраженный свет.

То же самое было и в Шейдсмаре. Она ощущала эту реальность одновременно с Физической, хотя и то и другое было для нее призрачным. Она мечтала о некоем месте, идеально подходящем для нее и ее детей.