Бернхард Хеннен - Белая королева [litres]

– И ты не думаешь, что после прибытия в ханство они воспользуются старыми торговыми связями? Можешь ли ты позволить им выжить в рабстве? Не было бы лучше… – Окончание этой фразы кондотьер не стал произносить вслух.

– Мне не нужна их кровь на моих руках, – решительно возразил Нандус. – И мне нет дела до того, какая судьба ждет их в ханстве.

– Значит, ты хочешь убить их, не прибегая к холодной стали?

Тормено не понравилось, что Вольфхард столь прямолинейно озвучил его намерения.

– Создатель Небесный избрал меня для того, чтобы принести справедливость на этот остров. С Его помощью я сразил Морскую Ведьму и сумел задержать ее войско. Я воспользуюсь богатством купцов, чтобы устранить последствия войны и привести Цилию к новому расцвету. А в вопросах морской торговли мы на первое время сможем полагаться на купцов из ханства. Они получают тут немало серебра и будут рады договориться с новыми правителями острова.

– То есть ты намерен построить свое правление на костях купцов Цилии…

Нандус начал уставать от этой пустой болтовни.

– Разве не любое правление строится на чьих-то костях? – раздраженно возразил он. – Я спасу тысячи людей. Если для этого придется пожертвовать несколькими сотнями алчных кровососов, что ж… Ты со мной?

– А что насчет яда?

– Сегодня у тебя будет болеть голова, вскоре начнется легкая тошнота. Но завтра ты вновь почувствуешь себя здоровым. А вот на восьмой или девятый день тебя охватит сильная слабость. Если ты поддашься ей и ляжешь спать, то больше не проснешься.

Вольфхард поднес руку к лицу и провел большим и указательным пальцами по векам, будто они уже налились тяжестью.

– Ты ужасный человек, Нандус Тормено. Когда я получу противоядие?

– Как только мы победим повстанцев и закуем в кандалы купцов.

Кондотьер вздохнул:

– И я должен успеть все провернуть за восемь дней?

– Вероятно, и за десять, если ты сможешь обойтись без сна долгое время, – холодно ответил Нандус. – Попробуй взглянуть на ситуацию с другой стороны. Я не знаю, что творит кондотьер Рудольфо Акуто на юге, но в случае с Николо Тримини я уверен: там, где прошло его войско, остаются лишь деревья висельников и сожженные деревни. Пока продолжается эта несправедливая война, каждый день стоит острову сотни жизней, потому нам следует спешить. Оставь сомнения. Мы не чудовища. Напротив, мы исцелим кровавые раны этого острова. Мы станем героями!

– Разве не так говорят о себе все чудовища? – хмыкнул Вольфхард.

И пожал Тормено руку – он принял условия сделки.

– Ты свободен. Можешь идти куда хочешь.

Бочар неуверенно посмотрел на Милана.

– Разве тракт, который ведет на восток, безопасен, господин Милан?

Они стояли среди заброшенного обоза. Лошадей и волов отсюда забрали. Не осталось ничего живого. Только припасы – провизия для всей армии. Чуть дальше на дороге валялся потерянный шлем. У соседней повозки виднелись пики. Несколько ящиков с провизией были открыты, будто отступавшие солдаты вдруг вспомнили о том, что нужно захватить припасы в дорогу. Тракт тянулся впереди шагов на двести, а затем сворачивал за один из холмов. Без повозок окрестности выглядели бы как ничем не примечательный участок холмогорья. Но с обозом местность казалась заброшенной. «Точно мрачные пустоши, откуда люди изгнаны навечно», – пронеслось в голове у Милана.

В двадцати шагах впереди трепетала на ветру накидка, запутавшаяся в спицах колеса. Ткань крытых повозок поскрипывала, ветки кустов покачивались. В остальном же вокруг царила тишина. Ни одна мышь не пробралась к обозу, хотя из нескольких вспоротых мешков высыпались бобы, забились в ухабы на дороге. Ни одна птица не подлетела полакомиться золотистым зерном, просыпавшимся на землю.

Николо Тримини и его солдаты собирались вернуться сюда. И Милан мог бы сжечь их припасы. Юноша раздумывал над этим с тех пор, как они дошли до первой повозки в обозе, оставшейся теперь позади, где-то в миле отсюда. Уничтожение провизии нанесло бы серьезный удар по войску, а вокруг не было никого, кто мог бы этому воспрепятствовать.

– Разве вы сами не пойдете на восток, господин Милан?

В голосе бочара слышалась мольба. Сейчас он походил на испуганного ребенка, который даже не хочет услышать ответ на свой вопрос. Мужчина знал, что теперь он предоставлен самому себе.

Некоторое время назад Нок обнаружила на склоне холма отпечаток когтистой лапы. Земля здесь была каменистой, но ей повезло заметить небольшой клочок песчаной почвы. От проливного дождя она размякла, и след чудовища сохранился.

Лапа была четырехпалой, три пальца торчали вперед, а один назад. След напоминал птичий, но был куда больше, чем могла оставить какая-то птица, живущая на острове. Какое бы существо ни оставило этот след, похоже, оно забралось на холм и направилось за отступающей на север армией.

– Так я, значит, пошел… – пробормотал бочар, впрочем, так и не сдвинувшись с места.

– Удачи. – Милан кивнул ему.

– Я… Я хотел назвать вам мое имя, господин Милан. Меня зовут…

– Нет, – перебил его юноша. – Никаких имен. – Он вскинул руки, точно защищаясь. – Мне кажется, что все те, кто называет мне свое имя, обречены на погибель в этой бесовой войне. Больше никаких имен! – с нажимом повторил он. – Прощай.

Бочар испуганно посмотрел на него. И со всех ног направился прочь, прихрамывая и опираясь на костыль.

– Ты действительно так думаешь? – Нок спустилась с холма, на котором искала другие следы.

– Да, – горько откликнулся Милан.

Когда они утром дошли до Звездного моста, дорога впереди чернела от воронов. Новоприбывшие вспугнули птиц, но те не улетели далеко. Некоторые падальщики так наелись, что даже не могли подняться в воздух, и улепетывали, перебирая лапами. Вдоль тракта лежали мертвые тела, изуродованные воронами, а вонь была настолько невыносимой, что Милану и его спутникам пришлось закрыть нос и рот платками.

При виде мертвых у Милана слезы навернулись на глаза. Это были не воины. Женщины, старики, дети – все эти люди не представляли для Лиги никакой опасности.

Юноша повернулся к холму, на котором Нок нашла след василиска. Быть может, ему действительно нужно изыскать способ натравить чудовище на это кровожадное войско Лиги, как предложил Раинульф? Что, если василиск – это подарок Белой Королевы ее народу? Быть может, Белая Королева уже давно вернулась и эти чудовища – знак того, что она вступила в войну с лигистами? Василиск, великан Гидеон, Туманный волк, другие создания из сказок, мифов и легенд, облекшиеся плотью… и, конечно же, Фелиция?