Бернхард Хеннен - Белая королева [litres]

– Он заботится о моем статусе, – благодушно откликнулся Тормено. – Какой кубок предпочитаешь?

– Можешь выбрать первым.

Нандус протянул руку к левому кубку.

– Тогда его-то я и возьму, если ты не возражаешь. – Вольфхард взял тот же кубок.

– Ты мне не доверяешь?

– После того, что ты сегодня в полдень вообразил, будто решаешь, как будет действовать Черный отряд? Конечно. Тебе было бы на руку, если бы я внезапно скончался, не так ли? Тогда тебе вообще не пришлось бы больше вести такие разговоры, как этот. – Поднеся к носу кубок, кондотьер принюхался. – Какой приятный фруктовый аромат, – со знанием дела похвалил он вино.

– Урожай одного великолепного горного виноградника. Вино изготавливают на небольшой винодельне в холмах неподалеку от Камарины, и моя семья уже давно покупает там вино. Должен признать, оно дорогое, как грех. Но время от времени каждому нужно грешить, чтобы жизнь не казалась пресной. – Взяв кубок, Нандус поднес его к губам и с наслаждением вкусил вина, подержав его во рту.

Только после этого и кондотьер осмелился отхлебнуть.

– Да, это правда, что лучшие вина в империи делают в Цилии. – Он уважительно кивнул, сделав еще глоток. – И раз ты, как я вижу, в настроении для светской беседы, объясни мне вот что. Ты можешь командовать рыцарями ордена Черного Орла. Зачем тебе я и мои ребятки? Разве ты не можешь собрать собственное войско?

– Видишь ли, я действительно выше по статусу, чем комтур ордена. И только верховный священник может отдать приказ рыцарям ордена – обычному священнику они не обязаны повиноваться. Кому, как не тебе, знать, что рыцари ордена служат церкви, ведь не зря их называют орудием веры… Тем не менее тебе известно и то, что императрице они преданы куда больше, чем каким-то церковникам.

В ответ на это Вольфхард улыбнулся.

– Война в империи завершилась. Я сражался за золото, а не за мои убеждения. Рыцари императора простят меня.

– Боюсь, в этом отношении тебя может ждать неприятный сюрприз, Вольфхард. Дело в том, что рыцари ордена сражаются только и исключительно за свои убеждения. Они вообще не понимают, как можно биться за золото, эта идея им чужда. Они воспитаны в слепом повиновении приказам. Именно поэтому ты мне и нужен. Да, по уставу их ордена каждый рыцарь вплоть до комтура обязан выполнять приказы верховного священника, и я не сомневаюсь, что они меня послушают. Но мой приказ могут отменить Великий комтур, Великий магистр ордена и сама императрица. Поэтому я никогда не могу быть уверен в том, поддержит ли меня орден Черного Орла. Именно по этой причине для меня так важно, чтобы ты был на моей стороне.

Фон Уршлинген осушил кубок.

– Если так, то сегодня ты принял неверное решение, верховный священник.

– Я согласен с тобой, друг мой. – От Нандуса не укрылось, что его лесть не возымела никакого действия на кондотьера. – И за это я хочу попросить у тебя прощения. Видишь ли, развитие событий застало меня врасплох. Мне пришлось выступать с речью и… импровизировать. Но это…

– Ты попытался лишить меня власти! – вспылил Вольфхард, окончательно оставив попытки казаться спокойным и благожелательным. – Черный отряд – это я. Отними его у меня – и я стану ничем. Неужели ты думаешь, что я бы стерпел такое? Простил такое? Совет Лиги назначил тебя моим главнокомандующим. Но ты предаешь Лигу. Тебе не кажется, что, когда Совет узнает об этом, он пришлет к тебе наемного убийцу?

– Ты бы удивился, скажи я тебе, что лучший наемный убийца на этом острове работает на меня и я уверен, что он не выступит против меня?

Фон Уршлинген засмеялся:

– Такого церковника, как ты, я и правда никогда еще не встречал, Нандус Тормено. Нет, я бы не удивился.

– Хорошо, что хотя бы в этом мы согласны. Полагаю, ты также понимаешь, что вскоре после победы над повстанцами Совет Лиги пришлет наемного убийцу и к тебе. Лига не заинтересована в том, чтобы после окончательного уничтожения сопротивления Швертвальда на острове появилась новая сила. Да, я уверен, что Лига передаст тебе руины Арборы, но как только ты возродишь город, купцы из Совета перестанут в тебе нуждаться. Уверяю тебя, нет в этом мире ничего хуже торгашей.

– Меня будут окружать тысячи наемников, которые разбогатели благодаря мне.

– И ты полагаешь, что это защитит тебя? Тысячи людей, привыкших за кругленькую сумму забывать и о благодарности, и о морали?

Кондотьер вскинул руки, останавливая Нандуса.

– Хватит. Сколько можно ходить вокруг да около? Просто скажи мне, что тебе нужно, Нандус. Завтра из-за тебя нам придется покинуть этот город, а у меня еще немало дел.

– Я думаю, самым главным твоим делом на данный момент должен быть поиск приемлемого разрешения нашего конфликта.

Вольфхард нахмурился.

– Да неужели? – хмыкнул он.

– Я исхожу из того, что тебе дорогá собственная жизнь. – Нандус достал что-то из-под широкого обшлага латной перчатки. – И должен признаться, что это письмо весьма меня раздосадовало. – Он продемонстрировал Вольфхарду послание, которое Орландо час назад отобрал у рыцаря, попытавшегося в спешке покинуть город.

– Значит, карты вскрыты, верховный священник. – Казалось, Вольфхарда это ничуть не смутило. – Выходит, теперь ты понимаешь, что я думаю о твоем благополучии.

Нандус убрал письмо за отворот.

– Да, думаешь… Ты даже весьма точно описал изъяны моего доспеха.

– Точно… – Кондотьер ухмыльнулся. – Удачный выбор слова, учитывая, кто ждет тебя за городскими стенами.

– Насколько я могу судить о сложившейся ситуации, нам следует изыскать путь, который мы сможем пройти вместе. Если мы не объединимся, то едва ли кто-то из нас доживет до глубокой старости.

Фон Уршлинген обвел взглядом ярусы и повернулся к единственной двери октагона.

– Ты угрожаешь мне под Оком Отца Небесного?

– Это было бы угрозой, если бы я пытался запугать тебя тем, что причиню тебе какой-то вред в будущем. Но на самом деле все уже сделано. – Нандус не спускал с кондотьера глаз.

По выражению лица Вольфхарда можно было понять, как лихорадочно мечутся мысли в его голове. А затем пришло понимание.

– Вино! – охнул он. – Но как… я ведь взял твой кубок.

– Яд был в обоих кубках, – спокойно объяснил Нандус. – Я просто принял противоядие до нашей встречи.

Военачальник побледнел:

– Ты… пытаешься убить меня в октагоне Всесоздателя? Ты, верховный священник?

– Это считалось бы убийством, если бы ты сейчас повалился на пол и умер. Но у тебя есть еще около десяти дней. Меньше, если будешь выходить из себя. Может, на день больше, если будешь сохранять спокойствие. И когда наступит час твоей смерти, тебя уже не будет в этом октагоне…

– Ты… – Вольфхард обнажил меч и метнулся к священнику, огибая алтарь.