Ник Перумов - Северная Ведьма [litres]

А вот о себе Куртия почти не говорила.

– Успею ещё, милый. Успею сто раз тебе надоесть, – отмахивалась она. – Да и что рассказывать? Храмовая школа?

– Какого храма? – приставал Веспа.

Вместо ответа Куртия вдруг резко взмахнула рукой, что свистнуло в воздухе, звонко ударило в толстый сосновый ствол. Метательный нож глубоко ушёл в красноватую кору, так, что маг с трудом его выдернул.

– Вот такого, – кратко отмолвила Куртия, и Веспа понял, что время для этой истории ещё не пришло.

– А так мне повезло. – Гетера спрятала оружие. – У меня нашлись способности к музыке. К умным книгам. Меня заметили. Отделили от других, стали учить. А потом… потом меня заметили люди императора. – Она вздохнула. – Но знаменитой я стала уже сама! – закончила она не без вызова.

Веспа молча притянул её к себе, обнял, вновь и вновь вбирая в себя её тепло – словно от весеннего солнца.

– У нас всё будет хорошо, – сказал твёрдо. – Только… я боюсь, тебе станет скучно на Скаламирре…

– На Скаламирре? Скучно? Милый! Ты не знаешь, как я умею находить развлечения. Тем более там у вас в соседях половинчики. А я всегда мечтала выучиться их кухне.

В Каэре они въехали не прячась. Легионы двигались в обход, по пути к ним присоединялись новые и новые когорты. С побережья выступили V Неколебимый и VII Молниеносный. От Исуриума спешил I Славный. На северной границе в готовности ожидали сосредоточения главных сил III Неустрашимый, VIII Победоносный и XIV Гневный. Восемь легионов бросала в бой империя: давным-давно не снималась одновременно со стоянок такая армия.

Но Квинта Фабия Веспу сейчас занимало совсем не это. В Каэре, на берегу огромного лесного озера Аэс, его ждала имперская лаборатория. Лаборатория с разинувшим пасть драконам на двери.

Всё содержалось в образцовом порядке, но двери не открывались, похоже, давным-давно.

Старый преторианец, встретивший отряд, молча привёл их к укрытой среди рощ на окраине города вилле. Под ней начинался крутой спуск вниз – в ту самую лабораторию.

– Тайные укрывища Драконов… – пробормотал Веспа, осторожно зажигая масляную лампу. – Императоры не теряли даром времени.

– Марций Цельс удивил меня, – согласилась Куртия. – Но это построено явно не при нём.

– Однако у него хватило ума не дать этому впасть в запустение и разор. – Маг обходил просторную лабораторию кругом. – Да, собрали всё, что можно…

– Ты ведь сможешь? – Куртия заглянула ему в глаза. – Ты справишься?.. Впрочем, что я за глупая – конечно справишься!..

– А ты мне поможешь.

– Помочь? Но как?.. Это же высшая магия, а я…

– А у тебя есть потенциал, – решительно сказал Веспа, пресекая спор. – Динамические чары только на первый взгляд просты. Но если ты училась… в храме…

– Я тебе всё расскажу. Только чуть позже, ладно? – взмолилась гетера.

– Хорошо-хорошо. – Фабий замахал руками. – Расскажешь, когда захочешь. А пока будешь исполнять то, что я тебе говорю…

Кристалл, состоящий из заклятий, свёрнутых настолько туго, что сила начинает казаться крепким камнем. Веспа подумал, что Резцы не зря обсуждали температуру тиглей – сейчас для скорости чарам потребуется материальный носитель, это проще, чем добиваться идеальной подгонки заклинаний.

Истинное серебро. Камни, сияющие в темноте, добываемые орками из племени Драконоголовых. Камни, содержащие в себе природные накопители силы (пусть и весьма небольшую долю). Размолоть в порошок, добавить в расплав…

– Куртия! Разводи огонь.

Гетера ловко и быстро управилась с углями и растопкой, пламя занялось с одной искры.

И Веспа с трудом отогнал навязчивое видение – Куртия, в домашнем, распоряжается вот так у большого очага, а за её подол держатся пара крошечных ручонок.

…Работали они дружно. Куртия старательно выполняла все несложные работы – молола в пыль мелкие светящиеся камешки, поддерживала температуру расплава, причём делала это с умением и ловкостью опытного мастера.

– Этому тоже в храме учили?

Гетера кивнула, и Квинт Фабий не стал расспрашивать дальше.

Сплести и «запечатлеть» в рукотворном кристалле нужные чары оказалось просто только в теории. На практике пришлось разбивать камень за камнем, высвобождать из него капли упорядоченной силы, чтобы вдохнуть жизнь в более сложные мыслеформы.

Разобрать хаос и вновь собрать. Разобрать и вновь собрать, подобно призме, «разбирающей» солнечный свет. Приходилось лихорадочно вспоминать, что заставляет луч распадаться на семь составляющих, приспосабливать это к магии, выделять компоненты и затем собирать их снова.

Конечно, Кор Двейн справился бы куда ловчее, признавал Веспа. Первый кристалл вообще оказался мёртвым. Второй разлагал, но не собирал. Второй не разлагал, но собирать начал что-то настолько не то , непроглядно-тёмное и змеящееся, что Куртия немедля швырнула его кузнечными щипцами обратно в тигель и налегла на рукояти мехов.

Третий, четвертый, пятый…

И лишь к утру им удалось.

Грубый и неправильный, кристалл разлагал дикую магию и собирал её обратно. Выход был мал, прерывист, но он был.

В формах остывала ещё дюжина его собратьев. Ничем не лучше, но даже это было огромным прорывом.

Под Ледяной Твердыней легионы не останутся безоружными.

Шаарта очутилась в белой пустыне. Ничего не было вокруг: ни земли, ни неба, только белёсая пелена, секущий лицо ветер со снегом и холод. Пробирающий до костей холод.

«Это всё ненастоящее. Голос пугает меня. Хочет, чтобы я сдалась».

– Нет, милая, – произнёс Голос сзади. – Я хочу тебя убить, но так, чтобы от тебя мне досталось тело. Твоё чудесное, здоровое, мощное тело.

Орка быстро обернулась – ничего. Лишь белая пелена, лишь снежинки, липнущие на лицо, примерзающие к ресницам.

Когда-то давным-давно, когда Шаарта была совсем маленькая, Драконоголовые откочевали к северу, к предгорьям Драконова хребта. Там уже не было тёмных ельников Орочьей Пущи, были лишь бескрайние, засыпанные снегом пространства тундры, на краю которых едва видимыми магическими кристаллами высились два красных пика – Очи Дракона. Летом там было вдоволь хорошего корма для оленей и северных быков, но зимой…

Шаарта помнила, как её маленький приятель, сын соседей, заблудился в метель в тундре. Его нашли только по весне – скорчившегося, объеденного снежными лисицами. Она помнила, как голосила по нему соседка и как мать пугала её саму злыми духами, подстерегающими малышей за пределом селения. Вряд ли, конечно, дело было в духах, но Шаарта потом долго боялась заблудиться в белом метельном ничто.

Потом страх забылся, прошёл, однако Голос сумел откопать его в памяти.

– Эй, где ты? – крикнула она, поёжившись. – Покажись, презренный трус!