Девин Мэдсон - Мы оседлаем бурю [litres]

– Здесь повсюду глаза и уши – гвардейцы и слуги, простолюдины и лорды. Что бы мы ни делали, кто-нибудь нас видит. А сейчас мы хотим, чтобы нас видели. – Я подчеркнула слово «мы», хотя и больно было его произносить. – Нет ничего необычного в том, что император Кин Ц’ай решил выйти в город. Может быть, ему просто нужны провожатые.

На мгновение все затаили дыхание, а потом заговорил император Кин:

– Идем, Мико. Прогуляйся со мной к святилищу, чтобы почтить имя твоего брата.

– Да, ваше величество.

Я бросила молоток и повернулась спиной к матушке, надеясь, что она не воспользуется моментом, чтобы ударить в спину.

Клинок не рассек мои лопатки и не вонзился в бок, меня не проткнула стрела, а на голову не обрушилась дубина, вслед не донеслось даже слов. Я ушла вместе с человеком, которого называли узурпатором. На полу истекали кровью с десяток мертвецов, сохранивших ему верность, но император Кин не остановился. Его величество шагал по коридору с уверенностью, которой я не видела в нем многие годы, почти с совершенно прямой спиной. Перед ним шли гвардейцы, а сзади – я.

Из дверей и коридоров по всему замку появлялись придворные, один незнакомый лорд даже не натянул одежду, так спешил на зов гонга. Никто не спросил его величество, куда он направляется или зачем их созвали, все кланялись, когда он проходил мимо, а многие последовали за нами. Матушка тоже, но где-то на полпути генерал Рёдзи исчез. Возможно, у него есть еще какой-то план, и это меня беспокоило. Нам нужно выбраться из замка.

Залитый светом фонарей коридор наполнился голосами любопытных. С верхней площадки узкой лестницы на нас взирала кучка слуг – горничные и трубочисты, лакеи и повара, даже нескладный подмастерье кузнеца. При виде императора они застыли, а потом стали кланяться, столпившись в узком проходе.

– Оставьте свои занятия, – сказал Кин, на мгновение остановившись, чтобы обратиться к простонародью. – Нужно почтить принца Танаку достойной процессией. Идемте с нами.

Охая и перешептываясь, они смешались с придворными, а император Кин Ц’ай, именуемый Кином Первым, шагал по коридору, и его халат закручивался при каждом шаге.

Начиная с верхних этажей и дальше по широкой лестнице, все больше и больше людей присоединялось к императорской процессии, все шли со склоненными головами и молчаливыми молитвами. Мое сердце разрывалось при мысли о том, что они думают, будто отдают дань Танаке, хотя на самом деле спасают жизнь императора.

К тому времени, когда мы вышли из замка, главный вестибюль был набит людьми, все молчали, лишь шуршала одежда, кто-то покашливал или чихал, шаркали подошвы по камню.

Хотя солнце давно село, фонари заливали маленький двор светом, и за внутренними воротами императорского святилища приглушенные голоса затянули песню. Сложенные для Танаки молитвенные записки вели нас как по нарисованной дороге, и несмотря на поздний час знатные семьи и богатые купцы из города до сих пор приносили новые. Однако в открытых воротах стоял генерал Рёдзи, словно валун, преграждающий путь реке скорбящих, и десяток его гвардейцев.

– А, Рёдзи, – произнес его величество, когда спустился по лестнице и пересек двор. Гладкие от времени камни мощения еще хранили дневное тепло. – Мне не нужен вооруженный эскорт в этом паломничестве.

– Паломничестве, ваше величество?

За нами из замка высыпали другие люди, молчаливые свидетели исторических событий.

– Да, Хаде, к Куросиме, чтобы оплакать потерю принца Танаки.

Мышцы на лице генерала напряглись, все до единой, он стиснул пальцы, хотя и не схватился за рукоять меча. Несомненно, матушка приказала ему сделать так, чтобы ни я, ни император не выбрались из замка, но как он сумеет противиться императору на глазах у стольких людей?

– Оседлайте мою лошадь. И лошадь ее высочества.

Все зашло дальше, чем я планировала или даже предполагала. Матушке следовало ко мне прислушаться. Не стоило выкручивать мне руки. Он был готов назначить меня наследницей. Все было бы так просто, такое элегантное решение.

– Ее высочество, похоже, предугадала, что ей понадобится лошадь. Она уже оседлана, – сказал Рёдзи и как будто заскрежетал зубами при этих словах. – Хотя, пожалуй, паланкин лучше подходит для такого торжественного паломничества.

Его взгляд переместился за мою спину. На лестнице стояла матушка в окружении коленопреклоненных слуг. Ее освещенные сверху волосы напоминали бушующее на голове пламя.

– Оседлайте Року, – приказал Кин. – Не оспаривайте решений своего императора.

Рёдзи поклонился, хотя и не так низко, как следовало.

– Разумеется, ваше величество. – Не поворачивая головы, он добавил: – Тастан, вели конюхам оседлать коня его величества.

– Есть, генерал.

Губы Рёдзи тронула фальшивая улыбка.

– Мы не заставим вас долго ждать, ваше величество, – сказал он. – Позвольте мне забрать у вас лук. Вы же не собираетесь идти с ним в паломничество.

Я и не осознавала, что император держит лук, это не просто игра теней.

– Я взял лук для его наследницы, – сказал император так громко, что наверняка услышала и матушка. Он протянул лук мне. Я без размышлений взяла лук и сомкнула пальцы на его гладкой поверхности. – Кое о чем никогда нельзя забывать.

Через открытые двери замка стекались новые придворные. Хотя я знала почти всех, но сейчас все лица расплывались, я не могла сосредоточиться ни на одном. Руки нервно потеребили тетиву почерневшего лука.

Вероятно, генерал Рёдзи это заметил, потому что нарушил напряженное молчание:

– Аккуратней с ним, ваше высочество.

– Почему?

– Потому что он когда-то принадлежал Катаси Отако. Кое-кто говорит, что луку передалось все зло этого человека.

Явно не слова сторонника Отако, и все же… Его взгляд переместился на матушку.

Из конюшни выбежал конюх с двумя лошадьми в поводу, но генерал Рёдзи не сдвинулся с места.

– Отойди, Хаде, – приказал его величество.

– Не могу.

– Тогда снова прибегнем к тому же способу. – Император заговорил громче, чтобы все слышали. – Генерал Хаде Рёдзи, с этой минуты вы отстранены от должности командира императорской гвардии. Пока не назначен новый генерал, его обязанности будет исполнять капитан Лин. – Снова понизив голос, его величество прошипел: – Я давно хотел это сделать. Тебе следует помнить, что я тебя возвысил, но я же могу и сбросить вниз. А теперь отойди, мне нужно пройти.

– Нет, ваше величество. Вам нужно уйти.

Генерал Рёдзи шагнул к императору, вскинув клинок, и нацелился в грудь императора, чтобы распороть его сверху вниз, повредив самые важные органы. Но Кин с неожиданной прытью повернулся, и меч лишь царапнул его.

На мгновение все замерли, только между императором и генералом капала кровь, а потом началась неразбериха. Забегали гвардейцы. Кто-то крикнул: «Измена!» А другой выкрикнул имя Танаки, и в мою сторону, кружась, полетел клинок. Я пригнулась. Клинок чиркнул по моим волосам, я выпрямилась, выдергивая из скрытых ножен кинжал. С черным луком в одной руке и кинжалом в другой, я шагнула к императору, раскинув руки.