Кэролайн О’Донохью - Все наши скрытые таланты

Такова жизнь .

Дверь открывает младший брат Фионы, Хосе, похрустывая чипсами в виде медвежат. На вид ему года три. Боже, я даже не знаю, что говорить таким маленьким детям.

– Э-ээ… Фиона дома?

Малыш оборачивается, и чипсы падают на пол.

– ФИИИИ-ФИИИИИ!

Потом снова глядит на нас.

– А я сегодня покакал в снег.

– И как… понравилось?

К двери подходит Фиона в спортивных штанах и в не по размеру маленькой футболке с лошадью. Почему-то складывается впечатление, что это самый что ни на есть «рок-н-рольный» вид.

– Привет, – говорит она, обхватывая руками своего двоюродного братца. – Хосе вам уже рассказал, что он покакал в снег?

– Да.

– Он так гордится собой. А я не очень. Ну, заходите.

Она слегка кивает Ро.

– Привет, Ро! Можешь оставить обувь здесь.

Когда я была в доме Фионы в последний раз, здесь находились по меньшей мере человек двадцать, поэтому сейчас он выглядит необычно пустым. В гостиной к стене приставлены три гитары, стоит пюпитр и пианино.

– О. Я думала, твоя мама играет только на саксофоне.

– А, это. Ну да. Она как-то играла в кавер-группе. Они даже ездили с турами по Америке. Только не спрашивай ее об этом, а то она уже не остановится.

– Значит, вот откуда у тебя это. Талант к выступлениям.

– Наверное. Я говорила, что получила роль Дездемоны? Директор только что написал.

– Ого! Здорово. Поздравляю.

Я не могу удержаться от улыбки. Но при этом горжусь не столько Фионой, сколько тем, что разговариваю с ней в присутствии Ро.

Ро проводит пальцем по грифу стальной гитары.

– Можешь поиграть, если хочешь, – предлагает Фиона. – Мама будет не против.

– Не, спасибо, – отвечает Ро, и его лицо озаряется надеждой.

Он хочет, чтобы она сказала: «Нет-нет, все нормально, играй», и мгновение спустя она так и говорит. Он осторожно берет гитару и начинает наигрывать мелодию.

– Никогда на таких не играл, – говорит он, не в силах сдержать улыбку удовольствия. – Они в основном для блуграсса и кантри.

Фиона склоняет голову набок и прислушивается. Потом улыбается, открывает рот и начинает петь. Без всякой подготовки. Без предварительных нот, не вживаясь в ритм. Поет сразу, с тягучим южноамериканским акцентом.

– Айййй-я-яй, я человееееек печалиииии , – поет она. – сплошные беды целый день …

И к моему великому ужасу, Ро начинает петь с ней вместе. Голос Фионы высокий и приятный, которому позавидовала бы морская сирена. У Ро получается хуже, но все равно впечатляюще. Он немного хрипит, сбивается и спотыкается. Но поет неплохо. Отрицать это невозможно.

Фиона и Ро поют. Поют вместе .

Они переглядываются и улыбаются чему-то, недоступному мне. И почему я не занимаюсь музыкой? Почему не знаю никаких песен?

Их голоса сливаются в гармонии. В гармонии .

И я вдруг представляю, как произношу речь на их бракосочетании:

« Я сразу поняла, что им суждено быть вместе, когда стояла в гостиной Фионы и слушала, как они гармонично поют всего лишь через пять минут знакомства ».

Меня тошнит.

– Фифи!

Из прихожей доносится звук хлопающей двери. Ро осторожно ставит гитару. Слава Богу.

В дверях стоит Мари в своей форме. Она улыбается, но явно устала после смены в больнице.

– Фифи! Ты что, еще и в музыкальную группу записалась?

Кажется, она вот-вот взорвется от гордости.

– Нет! Совсем нет, – отвечает Фиона, залившись краской. – Мам, это Ро, он… друг Мэйв.

Мы снова слышим слова «покакал в снег», и в дверном проходе появляется тетя Сильвия с Хосе на руках.

– Тита, мои друзья хотели поговорить с тобой о картах Таро.

На лице Сильвии отображается удивление. Она младше матери Фионы, ей лет тридцать с небольшим.

– Фифи, я больше никому не делаю гайюма .

Мари неожиданно взрывается смехом.

– Что такое гайюма ?

– Любовные зелья.

Мы трое молчим. Мари с Сильвией находят это очень, очень смешным.

– Мам! Ты помнишь историю про пропавшую девочку из моей школы? Лили?

– Девочка у реки.

– Да.

Атмосфера в комнате тут же меняется. Лицо Мари омрачает тревога.

– Ни , ты же сказала, что не знала ту девочку.

– Нет. Но Мэйв знала. И она… она хочет поговорить с Сильвией об этом.

Мари с Сильвией низким и озабоченным тоном обмениваются несколькими словами на тагальском. Фиона раздраженно закатывает глаза, и я понимаю, что взрослые на этом языке разговаривают в основном тогда, когда что-то хотят скрыть от нее.

– Ну ладно, – наконец говорит Мари. – Я пойду готовить ужин. Можете поговорить с Сильвией здесь, но только не просите ее ничего делать для вас. Без глупостей.

– Хорошо, – соглашается Фиона.

– И я оставлю дверь открытой.

– Мам!

Мари прикладывает палец ко рту.

– Это мой дом, и у меня полное право остановить вас в любое время. Не хочу, чтобы Мэйв и этот симпатичный мальчик рассказывали у себя дома всякие небылицы про этих «сумасшедших филиппинцев».

Мари прикладывает палец к виску.

– Я понимаю, Мэйв, ты не собираешься ничего такого рассказывать, но ведь знаешь, как бывает.

Я не знаю, но киваю. Сильвия тоже уважительно кивает своей старшей сестре и рассматривает нас.

– Ты не против, Сильвия? – спрашивает Фиона.

– Нет, все нормально, – отвечает Сильвия. – Только сначала дам Хосе что-нибудь перекусить. И с собой у меня нет карт, предупреждаю.

– Все в порядке. У Мэйв есть свои. И я давала ему перекусить.

– Чипсы, – радостно восклицает Хосе, и Сильвия строго смотрит на Фиону.

– Чипсы, Фифи?

– Предатель, – ворчит Фиона.

Через двадцать минут, когда Хосе наконец-то доел чашку морковных палочек, мы усаживаемся на полу в гостиной Фионы, и я раскладываю карты лицом вверх на ковре. Сильвия внимательно изучает каждую.

– Неплохая колода.

– Спасибо, – гордо отвечаю я.

– И довольно старая. Может, 1960-е или 1970-е. На e-Bay за них можно получить сотню евро, Мэйв.

– Она их не продает, – вмешивается Ро, тут же засмущавшись своей откровенности. – Ну, наверное, не захочет.

– Так ты говоришь… тут не хватает одной карты?

– Да. Домохозяйки. Она появилась, когда я делала расклад Лили, а потом снова исчезла. За исключением снов. Точнее, кошмаров.

Сильвия пробегает рукой по волосам и минуту думает.

– Она выглядела как остальные карты? С такой же красной рамкой? В таком же стиле?

– Она выглядела иначе. Без рамки. И стиль был более жутковатый, более детализированный.

Сильвия кивает, сведя брови, словно пытаясь решить головоломку.

– Значит, она не из колоды. Домохозяйка посещает колоду.

– Да.

– Или, – практическим и размеренным тоном добавляет Сильвия, – ее призывают в колоду.

– Да.

– А ты видела ее раньше, тита? – спрашивает Фиона.