Бернхард Хеннен - Белая королева [litres]

Тормено смотрел на узор из брызг крови, оставшийся на деревянных досках, на засохшие багровые лужи у перевернутого кресла. На вспоротую кожаную обивку. На разбитую мебель в комнате. Кто бы ни явился сюда, этот человек знал, что Джакобо что-то скрывает.

В воздухе, наполнявшем комнату, где Джакобо провел последние годы жизни, улавливался неприятный сладковатый запах. Нандус распахнул окно. Перевернул тяжелое кресло.

Его взгляд упал на какой-то бежевый комок на полу. Небольшой, размером с фасолину. Мужчина наклонился. Поднял. Увидел ноготь. То была отрезанная фаланга пальца.

Во рту у Нандуса появился горький привкус желчи, в груди поднялась горячая волна ярости. Такой же ярости, которую он не смог сдержать, избивая Лоренцо.

Сколько же его пытали? И что они хотели выведать у Джакобо? Он заговорил? Скорее всего, нет, иначе его мучители не стали бы устраивать разгром в комнате.

Нандус опустился на пол, и доски жалобно заскрипели под его весом. Он смотрел на растерзанное кресло. В последние годы жизни Джакобо обычно сидел в этом кресле, многословно рассказывая о своем вымышленном прошлом. Или все те женщины действительно возлегали с ним? Быть может, он и правда обошел пол-империи, как и говорил?

«Это кресло – мой мир». Джакобо повторял эту фразу снова и снова. Была ли то метафора? Или старик пытался намекнуть ему на что-то?

Мягкая обивка спинки была вспорота, на полу валялись клочья наполнителя из конского волоса. Ножки кресла были сломаны, как будто мучители Джакобо искали там тайник. Они даже вспороли кожаную обивку без наполнителя, натянутую на подлокотники кресла. Кресло будто освежевали.

«Тайна этого кресла – в правильной обивке. В чем-то оно походит на саму жизнь. Наибольший опыт люди извлекают из тех дней, когда у них возникают какие-то неудобства. И если в кресле всегда удобно сидеть, не ценишь мгновения, когда тебе мягко и уютно».

Что-то подобное Джакобо произносил едва ли не каждый раз, когда Нандус заходил проведать его. Сравнение кресла с жизнью даже в какой-то момент начало нервировать Нандуса, настолько часто старик повторял эти слова: они непременно рано или поздно всплывали в их разговорах. Быть может, Джакобо как раз и стремился к тому, чтобы Нандус вспомнил эти разговоры о кресле, когда старика больше не будет в живых?

«Тайна этого кресла – в правильной обивке».

Нандус посмотрел на вспоротую кожу на подлокотниках. Обивка крепилась гвоздями с вычурными бронзовыми шляпками. Убийцы Джакобо вспороли обивку от гвоздей и вывернули наизнанку. На внутренней поверхности кожаного покрытия не было ничего примечательного. Никаких тайных посланий. Никаких символов. Никаких надписей.

Потянувшись к клочку кожи, Нандус взял его большим и указательным пальцами. Обивка была тонкой, как не раз выбеленный пергамент. И там было что-то еще… Засохшая глина? Нет, слишком мягкая.

Взяв свечу, Нандус осмотрел обивку внимательнее. Воск!

Много лет назад Нандус изучал различные методы передачи тайных сообщений – и запись воском была одним из них. Сам он этим методом не пользовался, поскольку в теплом климате Цилии воск мог просто подтаять, из-за чего надпись стало бы невозможно прочитать.

Чтобы увидеть написанное, надлежало окунуть тайное послание в чернила, тогда участки, покрытые воском, явственно проступали на коже.

Верховный священник оглянулся. Чернил ему тут определенно не найти, ведь Джакобо ничего не записывал с тех пор, как ослеп. Взгляд Нандуса зацепился за лужи крови на полу. Есть и другая возможность.

За окном зашелестел ветер, беспокойно загулили голуби на чердаке. Старый священник задумчиво посмотрел на оконную раму, обрамлявшую прямоугольник тьмы. В городе уже погасли почти все огни, и за окном царила кромешная темнота. Если кто-то следит за комнатой Джакобо, то свет свечи привлечет внимание. Нужно торопиться.

Достав короткий меч, который он отобрал у стражника в камере, Нандус отделил обивку от подлокотников. Он собирался задуть свечу, но любопытство взяло верх. Ему не нужны чернила… Сделав надрез на ладони, священник растер кровь на изнанке обивки. На красном фоне проступили светлые буквы.

Нандус жадно впитывал строку за строкой: описание пути к укромной долине в горах Мирового Хребта. Прочитал он и о том, почему любого, кто ищет Красную Башню, неизбежно ждет провал.

Он рассмеялся. Притворство и ложь – вот что составляло жизнь Джакобо. Он был не тем, кем Нандус всегда его считал. Так же и с Красной Башней…

– Значит, ты нашел то, что осталось сокрытым от меня… – донесся от окна женский голос.

Золото поблескивало в свете свечи. Воительница в роскошных доспехах и с могучими крыльями за спиной влетела в проем окна.

Нандус сунул клочок обивки в рот и начал жевать. Кожа была настолько тонкой, что сразу превратилась в кашу, и солоновато-горький привкус защекотал нёбо. Сглотнув, верховный священник выставил вперед меч, готовый к бою.

Хранительница тоже обнажила клинок. Иронично выполнив традиционное движение в знак начала дуэли, она перешла в атаку. Выпад следовал за выпадом, и Нандус парировал, стараясь отвести ее меч в сторону, а не блокировать, чтобы руки не пострадали от силы ее удара. Но уже через несколько мгновений в запястье и предплечье вспыхнула боль. Подхватив левой рукой кресло, Нандус выставил его перед собой, надеясь на какой-то миг остановить противницу, но воительница просто отпихнула кресло в сторону ударом ноги.

«Легенды о Хранительницах уже начали влиять на реальность, – в отчаянии подумал верховный священник. – Ни один нормальный человек не может быть настолько силен».

Он улыбнулся собственной наивности. У нормальных людей и крыльев-то нет…

– Неплохо для старика, – отметила Хранительница. – Конечно же, я не пытаюсь убить тебя и сдерживаюсь. Мне еще нужно поговорить с тобой, поэтому мы тут просто… упражняемся.

На лестничной клетке послышался топот, дверь распахнулась, и в комнату ввалились рыцари ордена Черного Орла.

– Ты полагаешь, я что-то скажу тебе?! – в ярости воскликнул Нандус.

Дальнейшее сражение не имело смысла. А самоубийство ему запрещала вера: Отец Небесный презирал тех, кто покончил с собой, и отправлял их души в вечную тьму по ту сторону звезд.

– Джакобо произвел на меня впечатление, должна тебе сказать.

– Так это ты?! – Нандус подался вперед.

Воительнице даже пришлось отпрянуть, чтобы парировать его удар. Она споткнулась об отломанную ножку кресла и на мгновение потеряла равновесие.

А Нандус все наседал. Мощный удар в грудную пластину кирасы не пробил доспех, но воительница пошатнулась еще сильнее, не сумела удержать равновесие.