Клиффорд Саймак - Братство талисмана [сборник litres]

От долгого сидения на корточках у меня затекли ноги; протянув руку к полу, чтобы опереться и сменить позу, я задел лежащую в кармане куклу. И тут мне в голову пришла еще одна мысль.

«Садовники» и строители города не были первопроходцами. До них эту планету населяла другая раса, это ее представители возвели на окраине города дом, похожий на церковь. И один из них вырезал куклу. И пожалуй, это было гораздо большим достижением – на интеллектуальном и эмоциональном уровне.

А теперь и те и другие бесследно исчезли. Я был представителем еще одной расы, может и не такой великой, но и мы, люди, тоже не лыком шиты. Так или иначе, я попал сюда и узнал всю правду об удивительных сокровищах. Они были реальными и стоили гораздо дороже, чем миф, за которым гонялся Найт. Странник, судя по его записям, уже давно все понял, но к тому времени, когда Найт узнал о несметных богатствах, он, видимо, был настолько поглощен охотой за своим фантомом, что счел их чем-то несущественным.

Жалкий идиот, упустил такой шанс.

Хотя, возможно, он просто-напросто смирился, когда понял, что никогда не сумеет покинуть эту планету.

Однако сам я сдаваться не собирался. Выход всегда есть, надо только хорошенько поднапрячься и поискать его. Никакая шайка тупых «садовников» не сможет меня здесь удержать.

Я решил сначала поесть и немного отдохнуть, а потом уже вплотную заняться другими мирами, представленными на панели управления. Да, Сара говорила, что они наверняка необитаемы и изолированы, но это еще предстояло проверить. Все, что мне было нужно, – любыми средствами попасть хоть на какой-нибудь звездолет и вырваться отсюда.

Некоторое время я колебался, как следует поступить с мертвым гномом, и в конце концов решил ничего не предпринимать. Какой смысл вынимать удавленника из петли, если я все равно не знаю, что делать с телом дальше? Да и вообще, это был его собственный выбор, с какой стати мне вдруг вмешиваться и что-либо менять.

«Любопытно, – подумал я, – что гном таким образом подчеркнул свою принадлежность к гуманоидам. Ведь в целой Галактике никто, кроме гуманоидов, не вешается».

Я посмотрел на Роско. Он перестал выводить свои формулы и теперь сидел, вытянув перед собой ноги, безмолвно и неподвижно, и вид у робота при этом был такой, словно бы на него вдруг обрушилась истина, осмыслить которую бедняга не в силах.

Сара оказалась права. Бежать было некуда. Другие миры не предлагали ни единого выхода. Я просмотрел все порталы, спал урывками, да и то лишь когда доходил до такого изнеможения, что начинал опасаться, что не смогу сосредоточиться и упущу нечто важное. Я не торопился, действовал последовательно, планомерно и тщательно. Все равно заняться тут особо было нечем.

Какое-то время ушло на то, чтобы выяснить, как работают установленные возле каждой плиты панели управления. Разобравшись с этим, я приступил к работе и больше уже ни на что не отвлекался. Роско меня не беспокоил, я тоже не обращал на него внимания, только заметил, что большую часть суток робота не было рядом. У меня сложилось впечатление, что он бродит по городу, но тратить время на то, чтобы понять, с какой целью он это делает, я не стал.

Светящиеся каменные плиты показывали только небольшие участки других миров, так что я бы не стал с уверенностью утверждать, что ни в одном из них нет нужных мне технологий. И по той же причине было бы крайне рискованно отправляться туда, предварительно не убедившись наверняка, что это именно тот мир, который мне нужен, ведь в противном случае, сами понимаете, шансы вернуться обратно равнялись нулю. Не повстречай я Уха и не появись то загадочное существо в огромном колесе, мы бы навсегда остались посреди однообразных песчаных барханов. Я не обнаружил ни одного мира, в который захотелось бы зайти, нигде не было признаков разумной жизни, пусть даже в зачаточном состоянии. Они все казались примитивными и агрессивными по отношению к человеку. Моему взору представали непроходимые джунгли, ледяные пустыни, а то и вовсе не до конца затвердевшая поверхность планеты. Попадались миры с непроглядно густой атмосферой, где клубились облака или газы, от одного созерцания которых можно было задохнуться. Некоторые выглядели абсолютно мертвыми: бескрайние равнины без малейшего намека на растительность, тускло освещенные кроваво-красным умирающим солнцем. Один мир был черным, как головешка: сгорел после взрыва новой звезды.

Я не мог понять, с какой целью создали все эти порталы? Ведь если кто-то хотел использовать их для проникновения на другие планеты, можно было соорудить «дверь» в какой-нибудь город или хотя бы в маленькое поселение. Зачем наводить их на непроходимые джунгли, ледяные пустыни или сгоревшую дотла планету? Может, их сотворили с единственной целью – избавиться от нежеланных гостей? Но для этого хватило бы и одного мира, ну хорошо – пары-тройки или максимум полудюжины. Зачем нужны еще сотни порталов в такие вот странные миры? На мой взгляд, в этом не было никакого смысла. Хотя я, разумеется, понимал, что представители другой расы руководствовались определенной логикой, просто их логика была недоступна для человеческого понимания.

В общем, мои усилия оказались тщетными, и в результате ровным счетом ничего не изменилось. Вернее, все стало только хуже, потому что в начале просмотра у меня была надежда, а теперь она испарилась.

Я вернулся к костру, огонь давно погас; я прижал ладонь к потухшим углям: они полностью остыли. Роско нигде не было, я уже, наверное, несколько дней его не видел.

Куда подевался робот? Он бросил меня? Или не бросил, а просто пошел бродить по городу и не торопится вернуться?

«Ну вот и приехали, – подумал я, – пора признать, что это конец: все возможности исчерпаны».

Я сидел рядом с потухшим костром и тупо смотрел на улицу.

Нет, должны быть еще какие-то варианты. Где-то наверняка можно отыскать ключ ко всему, обнаружить подсказку, как выбраться с этой планеты. Вероятно, я найду ответ, если пойду на запад, или на восток, или на юг, – мы ведь пока побывали только на севере, в той стороне, где виднеются лиловые горы.

Но у меня не было ни малейшего желания куда-то идти и что-либо предпринимать. Я так устал, что вообще не хотел двигаться и был готов сдаться.

– Подвинься, гном, – сказал я. – Сейчас я к тебе присоединюсь.

Но в глубине души я прекрасно понимал, что не совершу ничего такого, не поддамся пораженческим настроениям. Просто передохну, а когда придет время для очередной попытки, встану и пойду, и буду идти вперед до тех пор, пока есть хотя бы малейшая надежда.

А пока я просто сидел и жалел себя. И не только себя, а всех участников нашей экспедиции. Хотя, казалось бы, с чего мне жалеть Смита, Тука или Сару? Они ведь получили то, что хотели.