Ник Перумов - Северная Ведьма [litres]

Там, где прежде была кирпичная стена, из каверны уходил неровный и узкий ход, пробитый в скале под уклоном. Ход, который совсем недавно скрывался за Неснимаемой Печатью. Из глубины его падал тот самый мерцающий багрово-алый свет и дул оттуда горячий, ровный, необыкновенно сильный ветер сырой магии.

– Хозяин…

Публий Маррон сел, кряхтя и ощупывая голову.

– Ох… Спасибо тебе, доблестная… хоть и придавила ты меня преизрядно. Но если б не ты – я бы, без сомнения, сгорел. Вот это выброс! Не сомневаюсь, что наверху сила сейчас устроила свистопляску…

– Погоди, хозяин.

Орка насторожилась. Что-то шевельнулось во тьме. Уцелевший дух? Божок, спрятавшийся за выступ скалы?..

Нет – это было то, что орка почуяла, когда ещё только спускалась; некто – кажется, смутно знакомый, – до поры притаившийся во тьме.

– Я сейчас.

Шаарта усилием воли заставила себя забыть о ноющей спине и непослушных пальцах. Ожоги – ерунда, заживут. А вот неизвестная тварь, прячущаяся среди камней, куда серьёзнее. Воительница мягко шагнула во тьму – и тотчас мимо неё и мимо мага метнулось узкое стремительное тело.

Змея! Посох-змей крысолюда! Тот самый, который выбил её из пространства смерти в реальность!

Чёрный змей в мгновение ока проскользнул по камням и скрылся в неровно светящемся проходе, только его и видели.

– Что это, орка?

– Это… – Шаарта сплюнула, – тварь из мечей, хозяин. Она была у крысолюдского отродья. Но крыс погиб, а его посох – вот он…

Публий покачал головой:

– Не нравится мне это. Впрочем, что мы можем поделать? Только идти вслед за ним и надеяться, что рано или поздно отыщем путь наверх. Времени у нас не так уж много.

Орка – или то, во что она превратилась, – согласно склонила голову:

– Тогда поспешим, хозяин.

И они пошли.

Ход полого вёл вниз. Багряное мерцание не приближалось, словно бы кто-то шагал впереди с факелом, но и не отдалялось; побочный эффект большого количества рассеянной силы, Публий Маррон только читал о подобном у древних авторов, но сам видел впервые. Он шагал следом за своей телохранительницей по неровному, узкому, словно наспех прорубленному коридору; Шаарта завернула Проклятые клинки в его куртку и закинула свёрток за спину – других ножен для них не нашлось. Чёрный змей как сквозь землю провалился.

Телохранительницу свою маг сейчас узнавал и не узнавал. Она превратилась в уродливую смесь пещерного тролля и хищного ящера из джунглей Каамен: чёрная чешуйчатая тварь с маленькими, глубоко посаженными глазками и выдающимися челюстями, полными острых желтоватых зубов; руки сделались когтистыми лапищами. Одежда, какая была в поклаже, на неё не налезла бы – впрочем, тварь, кажется, не имела пола и ей нечего было скрывать. Что с ней случилось там, в странном мире, куда она то ли провалилась, то ли нет? Как может то, что происходит всего лишь в голове, изменить само тело?.. Публий не находил ответа. Но если бедная Шаарта так изменилась внешне – она должна была измениться и внутренне, хотя пока маг ничего тревожного не замечал. Ему придётся быть настороже, пока они не выберутся или не погибнут, – увы, ему, лишённому возможности колдовать, сейчас не под силу ей помочь. Потом – если, конечно, это «потом» наступит, – он обязательно во всём разберётся. К этому призывает его не только слово хозяина, который в ответе за слуг своих, но и честь мага.

Отыщут ли они выход? Не ошибся ли он, приняв решение спускаться – но разве есть сейчас иной путь? Что может ждать впереди, кроме каменной толщи?

Но ведь сила откуда-то истекает, и немалая сила, пусть она грубая и неоформленная, и совершенно бесполезная для чародея. Впрочем, зато и сдвиг её, и внесённый им хаос здесь почти не ощущаются. Так и должно быть – сырая магия, не пропущенная сквозь давила звёздных путей, от них и не зависит.

И ведь кто-то пробил этот проход! Кто-то поставил Неснимаемую Печать – между прочим, требующую магии крови! Значит, там, внизу, есть что-то такое, что Ордена триста лет назад предпочли запереть навечно и навечно же забыть. Что-то, что убило Элмириус.

Не ошибся ли он, сорвав Печать? Что, если сила, уничтожившая некогда целый город, способна снова вырваться на волю? Что она уничтожит тогда?

Когда они со Скьёльдом планировали этот поход, всё казалось гораздо проще…

«Но у меня не было выбора, – оправдывался Публий сам перед собой и сам же себе отвечал: – Выбор есть всегда. Мы могли просто погибнуть там, у стены».

Ордена поставили поистине Неснимаемую Печать, и если б не помощь свободных магов, ему бы никогда не вскрыть её. Это Скьёльд и его названый брат с сестрой подсказали, как это можно сделать… Они поделились амулетами и алхимическими декоктами и растворами, изготовлять которые «дружище Скьёльд» был большой мастер. Публий как-то поинтересовался составом одной из ампул – татуированный маг с охотой его пересказал, но, как выяснилось, о половине ингредиентов и техник Публий Каэссениус Маррон никогда и слыхом не слыхивал.

И сейчас, спускаясь вниз к запечатанной, казалось бы, навек тайне, орденский маг задавал себе очень неприятные вопросы. Для чего Скьёльду Элмириус на самом деле? Он ведь знал, чем всё здесь обернётся, не мог не знать! А эти Проклятые клинки, которые Публий ни за что не взял бы, будь у него выбор? Слишком уж страшное это оружие, которое всегда в конце концов обращается против своего владельца, – вспомнить хотя бы побоище, которое Шаарта учинила в орочьих холмах! А тварь, в них сидевшая, а этот её посох, проскочивший впереди них с Шаартой! Ведь это сложнейший магический конструкт, великие чары, похоже, созданные с одной-единственной целью – проникнуть сюда.

Теперь Публий Маррон понимал, насколько эта его миссия была важна – но не для Ордена Ворона, не империи, не для магической науки, а для Скьёльда и его брата и сестры. Очень важна. Они крепко вложились в неё.

Но зачем, силы всемогущие?!

Ход спускался и спускался, маг давно потерял счёт времени. Пару раз они останавливались, но остановки не приносили долгожданного отдыха; у них не было с собой ни еды, ни воды, а жажда меж тем становилась всё сильнее. Ветер силы, дувший снизу, горячий, мертвящий, иссушал не хуже пустынного самума.

Что ж… возможно, спуск и впрямь был ошибкой и им всё равно придётся погибнуть. Но сколько Публий Маррон ни думал об этом, иного выхода не находил.

– Стой, храбрая!

Он окликнул вовремя. Свет, тускло мерцавший в конце туннеля, внезапно переменился, сделавшись из багряного огненно-золотым и приблизившись. Сила уплотнилась, точно они подошли вплотную к громадному костру. Коридор круто заворачивал – а там, за поворотом, обрывался в бездну.

У самых ног мага ярился и переливался огонь, заполнивший безбрежную подземную полость. Целое море огня.