Девин Мэдсон - Мы оседлаем бурю [litres]

Батита прищурился.

– Желтой болотной лихорадки?

– Да, дядя. Он просил меня передать свои извинения вам и…

Я посмотрела ему за спину – из кареты выходил еще один человек. Как и у светлейшего Батиты, у него были волосы с проседью и морщинистое лицо, но вместо резких черт Батиты лорд Оямада (а это мог быть только он) обладал тонкими костями и высокомерно изогнутыми бровями.

Несмотря на излучающий превосходство вид, он низко поклонился.

– Ваше высочество, – сказал он, и голос прозвучал, как прохладный шелк. – Какая честь встретиться с вами. И представить вам вашего брата.

Брата. Это слово отозвалось во мне уколом ярости, усиленной горем, которого я не могла показать. У меня уже был брат, и новый мне не нужен.

Принц Дзай Ц’ай спрыгнул из кареты, как пес по команде «к ноге», все придворные, как один, склонились в поклоне. Он выглядел не старше своих одиннадцати лет и опустил голову, словно затравленный зверек. Даже разрез его глаз чем-то напоминал Чичи, довершая образ щенка. Я поклонилась так же низко, как кланялась Танаке на официальных церемониях, хотя и вонзила ногти в ладони.

– Ваше высочество, – заулыбалась я, выпрямившись. – Добро пожаловать в Мейлян. Я принцесса Мико Ц’ай, ваша сестра.

Мальчик поднял голову. Потом опустил ее. По такому мимолетному взгляду трудно было судить, похож ли он на отца. Лорд Оямада покровительственно положил руку на плечо мальчика и нарушил установившуюся тишину:

– Мы очень устали с дороги.

Я подняла руку, подзывая канцлера, в точности так же, как делал император Кин, и словно по волшебству тут же появился Горо. Чувство собственного могущества придало мне сил.

– Канцлер, мой брат устал, я покажу ему его покои. Подготовьте все необходимое.

Придворные кланялись, успевая лишь мельком взглянуть на нового принца, пока мы шли мимо во внешний дворец. Лучше увести его, чем позволить задержаться и произвести впечатление.

– Это ваш первый визит в Мейлян, дорогой брат? – спросила я, поравнявшись с ним.

Ноги у него были короткие, и мне приходилось замедлять темп, чтобы не обгонять его.

– Да, – ответил лорд Оямада, державшийся с другой стороны мальчика. – Опасения за безопасность принца Дзая удерживали нас в Ц’ае с его рождения.

– Вам повезло иметь таких мудрых опекунов. – Произнося эти слова, я смотрела на принца, а не на его деда. – Вот бы я могла избежать покушений на свою жизнь. Так неприятно расти, зная, что кто-то не желает, чтобы ты вырос.

На мгновение принц Дзай поднял взгляд и посмотрел мне в лицо, а его губы зашевелились в ответе, который он не осмелился произнести.

– Его величество умеет позаботиться о том, что ему дороже всего на свете, – сказал за нашими спинами светлейший Батита. – Однако ты неплохо подросла, малышка Мико. Теперь уже совсем не малышка. Наверное, на голову выше своей бедной матушки, хотя и не сравнялась с ней в красоте.

– Мало кто может соперничать с ней в красоте, так что я не сочту это оскорблением.

Он хмыкнул.

– Жаль, что юношей не особо привлекают умные девицы, да?

Я повела их через последний двор к саду, гадая, позволят ли они поговорить с принцем наедине. Он оказался не таким, каким я его рисовала в воображении, и мог бы стать союзником, если бы я сумела оторвать его от слишком заботливых опекунов.

– Скверное дело, – продолжил светлейший Батита, не дождавшись ответа. – С твоим братом. Мальчишка с рождения был сорванцом. Будь он моим сыном, я бы сломал его об колено, но ваша мать вечно над ним тряслась. Чудовищная потеря для тебя, дорогая, но Кин знает, что делает.

Он явно рад был бы увидеть смерть Танаки.

– Склоняюсь перед мудростью сильных мира сего.

– Пусть ты и не унаследовала красоту своей матери, но вижу, переняла ее гнусную привычку насмешничать, – сказал Батита. – Не следовало ей со своим скудным умишком недооценивать Ц’ая. Она должна была понимать, что он отомстит, как бы долго ни пришлось ждать, каким бы терпением ни пришлось запастись.

– Это низко, дядя, – вдруг заговорил принц Дзай, и его тихий голос прозвучал с неожиданной уверенностью.

– В самом деле. – Лорд Оямада незаметно ухмыльнулся, повернувшись к светлейшему Батите. – И после победы, и после поражения следует вести себя благородно.

– Что ж, вы еще познакомитесь с поражениями.

Пока они обменивались мелкими колкостями, я улыбнулась принцу, гадая, не скрывается ли под его внешним видом нечто большее, чем показалось вначале. Министр Мансин так полагался на мудрость Кина, и, хотя я не видела ничего хорошего в возвышении светлейшего Батиты и лорда Оямады, сын императора мог все же унаследовать и нечто стоящее. В любом случае, когда станет известно о смерти императора, именно этот мальчишка будет решать мою судьбу. Или его неусыпные стражи?

Не так давно предназначенная для принца комната принадлежала Танаке, но картины на стенах сменили, одежду унесли, даже поэма, которую написал для Танаки Эдо, исчезла со стены. Никаких личных предметов и очень мало украшений. Свет из больших окон падал на мебель тонкой работы и свежие циновки.

Лорд Оямада сразу же прошел внутрь и сделал круг по центру комнаты, кивком оценив соседнюю спальню.

– Очень мило.

– Это же императорский дворец, Оямада, чего еще вы ожидали?

Светлейший Батита не получил ответа, на него покои принца как будто не произвели впечатления. Он пошел дальше, оставив принца Дзая рядом со мной на пороге.

– Надеюсь, вам будет здесь удобно, дорогой брат, – сказала я, пытаясь улыбаться, словно это помешает разорваться сердцу. – Раньше комната принадлежала другому принцу, он тоже жил в клетке, и им пытались манипулировать, но его любили гораздо меньше.

Он поднял голову, и на мгновение наши глаза встретились, но, сколько бы доброты и сочувствия я ни увидела, это не играло роли. Дзай мог быть таким, как я надеялась, однако все равно не станет братом, который был мне нужен, любимым братом, по которому я скучала так сильно, что потеря отзывалась, как горсть воткнутых в сердце игл.

Мое лицо пылало, и я отвернулась. В коридоре послышались шаги.

– А, вот и вы, канцлер, – сказал светлейший Батита и прошел мимо меня, обдав запашком пота, чернил и сушеных цветов инчи, которые все южане добавляли в воду для купания. – Мы пообедаем здесь, а потом я встречусь с советом. Должен же кто-нибудь распоряжаться, пока его величество болен.

– Мы оба встретимся с советом, – поправил его Оямада. – А когда его величество сможет принимать посетителей, мы встретимся с ним. Если он заразен, мы будем держаться на расстоянии или за ширмой, чтобы поговорить с ним без риска.

Все вранье, которое я наговорила о болезни императора, застряло в горле рядом с комком горя, и я не могла ни проглотить его, ни произнести.