Ник Перумов - Северная Ведьма [litres]

Если они нападут все скопом – она и пяти минут не продержится.

Из проёма в полу раздался тоскливый вой и скрежет. Каменный голем упрямо лез по ступенькам, преследуя беглецов, и почти уже выбрался. Публий прижался к одной из колонн, поддерживавших крышу крипты, и слегка взбалтывал содержимое маленькой пробирки.

– Дела у нас плохо, храбрая, – скривился маг, поймав её взгляд. – Это – последняя алхимическая смесь, хватит разок опалить этой твари морду. Разве что ты со своими мечами сможешь прорвать кольцо вот этих вот, – он подбородком указал на колышущиеся в ночи за пределами крипты тени.

Орка покачала головой:

– Нет, хозяин. Даже с моими мечами, даже сейчас… вряд ли смогу. Их слишком много. Если бы поддержкой было твоё колдовство…

Маг развёл руками и виновато улыбнулся:

– Что ж, доблестная, тогда нам остаётся только с честью умереть. Я рад, что нам довелось сражаться вместе. Жаль, что не успею освободить тебя, как должно было бы сделать, но – если я погибну, а ты выживешь, считай себя свободной. Возвращайся домой. И, Шаарта…

Она подняла на него глаза.

– Ты красивая, орка. Была и есть.

Воительница замотала головой. Всё в ней переворачивалось.

– Нет, хозяин, нет!..

– Не красивая?!

– Нет! Мы не будем умирать сейчас. Мы будем биться!

И, прежде чем маг успел ответить, она подняла мечи. Рванулась в крипту – пришлось пригнуться, сжаться в клубок, – кубарем скатилась по ступенькам и едва не врезалась в ползущего голема. Отблеск факела сверху выхватывал то часть его морды, то громадную лапу. Грубый, словно вылепленный из каменного теста лик едва ворочался в бесформенном теле, тяжко влекущемся вверх по лестнице. Две когтистые лапы вцеплялись в ступеньку, кроша и царапая камень, тело подтягивалось, из глубокой, как пещера, пасти вырывались горестные вздохи. Оживлённая древними чарами глыба, страдающая и голодная – и больше ничего; Шаарта ясно видела его суть.

Проклятые клинки обрушились на огромное лицо; камень пошёл трещинами, но не распался. Громадная лапа неожиданно резко ударила, толкнув орку в плечо – Шаарта отлетела к стене, не удержалась, сорвалась под лапы голему. Раззявилась громадная пасть, дохнуло подземной затхлостью – орке в последний момент удалось извернуться, отползти, оттолкнувшись ногой от каменной губы. Она вскочила, прижалась к стене, вновь изготовилась к атаке.

И тут мимо неё, едва не опалив, пронёсся клуб яростного пламени – и исчез в распахнутой пасти. Мгновение Шаарте казалось, что алхимический огонь так и канет где-то в глубине, в безвестной пещере, куда вела утроба голема, но тут что-то вспыхнуло, страшно громыхнуло, узкий лестничный проход мгновенно наполнился пылью, засвистели каменные осколки; она едва успела прикрыть лицо локтем. Да, прежнюю Шаарту неминуемо бы посекло насмерть, и доспехи бы не спасли!..

Всё-таки есть и что-то хорошее в теле монстра…

– Орка, ты цела? – крикнул сверху Публий.

– Цела, хозяин! Спускайся, путь свободен!

Тучи пыли оседали, открывался проход, засыпанный грудами каменной крошки, однако достаточный даже для нынешнего тела воительницы.

– Путь-то свободен. – Маг держал над головой факел и осматривался. – Только стоит ли нам снова спускаться, Шаарта? Опять к Неснимаемой Печати? Так, боюсь, наши новые друзья, – он выразительно глянул вверх, – последуют за нами, и всё равно придётся принять бой, только уже в подземной тесноте. И умрём мы в подземелье, а не под светом гордых лун.

– Ты снимешь Печать, хозяин. И мы пройдём дальше.

Он усмехнулся:

– Это не так быстро, как кажется. К тому же Скьёльдова алхимия у меня закончилась. Впрочем, что-то ещё валяется внизу, так что попытаться можно. Что ж… Дай-ка я пройду вперёд. Факел нужен?

Шаарта покачала головой. В узком каменном проёме, похожем на прогрызенный яблочным червяком ход, она не чуяла никакой угрозы – кроме, разумеется, Печати где-то там, внизу. Хотя… нет. Что-то ещё появилось здесь – или кто-то. Кого не было, когда они с Публием в первый раз спускались вниз.

Но этот кто-то покамест никак себя не обнаруживал.

– Смотри вперёд внимательно, хозяин.

В руке у мага блеснул кинжал – единственное оружие, которое сейчас у него осталось. Магия иссякла, магии больше не было. Шаарта вдруг подумала, каково это – лишиться самого главного своего умения, главного преимущества; наверное, всё равно что ей самой лишиться бы рук или ног. Вроде ты жив и ещё на что-то способен – но на самом деле лишь тень себя прежнего.

Нет, монстром сделаться не так уж и плохо! У неё по крайней мере остались и сила, и ловкость, появилась защита – костяные пластины и толстенная кожа, а ведь если подумать, всё могло обернуться куда хуже. К примеру, если бы крысолюдское отродье решило превратить её в какого-нибудь мерзкого слизняка или бабочку-однодневку…

Ей показалось, что она услышала смешок. Не злой – добродушный и удовлетворённый. Так могла бы усмехнуться меньшая Луна-сестрица Tkhaa какой-нибудь своей шалости, которая в полной мере удалась.

А может, так оно и было! Может, лишь защита небесных сестёр не позволила крысолюду превратить Шаарту во что-то отвратительное и бессмысленное!

«Спасибо, лунная сестрица. Я отплачу вам доброй службой! Буду самым твёрдым камушком в жерновах судьбы!»

Они вновь спускались, хотя теперь спуск требовал куда большей осмотрительности: голем уничтожил часть ступеней, превратил их в ровный и крутой склон, засыпанный мелким каменным крошевом.

– Поведай мне, храбрая, что всё-таки случилось там, наверху, – потребовал маг, не оборачиваясь. – Я видел, как ты сражалась, как твои мечи, гм… уничтожили одного противника и обрушились на другого… на ту, в облике огненной девы. Потом вдруг ты упала, но прежде, чем я смог помочь тебе, преобразилась в… Преобразилась, в общем. Я сейчас плохо чую магию, а управлять ею и вовсе не могу, так что мне даже предположить трудно, в чём же дело. Так в чём?

Шаарта подумала.

– Хозяин… помнишь голос, о котором я рассказывала тебе? С самого начала, как взяла в руки мечи? Я встретилась с ним…

И она, как умела, пересказала всё происшедшее с ней, постаравшись ничего не упустить. Кроме разве что того, что мерзкий крысюк заставил её по-настоящему засомневаться в самой главной победе в её жизни. С этим она разберётся сама.

Публий Маррон только с удивлением качал головой:

– Значит, это не голос самих мечей, это лишь загнанная в них сущность. Интересно, интересно… жаль, что нельзя выяснить, как давно этот, как ты говоришь, крысолюдский божок попал в них. Но теперь, если я правильно понимаю твой рассказ и все предупреждения Скьёльда, ты полностью овладела этим оружием. Больше оно не в силах тебе навредить. И пусть твой облик, гм, теперь другой, но, по счастью, дух остался прежним. А что делать с обликом – мы подумаем, обещаю, храбрая.