Кэролайн О’Донохью - Все наши скрытые таланты

– Где Ро? – пытаюсь я перекричать шум. – Ты его видишь?

Дрэг-квин сняла туфлю и колотит ею кого-то. Гитаристка с розовыми волосами из «Маленькой частной церемонии» отталкивает от себя члена «ДБ» и кричит, что сейчас ударит его как следует. «Дети Бригитты» только кричат и толкаются: выкрикивают самые худшие слова, какие только можно представить – слова, которые, вероятно, кричали в адрес Джо и Сарры на прошлой неделе, когда они стояли в очереди за куриным роллом в «Сентре».

А затем кого-то хватают. Четырнадцатилетнего подростка, на которого я обратила внимание на входе, потому что на нем было больше косметики, чем на сестре Дженнер, тащат за шиворот к дверям, где стоят люди с ведрами.

– Что в ведрах? – кричит Фиона. – Что они делают?

Я представляю себе самое худшее. Моча? Кровь? Экскременты животных? Что они вообще могут там держать?

Подростка окунают в ведро лицом, держат и через несколько секунд вытаскивают. С его лица стекает вода.

Вода. Кажется, это просто вода.

По всему его лицу размазалась тушь вперемешку с оранжевыми пятнами. Под грубые насмешки его толкают обратно в толпу.

Они смывают с него косметику.

Они хотят смыть косметику со всех.

Как только это понимают все присутствующие, зал буквально сходит с ума. Все размахивают кулаками, обмениваются ударами. Летят капли крови. Посетители кабаре переходят в наступление. И в этот момент я замечаю его. Ро, с покрытым кровью ртом, в порванном на плече платье. Он пытается добраться до Аарона, но его останавливает парень, которого я видела на собрании «ДБ» и которого, насколько я помню, зовут Кормак. Тот самый, что играет в ирландский футбол и однажды побрил ноги. Ро протискивается мимо него и устремляется к Аарону, который, кажется, лишь слегка удивляется такому вниманию к себе. Его лицо с выражением безразличия словно говорит: «Кто, я?», как будто Ро принял его за старого соседа.

Я смотрю на лицо Аарона и понимаю, что он этого только и добивается. Он хочет, чтобы посетители кабаре проявили насилие, хочет, чтобы они били его подопечных, колотили их своими туфлями с острыми каблуками, впали в бешенство. Он хочет, чтобы все видели, что «Дети Бригитты» пришли сюда лишь с ведрами воды. Он специально выставил лишь человек двадцать своих последователей против толпы в сотню человек. Он хочет, чтобы это выглядело как неравный бой. Он хочет проиграть.

И я понимаю, что это такая их рекламная акция. И Ро, что-то кричащий и хватающий Аарона за плечи, делает именно то, что хочет от него Аарон.

На гей-вечеринке толпа набросилась на представителей христианской благотворительной группы!

«Утонченные» посетители буквально взбесились!

Маски сброшены: под личиной трансвеститов скрываются жестокость и насилие!

Я представляю себе газетные заголовки, идеальное интервью Аарона журналистам, бесконечные дискуссии. «Да, понятно, «ДБ» не следовало приходить туда, но, думаю, все мы согласимся, что это зашло слишком далеко…»

Толпа слишком большая, чтобы я могла как-то повлиять на нее. Фиона, которая, похоже, тоже поняла истинный смысл тогда же, когда и я, снимает происходящее на свой телефон.

– Эти люди появились внезапно и начали нападать на собравшихся, – диктует она, подключившись к Instagram Live. – Они нападают на ЛГБТ-посетителей.

На стене над Аароном висит фотография в рамке – «Кипарис» в год своего открытия.

И тут я вижу ее. Рядом с Аароном стоит Домохозяйка, с нее капает вода. Ее тело облипает мокрое платье.

Кажется вполне естественным, что она появилась на такой заварушке. Когда в мире нарушается баланс, что-то обязательно должно подняться навстречу этому нарушению. Аарон приехал в Килбег, потому что учуял прореху в ткани существования – прореху, которую Домохозяйка прорезала для него. Но на чьей она стороне? Она здесь, чтобы поддержать Аарона или поддержать меня?

Я крепко сжимаю свой браслет. Мой морской узел. Я не свожу глаз с рамки. Я пытаюсь вспомнить заклинание и представляю, как бросаю лассо, срывая фотографию и заставляя ее упасть. Воображаю, как она падает на голову Аарона. Я вдыхаю поглубже и начинаю читать заклинание.

Я повторяю это снова и снова, быстрее и быстрее. Ро продолжает кричать на Аарона, Аарон продолжает ехидно усмехаться. Еще одного подростка хватают и волокут к ведру с водой.

– Мэйв, ты что делаешь?

Рамка вздрагивает. Она шевелится .

– Фи, дай руку!

– Что?

– Я сказала, дай мне свою руку!

Она протягивает мне руку, и я прижимаю ее к браслету с морским узлом. Белый атлас моего шнура из халата связывает нас единым заклинанием.

– Просто держи. И смотри на рамку. Смотри на фотографию в рамке, Фиона. Над его головой.

Ты медиум, Мэйв. У тебя получится.

Я снова начинаю заклинание, и вскоре его за мной повторяет Фиона. Мы вместе упорно повторяем одни и те же слова.

И наконец добиваемся своего. Деревянная рама падает на Аарона, осколки разлетаются по его плечам, на виске появляется алая рана. На какое-то мгновение все в зале как будто замирает. Все инстинктивно морщатся при звуке и стараются отойти подальше от осколков. Домохозяйка, все это время присутствовавшая где-то на краю зрения, словно соринка в глазу, мгновенно исчезает. Мы с Фионой, не отпуская браслета с морским узлом, ныряем в толпу и пробираемся к Ро.

– Господи Иисусе, Мэйв, – слышу я ее голос. – Господи Иисусе.

Свободной рукой я хватаюсь за Ро. Он оборачивается. Его глаза в панике широко распахнуты, как у испуганного животного.

– Ты как?

Мы произносим это одновременно.

В это мгновение через двери в зал вбегают полицейские. Среди них я тут же узнаю Гриффин.

– Мэйв, – говорит она и переводит взгляд на Ро. – Рори?

Я буквально чувствую, как в ее голове возникают тысячи вопросов и принимаются тысячи решений.

– Уходите отсюда, – говорит она. – Немедленно. Нельзя, чтобы вас сейчас задержали. Вашим родителям и без того пришлось нелегко.

Я киваю и протискиваюсь мимо нее, ведя за собой Фиону.

– Я не могу, – говорит Ро. – Не могу их бросить.

– Нам нужно уходить. Ты что, правда хочешь, чтобы у вас перед домом опять появилась полицейская машина? Именно сегодня вечером? Когда ты в этом платье?

Он кивает.

– Ладно.

И мы сбегаем по лестнице и выходим на улицу под вой сирен снаружи.

Мы втроем сидим в «Дизи», заказав картофель фри и соус карри. Мы не пытаемся вытянуть под носом друг у друга самые длинные картофелины. Просто смотрим в пространство, начинаем предложения и понимаем, что не знаем, как их закончить. Сегодня суббота, и многие сюда приходят семьями заказать рыбу с картофелем.