А. К Ларквуд - Неназываемый [litres]

– Гигантский оберег, – пробормотала Шутмили. Оранна улыбнулась. Она была уверена, что в учебную программу Школы Мастерства обереги не входят. Шутмили точно читала что-то недозволенное.

– Да. Я уверена, ты понимаешь, как плохо все кончится для того, кто осмелится дотронуться до Реликвария, не разорвав прежде связь.

Те из свиты Оранны, кто попытался сделать это, умерли со страшным криком.

– Я правда не понимаю, как могу тебе помочь, – сказала Шутмили.

– Я некромант, – сказала Оранна. – Опытный и начитанный некромант, но подобный тип заклятий хуже дается мне и моему божеству. Неназываемый – не взломщик. Мне нужен карсажийский маг со знанием всей этой жуткой алгебры и любовью к механизмам. Мне нужен адепт. Мне нужна ты.

– Я не смогу, – сказала Шутмили.

– Не сомневайся в себе, – сказала Оранна. – Тебе, как ястребу, накинули на голову капюшон и держат на привязи. Ты столького можешь достичь, достаточно лишь протянуть руку.

– Я знаю, – сказала Шутмили. – Кто вправе остановить меня? Разве я не хотела бы использовать свои силы для чего-то более грандиозного? Разве я не заслуживаю права использовать свой дар? Я знаю.

– Что ж, – сказала Оранна. – Разве нет?

– Госпожа, – Шутмили медленно моргнула. – Неужели вы думаете…

Оранна не улыбнулась. Она пристально смотрела на Шутмили.

– Неужели вы думаете, что меня выпустили бы из Школы Мастерства, будь я правда такой доверчивой? Вообще-то нас к такому готовят.

Оранна засмеялась.

– Что ж, видимо, нет. – Она была бы разочарована, если бы Шутмили так легко согласилась. Оранне всегда нравились люди с характером. – Но ты понимаешь, в каком положении находишься. И знаешь, что мне от тебя нужно.

Оставив для присмотра двух воскрешенных, она решила дать Шутмили время поразмыслить и направилась к Ушмай.

– Вам что-нибудь нужно, хранительница? – обратилась к ней Ушмай, нервно потирая один из клыков большим пальцем.

– Сколько чужаков проникло в Монумент? – спросила Оранна.

– По нашим подсчетам, четверо или пятеро, – ответила Ушмай. Спящий так сгладил внутреннюю структуру Монумента, что уследить за незваными гостями было трудно, но зато они двигались медленно и на ощупь. – Некоторые из них вооружены, – добавила Ушмай.

– Не беспокойся, – сказала Оранна. – Для этого у нас и есть воскрешенные. – Количество воскрешенных уже превышало количество живых в свите Оранны, даже с учетом тех, кого уничтожила Шутмили. Ритуал жертвоприношения дал Оранне силы, а мертвецами ее обеспечил сам Монумент. – Собери воскрешенных и приведи ко мне еще одного карсажийца. Возможно, придется сначала разлучить его с другими.

Ушмай кивнула. Не самая смышленая из служительниц, но зато самая надежная. Оранна вполне могла доверить ей такое задание.

– Да, кстати, – сказала Оранна. – Можешь по пути позвать сюда остальных? Совсем скоро мы начнем.

– Потребуется ли мое присутствие, хранительница? – спросила Ушмай.

– Нет, не в этот раз, – сказала Оранна. – Спасибо.

Ксорве не сразу заметила, что Дарью Малкхая исчез. А ведь их было всего трое. Она шла впереди, следом шел Тал, а Малкхая замыкал группу. Ей следовало насторожиться, едва она перестала слышать его шаги. Но что-то в Пустом Монументе притупляло чувства и затуманивало разум. Тал и Ксорве осознали, что Малкхая пропал, только когда устроили привал в нише.

– Черт, – сказал Тал. – Как давно он исчез?

– Не знаю, – нервно ответила Ксорве, открыто признав свой промах перед Талом.

Их окружала густая паутина проходов Пустого Монумента, напоминавшая гигантские вены. Малкхая был опытным солдатом. Никто не мог бы одолеть его так просто, без малейшего шума.

– Может, он заблудился, – сказал Тал взволнованным голосом. Он то и дело оглядывался и пружинил на носках, будто готовился сорваться с места. – Вдруг он отправился на поиски девушки? – И не дав времени на ответ, продолжил: – А мы тогда отыщем Реликварий, и Сетенай нас вознаградит. Это точно.

– Нам нужно держаться друг за друга, – сказала Ксорве.

– Фу, гадость, – поморщился Тал.

– Я серьезно. Нельзя терять друг друга из виду.

– О да, если тебя затащат в какую-нибудь яму с мертвецами, я буду так переживать, – сказал Тал уже более бодрым тоном.

Поиски Малкхаи не обсуждались. Они остались вдвоем и прекрасно осознавали свою задачу.

Ксорве впервые допустила мысль, что Реликварий на самом деле может быть поблизости. Интересно, каково будет просто увидеть его? Если бы не этот предмет, она никогда не встретила бы Сетеная. Не будь он так сосредоточен на поисках, она была бы мертва – еще один скелет в Святилище Неназываемого. Она прекрасно знала, скольким обязана ему. Если Ксорве принесет ему Реликварий, это будет значить, что он не ошибся в своем выборе, что все эти годы обучения, работы и усилий были не зря.

Ксорве не сомневалась, что сходные мысли посещали и Тала. Ну что же, для начала они должны раздобыть Реликварий.

Еще один проход, еще один атриум, еще один ряд погребальных камер, еще одна каменная лестница – и вот впереди замаячил свет.

Они вышли на один из верхних ярусов пещеры и впервые услышали неземную песнь, разносившуюся по залу.

– «Приди ко мне и отдохни», – пробормотал Тал. – Да, конечно, очень заманчиво.

В центре пещеры горели огни, от жаровен исходил тусклый свет и слабый аромат лотоса. Запах был недостаточно резким для помутнения рассудка, но его хватило, чтобы вызвать у Ксорве неприятные ощущения. Помещение напоминало арену. Они наверняка привели Шутмили сюда. Ксорве прищурилась, выжидая, пока глаза привыкнут к мерцающему свету. Тал, шедший следом, резко замер, его руки безвольно опустились.

– Яма, – прошептал он. – Во имя гребаных богов, Ксорве, посмотри на жертвенную яму.

В садах дворца Тлаантота, где находилась частная резиденция Сетеная, под сенью магнолий была обустроена купальня, и каждое лето плитку усеивали опавшие лепестки. Здесь же вместо лепестков ступеньки усеивали тела.

Более десятка тел, уложенных аккуратными рядами вдоль кромки воды. Ошаарки в желтых одеяниях – последовательницы Неназываемого.

У Ксорве перехватило дыхание. Она и раньше видела смерть, но мертвые лежали так мирно, будто сбросили с себя кожу вместо одежды, прежде чем окунуться в воду. Ксорве было трудно принять это смирение – никто из них не сопротивлялся. Казалось, они стройными рядами спустились в самое сердце монумента, преклонили колени у воды и перерезали себе горло, – так же безропотно, как сама Ксорве должна была найти смерть у Святилища.

– Вон она, – шепнул Тал. – Живая. Кажется.

По плечи в воде и в окружении вороха желтых мантий Оранна казалась кувшинкой. Волосы обвивали ее мягким облаком. По воде плыли белые лепестки. Рот ее приоткрылся, губы и клыки потемнели, как будто она пила кровь жертв.