Кэролайн О’Донохью - Все наши скрытые таланты

Но я могу кое-что сделать. Я могу создать заклинание, чтобы вернуть Лили.

В одиннадцать вечера я желаю спокойной ночи маме, папе и Джо, но не ложусь спать. У меня другие планы: я составляю свое следующее заклинание. Заклинание, которое вернет Лили.

Прошлой ночью я отменила похолодание и растопила снег. Пусть Лили до сих пор и не дома, но это уже прогресс: легкие трещины на поверхности яйца, прежде чем из него вылупится цыпленок. Это заклинание должно вернуть ее. Я уверена.

Я хочу усовершенствовать свои импровизированные приемы прошлой ночи. На этот раз Землю, Воздух, Огонь и Воду не должны олицетворять случайные предметы. Надо тщательнее продумать ритуал. На протяжении всего дня я подбираю по всему дому различные мелкие предметы: забавный набор спичек из отеля для Огня, декоративные ракушки для Воды, гусиное перо из музейного магазина для Воздуха. В саду я набираю полный пакет для заморозки оттаявшей почвы. Нахожу в маминой коробке бесчисленное количество фотографий без рамок фото себя с Лили. Нам по восемь лет, она с нами на пляже в Испании. Ее русые волосы выбелены южным солнцем. Мы едим мороженое из пластиковой головы пингвина.

Примерно в два ночи я тихо проникаю в ванную и снова наполняю свой «котел», добавляя в воду розмарин, мед и лавровый лист. Нужно прикупить в «Прорицании» побольше ингредиентов, настоящих.

Это заклинание из книги. Оно называется «Утрата моряка». В нем задействованы две белые шелковые веревки, которые нужно перевязывать морскими узлами, чтобы получилась длинная косичка. Завязывая узел, нужно представлять, как пропавший объект качается на волнах посредине огромного океана, а затем бросить лассо, чтобы поймать его и подтянуть ближе к себе.

Я делаю круг для заклинаний – расставляю ракушки, спички, перо, землю. У меня неплохо получается. Мне кажется, я интуитивно, без особого напряжения, понимаю, что нужно делать. Мне это дается так же легко, как спряжение глаголов – Джоан.

Прежде чем начать, я выбираю несколько карт Таро, которые, как я думаю, должны олицетворять то, что я хочу от заклинания. Перебираю карты, наиболее соответствующие характеру Лили, и решаю остановиться на паже кубков, молодом благородном человеке, который живет наполовину в вымышленном мире. Я кладу карту лицом вверх посреди круга и выбираю ему товарищей. Четверка жезлов для возвращения домой. Колесница для воли, сосредоточенности и мастерства.

Я начинаю плести косичку, сосредоточиваясь на нашей с Лили фотографии. Шелковые нити для шнура я сделала из своего халата, разрезав его ножницами. Я закрываю глаза и стараюсь представить мысленно картину.

Лили лежит в реке Бег. Она покоится на поверхности воды. Заря только занимается; по воде стелется туман, прорезаемый оранжевым светом. Ее волосы – длинные пряди русалки, покачивающиеся в такт волнам; ее выпученные глаза обращены в небо. Я подгребаю к ней.

Я начинаю по-ковбойски размахивать веревкой над головой. Я сосредоточиваюсь на этом действии, стараюсь правильно представить себе ощущения от веревки, от настоящего лассо. Насколько оно может быть тяжелым.

В реке я размахиваю лассо, но на полу ванной я вяжу, вяжу, вяжу. Вглядываюсь в фотографию. Вяжу. Вяжу. Вяжу.

На реке мои руки начинают ныть от боли, я слабею. Я слишком далеко от нее. Я несколько раз бросаю веревку, и она с плеском падает в стороне от нее. Брызги попадают Лили на лицо. Она не двигается, не моргает.

«Ну давай же, – приговариваю я . – Пусть веревка захватит ее. Пусть она захватит ее» .

Почему это так трудно? Ведь это же, в конце концов, всего лишь мое воображение. Я же могу делать в нем все, что захочу. Могу заставить полететь дрон, который подхватит и вернет Лили. Но по какой-то причине у меня это не получается. Я не могу более или менее реалистично представить себе, как захватываю ее веревкой и подтягиваю к себе. Когда я стараюсь сильнее, концентрация нарушается и я начинаю воспринимать то, что на самом деле происходит вокруг меня. Начинаю слишком четко понимать, что я шестнадцатилетняя девушка, сидящая на полу родительской ванны.

Я пытаюсь.

Просто сделай так, чтобы веревка обхватила ее тело, Мэйв! Это же не так трудно! Это всего лишь твой дурацкий мозг!

Я пытаюсь.

Веревка обхватывает ее ногу, и я тяну.

Но мне не кажется это настоящим. Образ реки Бег на рассвете развеивается, сменяется условной картинкой. Чем сильнее я тяну, тем менее реальной она становится.

Звук сигнализации снаружи. Где-то вдалеке лает собака.

Видение пропало. Сосредоточение нарушено, узлы дошли до конца веревки.

Свеча догорела.

Я понимаю, что заклинание не сработало, но не понимаю почему. Я повязываю шелковую косичку на запястье как браслет. Странно, но за время нашей с Лили дружбы не было «стадии браслетов». Это казалось лишним: мы были единственными подругами, поэтому делать браслеты не имело смысла. Жалко, мне хотелось бы подарить ей браслет дружбы. Наверное, ей бы понравилось.

Прежде чем заснуть, я вспоминаю продавщицу из «Прорицания».

«Если хочешь получить что-то большое, надо пожертвовать чем-то большим» .

Я подношу к глазам ладонь с затянувшимся шрамом от пореза ключами. Конечно. Кровь была жертвой, превратившей старую бутылку из-под геля, туалетные принадлежности и ванну со всяким мусором в настоящее заклинание .

Надо подумать, как пожертвовать чем-то большим.

На следующий день мне немного неудобно общаться с Фионой. К счастью, Фиона выше всяких неловковстей. Она плюхается на край моей парты и смотрит мне прямо в глаза.

– Ты почему вчера мне не написала?

– Э-ээ…

– Я хотела пригласить тебя.

– Извини, телефон сел.

– Да, я так и подумала. А когда включили свет?

– Не знаю. В восемь?

– Но ты не написала.

– Я думала, вечеринка уже окончена.

– Да, но мы могли бы еще… – она замолкает, словно понимая, что, возможно, слишком многого ожидает от нашей дружбы. В конце концов, мы не так уж давно знакомы.

– Я подумала, что, может быть… – запинаюсь я. – Что ты не захочешь разговаривать со мной.

– Почему?

– Из-за Ро.

Она морщится.

– Ну, я понимаю, сейчас он тобой не слишком доволен, но ведь это как бы «ссора влюбленных», насколько я понимаю.

– Он рассказал тебе, в чем заключается эта «ссора»?

– Он говорит, что ты ему соврала. Но, как я сказала ему, откуда тебе было знать? То есть сейчас, после всего случившегося, понятно, что лучше было не кипятиться и не желать кому-то исчезать в присутствии Домохозяйки. Теперь это нам известно . Но откуда нам было знать это тогда?

– Наверное, – говорю я со слабым намеком на улыбку.

– Представь, если бы мне предъявляли обвинения каждый раз, когда я желаю, чтобы Хосе исчез и мне не пришлось бы присматривать за ним. Да я давно бы уже в тюрьме сидела, Мэйв.