Девин Мэдсон - Мы оседлаем бурю [litres]

– Хватит! Мама! Сначала тебе придется убить меня!

– Хватит!

Все замерли, и гвардейцы с поднятыми мечами и тяжело дыша уставились на стоящую на лестнице фигуру. Матушка подняла руку.

– Кин Ц’ай предал империю, которой обещал служить. Уже больше тридцати лет на троне сидит узурпатор, но сегодня этому придет конец, мы вернем Отако на Алый трон, – сказала она на глазах у сотен свидетелей. – Отойди, Мико, нужно свершить правосудие над человеком, который прервал божественный императорский род.

Я встала между ними, и все глаза обратились на меня, все затаили дыхание, когда я встретилась взглядом с матушкой поверх голов зрителей. Я стояла перед императрицей, которая продала не только меня, но и всю империю ради своего сына, а позади меня был император, который мог бы спасти Кисию от неизбежной войны.

Когда я покачала головой, меня слепили слезы.

– Нет. Не этого хотел Танака. – Хотя именно этого он и хотел. – Тастан, приведи наших лошадей.

– Отойди, Мико, – со сталью в голосе сказала матушка.

– Таким путем вы не добьетесь своего, – прокричала я в толпу. – Это дорога к войне, и если вы собираетесь драться на двух фронтах, то все потеряете. Не вы ли учили меня, что правильный выбор редко бывает легким?

Матушка подобралась и, гордо стоя наверху лестницы, выглядела именно так, как подобало для роли, которую она играла.

– Арестуйте узурпатора, генерал Рёдзи, – сказала она, похоже, не беспокоясь о том, сколько человек услышат ее мстительный приказ.

– Если вам нужен он, – откликнулась я, – придется начать с меня.

– Давайте же, генерал! – прозвенел голос матушки, решительно и без колебаний.

Я снова оказалась между генералом и императором. Рёдзи подошел ко мне, мрачный и в брызгах крови.

– Вы еще можете передумать, ваше высочество. Вы не понимаете, что здесь происходит.

– А вы ничего не понимаете, лишь слушаете то, что вам вливает в уши моя мать, – огрызнулась я, выставив кинжал.

Он раскинул руки, давая понять, что не хочет причинить мне вреда, несмотря на меч в руке. Столько раз по утрам мы вместе тренировались, я столько раз атаковала его с деревянным мечом, столько выпустила стрел, столько детских обид вывалила на его голову, но сейчас мы были не на утренней тренировке во дворе. Если я отступлю, император Кин умрет. Если я не сойду с места, он выживет. И Кисия уцелеет. Та Кисия, которой мы с Танакой хотели править вместе, не разделенная прошлым.

Пока матушка не нашептала Танаке то, что изменило его судьбу.

– Нет, – сказала я надтреснутым голосом. – Я не буду править с ненавистью и мыслями о мести.

– Он убил Танаку.

– Я знаю! – выплюнула я, крепче сжав рукоять кинжала, чтобы рука не тряслась.

По моим щекам текли слезы, но я не пошевелилась.

– Ей это с рук не сойдет, Хаде, – заговорил у меня за спиной Кин, куда спокойнее, чем я. – Ты это знаешь. От горя она решила действовать открыто, но народ не смирится с ее изменой. Мико верно говорит.

– А вы всегда лжете, – огрызнулся Рёдзи, и его губы раздвинулись почти в волчьем оскале, обнажив зубы. – Я не буду сражаться за человека, который втоптал в грязь свои клятвы и свое имя, и все остатки чести, которой когда-то обладал.

– Но готов сражаться за женщину, которая думает лишь о своей божественной крови, а остальных использует или продает? Интересно, что станет с тобой, когда ты больше не будешь ей полезен?

Дрожащий конюх шагнул вперед, чтобы помочь императору Кину сесть в седло.

– Чего вы ждете, генерал? – пронзительно закричала матушка с лестницы-трона. – Не дайте им сбежать!

Лицо генерала превратилось в маску, и он бросился вперед. Схватил меня за руку, но когда попытался оттащить в сторону, я бросила лук и вытащила из ножен второй кинжал. Я столько раз колола генерала Рёдзи тупым тренировочным мечом, но не была готова к тому, как нож прорвет ткань и кожу и глубоко войдет в тело из плоти и крови, словно в кусок мяса.

Рёдзи выронил меч и схватился за порез на руке. Я тут же взяла черный лук и вскочила в седло.

– Остановите изменников! – выкрикнул генерал Рёдзи, когда я натянула поводья. – Не дайте им покинуть замок!

– Вперед! – разорвал поднявшийся шум голос Кина, когда верные императору гвардейцы отозвались на призыв командира Лина и попытались встать в круг, отгородив нас от кровавой бойни. Враги в одинаковых мундирах вспарывали друг другу животы, как делали в долгие годы раздирающих страну междоусобиц.

– Мико! Едем!

Копыта Сидзо зацокали по камням, утонув в лязге клинков, криках и визге аристократов, оказавшихся в ловушке посреди схватки. Матушка не сдвинулась с лестницы и смотрела не на драку, не на меня, а на человека, мчащегося на вороном жеребце через внутренние ворота. По тревожному звону гонга они начали закрываться.

– Беги! – выкрикнул генерал Рёдзи, вдруг вынырнувший из неразберихи, и плашмя шлепнул мечом по крупу Сидзо.

Лошадь заржала и перешла с шага на галоп, так что я ничего не могла сделать, только крепче обхватить ее коленями. Я обернулась лишь раз, но уже его не увидела. Не увидела матушку. Я увидела только спину командира Лина, прикрывающую нас с тыла, и копье, появившееся из груди гвардейца. Он затрясся, как заколотая свинья, копье выдернули, и из раны хлынула кровь. Солдат мгновение стоял прямо, словно по привычке, но тут же рухнул, а убийца исчез в гуще сражения.

Кассандра

Я не думала, что можно обрадоваться при виде кисианского города, но вздохнула с облегчением, когда из-за деревьев появился Кой.

Город с высокими каменными стенами напоминал тюрьму, однажды войдя в которую больше никогда не сбежать. Несмотря на свою решительность, теперь, опираясь на толстый ствол извилистого старого дерева с неизвестным названием, я никак не могла отбросить сомнения – слишком много историй довелось мне слышать об этом месте.

Лео шел слегка позади, но, когда поднялся вровень со мной, тоже остановился, глядя вниз со склона холма – туда, где городская стена очерчивала четкую грань между лесом и цивилизацией. Город выплескивался за свои стены в южную сторону, но не в северную – это было бы как просить чилтейцев прикончить тебя во сне.

– Не такой большой, как я ожидал, – сказал Лео Виллиус, осматривая город.

По дороге внизу сновали взад-вперед люди, словно день был самый обычный, ничем не отличался от остальных.

– Не такой большой, как ты ожидал? – удивилась я. – Он огромный.

– Мой отец отзывается о Кое так, что можно подумать, будто его зубчатые стены касаются облаков. Город Кой, великий и неприступный, с еще более неприступным замком. Лишь великий герой мог бы приступом взять эту крепость.

– Уверена, если бросить на штурм достаточно солдат, можно взять что угодно.