Роберт Силверберг - Валентин Понтифик [litres]

А вот сойдя на берег в Горячем Кинторе, фантастическом месте, где взревывали гейзеры, шипели, испуская облака бледно-зеленого газа, бесчисленные фумаролы, булькала вода в кипящих термальных озерах, Валентин увидел на лицах толпы, собравшейся на набережной, кое-что еще: тревогу, любопытство, даже азарт, как будто они ждали начала каких-то спортивных состязаний.

Валентин отлично знал, что они горят желанием увидать, какой прием окажет ему лорд Семпетурн.

– Еще пара минут, и можно будет отправляться, мой император! – крикнул Шанамир. – Летающие лодки уже спускают по пандусу.

– Никаких лодок, – отозвался Валентин. – Мы войдем в Кинтор пешком.

Он услышал, как привычно уже ахнул с утрированным ужасом Слит, увидел на его лице знакомое недовольство. Лизамон Халтин побагровела от досады; Залзан Кавол хмурился; Карабелла тоже забеспокоилась. Но никто не осмелился возразить ему. Так было уже довольно давно. Он думал, что дело не в том, что он стал понтификом; смена одного броского титула на другой была, в общем-то, тривиальным делом. Вероятнее, они полагали, будто он с каждым днем все глубже и глубже погружается в мир, куда для них хода нет. Они перестали понимать его. У него же сложилось ощущение, что всякие обыденные вопросы безопасности не имеют к нему никакого отношения, он чувствовал себя неуязвимым, непобедимым.

– Каким мостом вы хотите воспользоваться, мой император? – спросил Делиамбер.

С того места, где они стояли, были видны четыре моста: один кирпичный, один из множества каменных арок, один тонкий, блестящий и прозрачный, как будто сделанный из стекла, и четвертый, ближайший к ним, представлял собой воздушное сооружение из легких качающихся канатов. Валентин рассматривал их по очереди и переводил взгляд на прямоугольные башни, возвышавшиеся в Кинторе, далеко за рекой. Он разглядел, что у каменного моста обрушился один из средних арочных пролетов. Словно без этого у понтифика мало работы, подумал он, вспомнив, что его титул в древние времена означал «строитель мостов».

– Друг мой, Делиамбер, – сказал он. – Я когда-то знал названия этих мостов, но теперь они вылетели у меня из головы. Напомни их мне, пожалуйста.

– Справа находится Мост снов, ваше величество. Ближе к нам – Мост понтифика, следующий, тот, что сломан и непроходим – Кинторский мост. Выше по течению находится Мост короналя.

– Ну что ж, значит, нам само Божество велело идти по Мосту понтифика! – сказал Валентин.

Шествие открывали Залзан Кавол и несколько его собратьев скандаров. За ними шла Лизамон Халтин, далее не спеша шли бок о бок Валентин и Карабелла, потом Делиамбер, Слит и Тизана. Замыкали процессию остальные участники немногочисленной свиты верховного правителя. А следом, чуть отставая, без чьего-либо указания, тащилась стремительно увеличивающаяся толпа.

Когда Валентин уже почти взошел на мост, худая темноволосая женщина в выцветшем оранжевом платье выскочила из толпы и бросилась к нему с криком:

– Мой император! Мой император!

Лизамон Халтин перехватила незнакомку, когда той оставалось всего три-четыре шага до Валентина, и встряхнула, как куклу.

– Нет… постойте… – пробормотала женщина, прежде чем Лизамон успела отшвырнуть ее обратно в толпу. – Ничего плохого… у меня подарок для понтифика…

– Отпусти ее, Лизамон, – спокойно сказал Валентин.

Та послушалась, хоть и скорчила недовольную гримасу, но осталась вплотную к понтифику, готовая пресечь любое движение подозрительной особы. Женщину трясло так, что она еле-еле держалась на ногах. Она даже не сразу смогла заговорить, лишь несколько секунд беззвучно шевелила губами. Но в конце концов собралась с силами:

– Вы действительно лорд Валентин?

– Да, я был лордом Валентином. Но теперь я понтифик Валентин.

– Да, конечно, конечно! Я знаю. Говорили, что вы умерли, но я никогда в это не верила. Никогда! – Она низко склонила голову. – Мой император!.. – Ее все так же била крупная дрожь. Она казалась молодой, но в этом нельзя было поручиться, поскольку голод и лишения изрезали ее лицо глубокими морщинами, а кожа была бледнее, чем даже у Слита. – Меня зовут Миллилейн, – представилась она, протянув руку. – Я хочу дать вам вот это.

В руке у нее оказалось нечто вроде длинного тонкого костяного кинжала, который она держала за острие.

– Покушение! – пророкотала Лизамон и замахнулась, чтобы нанести сокрушительный удар.

Валентин жестом остановил ее.

– Подожди. Что это такое у вас, Миллилейн?

– Зуб… священный зуб… зуб водяного короля Маазмоорна…

– Вот как…

– Чтобы защищать вас. Подсказывать вам. Он величайший из водяных королей. Этот зуб – драгоценность, ваше величество. – Теперь только ее рука мелко дрожала. – Я сначала думала, что поклонение им – грех, ересь, даже преступление. Но потом вернулась, прислушалась, поняла. Мой император, водяные короли совсем не зло! Они истинные владыки! Мы им подвластны, мы и все остальные, кто живет на Маджипуре. Я принесла вам, ваше величество, зуб Маазмоорна, величайшего из них, верховного владыки…

– Валентин, нам нужно идти, – негромко сказала Карабелла.

– Да, – согласился он и, протянув руку, осторожным движением взял зуб у женщины. Он оказался дюймов десяти в длину, странно прохладный на ощупь и блестящий, словно светился изнутри. Как только Валентин обхватил его пальцами, ему на мгновение почудилось, будто он слышит доносящийся издалека колокольный звон или какой-то иной звук, похожий на колокола, хотя мелодия совершенно не походила ни на какую колокольную музыку, которую ему доводилось слышать.

– Благодарю вас, Миллилейн, – серьезно сказал он. – Я буду бережно хранить это.

– Мой император… – прошептала она и отступила на нетвердых ногах в толпу.

Валентин неторопливо пошел дальше – по мосту в Кинтор.

Переход занял час, а то и больше. И задолго до того, как они подошли к другому концу моста, Валентин увидел толпу, поджидавшую его на том берегу, и почти сразу понял, что это не просто толпа, поскольку стоявшие впереди были одеты одинаково, в зеленую с обильным золотом униформу – цвета короналя. Значит, это армия, армия короналя лорда Семпетурна.

Залзан Кавол с еще более хмурым, чем обычно, видом оглянулся.

– Мой император?..

– Идем, как шли, – ответил Валентин. – Когда подойдем вплотную, пропустите меня вперед и оставайтесь по бокам от меня.

Он почувствовал, что Карабелла в страхе крепко стиснула пальцами его запястье.

– Помнишь, – сказал он, – как в самом начале войны за возвращение трона мы подошли к Пендивейну и обнаружили у ворот десятитысячное ополчение, а нас было всего несколько десятков?

– Мы не в Пендивейне. Пендивейн не бунтовал против тебя. Там тебя ждал у ворот не самозваный корональ, а всего лишь перепуганный провинциальный толстячок-мэр.