Бернхард Хеннен - Белая королева [litres]

– Отступаем! – крикнул рыцарь.

Солдаты, засевшие за павезами, передвинулись на пару шагов. Со всех сторон свистели стрелы. Все больше мужчин падало на землю.

Милан увидел, как стрела попала в незащищенный броней локоть рыцаря. Алая кровь брызнула на серебристо поблескивавшую сталь доспеха. Молодой рыцарь выронил меч.

– Отступаем! – еще успел крикнуть он, а в следующее мгновение стрела попала ему в открытое забрало шлема.

Часть стрельцов уже обнажили мечи и побежали по склону, пока их товарищи методично расстреливали лигистов.

«Совсем не геройская смерть…» – подумалось Милану. Он не чувствовал злости, скорее удивление – неужели все закончится вот так? Сопротивляться смерти не хотелось. После гибели Нок Милан точно утратил цель. Он хотел предотвратить смертоносную битву между швертвальдцами и лигистами, но не знал, как это сделать. Поэтому он просто поехал с этим войском. Мальчишка, которого все боялись. Представитель рода Тормено, которого считали способным на любую жестокость. Человек, убивший Николо Тримини. От Милана, которым он был всего неделю назад, почти ничего не осталось.

Что его так изменило? Смерть Нок? Или разговоры солдат, превратившие его в бессердечного Тормено, обращавшего своих врагов в камень одним только взглядом? Или он всегда был таким и лишь сейчас это проявилось?

Как бы то ни было, Милан не хотел так жить. Он приветствовал смерть!

– Так ты считаешь, что я только одного ублюдка на кол посадить могу и потом должен в норе неделями отсиживаться?! Ха! Это у тебя ошибочка вышла, придурок!

Милан почувствовал, как что-то под его спиной шевельнулось. Корень дуба ожил. Извивался. Полз к его поясу.

На грудь Милану запрыгнул кобольд. Желтые глаза сверкали от предвкушения победы.

– Сейчас ты у меня заревешь, как младенец, обещаю.

– Не тронь мое золото! – прошипел Милан в ответ. – Не смей даже прикасаться к золоту! Я немало глоток за него перерезал.

– Твое золото? – Корневик расхохотался. – Оно тебе больше не понадобится.

– Не открывай мешок! – Милан попытался пошевельнуться, но силы оставили его. Даже дышать и говорить было трудно, язык заплетался, как у пьяного. – Там мое золото!

– Ну надо же, как оно тебе дорого… – Существо выхватило из-за пояса, поддерживающего грязно-зеленую набедренную повязку, крошечный нож. – Отрежу-ка я тебе нос. – Узловатым пальцем он проверил остроту лезвия. – Повозиться, конечно, придется, с таким-то шнобелем.

Милан пытался побороть оцепенение, но тщетно. Тогда он попробовал вложить весь свой гнев и разочарование во взгляд. Быть может, ему удастся превратить кобольда в камень? В конце концов, солдаты в войске уже верили в эту его способность.

– Золото, значит… – повторил корневик, протопал по груди Милана и нагнулся к мешочку, который юноша носил на поясе. – Не твое оно. Теперь оно принадлежит Грозному Гнарцу.

– Руки прочь от золота! Оно проклято!

Гнарц опять залился хохотом:

– Я что, на несмышленыша похож, которого такими сказочками запугать можно? Как там корень, уже чувствуешь?

Корень за спиной Милана поддел пояс, забираясь в штаны.

Корневик тем временем разрезал узел на кожаном ремешке мешочка.

– Что это у нас тут…

Корень под Миланом перестал шевелиться. А этот Гнарц больше никому не отрежет нос!

Еще два корневика подбежали к юноше. Их постигла та же участь, что и предводителя.

Милан снова попытался одолеть оцепенение. Действие яда понемногу ослабевало. Юноша уже мог шевелить одной рукой и ступнями.

– Отступаем!

Голос показался Милану знакомым.

Все, кто пришел разобраться в случившемся у дуба, погибли. Милан думал, что сейчас один из лучников добьет его.

Но перед ним вдруг возник Раинульф. Он присел рядом с Миланом и посмотрел на торчащую из тела юноши стрелу.

– Жить будешь, – проворчал Стрела Роз. – Что ты вообще делаешь с этими убийцами-лигистами?

– А что ты делаешь с такими тварями, как этот Гнарц?

– У нас общие враги. – Раинульф пожал плечами.

– И это все оправдывает?

– …сказал человек, присоединившийся к войску, которое оставляет за собой целые рощи с висельниками.

– Больше такому не бывать! – решительно заявил Милан. – Я убил Николо Тримини и положил конец повешениям.

Раинульф удивленно уставился на него:

– Ты убил главу их войска, а они все равно позволили тебе идти с ними?

– Все сложно…

– Может быть, ты отправишься со мной? Я могу отнести тебя к нашим. Фелиция будет рада видеть тебя.

Милану вспомнился костер на Площади Героев. Последний взгляд ее зеленых глаз. Пламя, охватившее ее тело.

– Как она?

– В каком смысле? – удивился Раинульф. – Как всегда! Она командует нашим войском.

Милан сжал губы. Его товарищ не помнил о том, что Меч Роз сожгли на площади как ведьму. Юноша задумался, не позабудет ли он сам об этом… И сумеет ли он вновь завоевать ее сердце?

Он гордился тем, что сумел воскресить Фелицию из мертвых. Но в то же время Милан боялся встретить ее вновь – и не узнать в ней женщину, которую он любил когда-то. Сейчас он уже осознавал, насколько опасно играть с историями. Стоило ему выпустить ту или иную историю в мир – и он утрачивал над ней какой-либо контроль, не знал, как именно его слова будут пересказывать.

– Ты убил василиска? – Раинульф похлопал окаменевших корневиков по голове.

– Будь осторожен! – предупредил его Милан.

– Я заметил, что они все заглядывают в твой мешок. – Стрела Роз склонился над ним и завязал мешочек с головой василиска на поясе Милана. – Где Нок?

– Она… – Голос Милана сорвался. Он не мог говорить об этом. Утрата до сих пор причиняла ему боль.

Стрелок лишь кивнул:

– Полагаю, это был тяжелый бой…

Милан попытался сдержаться, но слезы навернулись ему на глаза.

– Нельзя тебе ехать с лигистами. Пойдем со мной! Ты ведь человек Швертвальда. С нами ты будешь на правильной стороне. Ты же еще в Далии помогал нам, когда находил для нас секретные документы, которые прятал твой отец.

«В гражданской войне не бывает правильной стороны», – с горечью подумал Милан. Он должен был остановить резню. В этом его задача. Если он сумеет заставить хотя бы войско Тримини отказаться от сражения… то, быть может, последнего боя и не будет.

– Я должен остаться, – с трудом выдавил он.

Разочарование на лице Раинульфа задело его сильнее, чем он ожидал.

– Как скажешь, сын верховного священника, – отрезал лучник. – Я не могу допустить, чтобы такое оружие осталось у войска Лиги. – Он срезал мешок с головой василиска с пояса Милана. – Я успел перехватить руку лучника, прицелившегося в тебя. Именно поэтому ты до сих пор жив. Но когда мы встретимся в Белом Лесу, против лигистов выйдут сотни швертвальдских стрельцов. Не вступай в бой! Там я уже не смогу тебя защитить.