Елена Булганова - Возвращение [litres]

– Не померли. Но холодильник опустошили.

– А вот и славно. – Бабушка распрямила спину, готовая к новым подвигам. – Сейчас все свежее сготовлю. Когда твоих друзей ждать?

Мне понадобилось немало мужества, чтобы ответить на этот вопрос:

– Егор пока у нас. Другие… не знаю, когда придут. И девочку забрали, она будет в другом месте пока.

Бабушка слегка нахмурилась, возможно, история с девочкой казалась ей странным сном, потом деловито тряхнула головой и заспешила на кухню. Я же пошла в гостиную, и очень скоро ко мне присоединился Егор. Застыл в дверях, спросил скованным ломким голосом:

– Ты одна хочешь побыть? А то меня с кухни турнули, велели отдыхать. Но я могу и в другой комнате…

– Да садись уже!

Он тут же плюхнулся на самый близкий к нему стул и замер в неловкой позе, свесившись на один бок и болтая рукой над полом. Я мельком подумала, неужели и я пару лет назад была такой нескладной? Сашка вроде не был.

– Не знаешь, чего он насчет меня решил? – Егор заболтал рукой с еще большей скоростью.

– Кто, Орлик?

– Ну а кто у нас тут самый главный? – скривился Егор. – Не, я не против, просто очень хотелось бы напоследок в Навии побывать.

Я глянула на его макушку цвета гречишного меда и сказала то, во что сама не особо верила:

– Не надо оплакивать Навию раньше времени. Мы сделаем все возможное, чтобы спасти тот мир.

Мальчишка хмыкнул недоверчиво, скорчился на стуле, на этот раз уронив обе руки вперед и зажав предплечья коленками:

– Ты сама не веришь в это. Два выросших на земле всадника пытаются спасти Навию! Знаешь, что я думаю? Нутряному миру крышка. Абсолютно все складывается против него. Обвал по всем фронтам! А это верный знак, что его время вышло.

Меня покоробило даже не от слов, а от того, с какой убежденностью он это сказал.

– С чего ты взял, что прямо уж обвал?

– Ну слушай, ты сама посуди! Властитель захвачен, возможно, уже мертв. Кентрон – в лапах Баала. Тот мир могло бы спасти только чудо, и это чудо заключено в теле твоей дочери. Но ты никогда ее не отдашь, это ясно.

Меня словно под дых ударили. Некоторое время я даже сказать ничего не могла, просто старалась не так заметно хватать ртом воздух. Потом собралась с духом и спросила:

– Ты об этом рвался поговорить с Орликом? Хотел внушить ему идею, что Клеей нужно пожертвовать ради спасения того мира?

Егор подскочил, рухнул обратно, вскинул на меня глаза, бездонно-голубые, негодующие:

– Ты что говоришь, Дея? Да я бы никогда такого не предложил, плюс Орлик бы меня порвал. Еще скажи, что я вызвался помогать с твоей дочкой, чтобы такое провернуть! – выкрикнул он, потом сразу сдулся, тяжко вздохнул. – Но Орлик все предусмотрел и на всякий случай решил держать меня подальше.

– Ладно, никто такого не думает, – выдавила я. – А ты вообще в курсе… ну, как можно освободить варгус? Ты об этом знаешь?

Егор пожал плечами:

– Только то, что человек гибнет в таком случае. Наверное, должна присутствовать варгана, они секут в таких делах.

Мне стало чуточку легче при мысли, что варган на горизонте не наблюдается. Но мальчик, задетый моими словами не на шутку, продолжал:

– Я просто пытался пояснить свою мысль, ну, насчет полного обвала. Если бы твоя дочь не спала, то пришлось бы по-любому ей все рассказать. Но нельзя же прикончить спящую – значит, Навии уже ничто не поможет. Орлик, конечно, мог бы и сам все решить, он парень без особых сантиментов. Но он слишком любит тебя и никогда не причинит вреда твоей дочке. Все, круг замкнулся.

Стараясь овладеть собой, я отошла к окну, спряталась за занавеску и сжала голову руками. Орлик любил не меня, а ту, что давным-давно ушла в неведомые нам пока миры. Но Клея все равно оставалась ее дочерью. Удержит ли это Орлика? Ведь спасти целый мир ценой одной жизни казалось поступком вполне оправданным… если бы речь не шла о Клее.

– Дея, – позвал меня Егор.

Пришлось выглянуть из-за портьеры.

– Что?

– Когда с тем миром будет кончено, твоя дочь проснется, ну, ты в курсе. Нужно будет сделать так, чтобы она никогда не узнала всю правду. Это я как друг тебе говорю. Потому что она, может быть, никогда тебя не простит. Ну, не знаю… вот ты бы простила?

Мне захотелось немедленно отключиться, потому что это было невыносимо. Егор, мальчишка, максималист, задавал сейчас самые страшные вопросы, едва ли до конца понимая, что он творит. Простила бы я гибель всех, кого знаю и люблю, отца, братьев и сестер, друзей, возможно, любимого, зная, что я могла их всех спасти ценой своей жизни, но у меня отняли такой шанс?

– Идите обедать, дорогие!

Что это за звуки? Кто это говорит? Я судорожно цеплялась рукой за портьеру и неуклонно сползала вниз. Кто-то подхватил меня и понес куда-то. Все тонуло во тьме, и я перестала ориентироваться в собственной квартире. Потом из тьмы возникло лицо Егора, он сказал:

– Наплел твоей бабушке, что ты уснула, и перенес тебя в твою комнату, ничего?

Я задергалась, пытаясь овладеть своим телом, сумела поднять руку и вцепилась в его плечо. Прохрипела:

– Мне срочно нужно найти Орлика. Позвони ему, скажи, чтобы вернулся. Ври, что угодно, что я умерла или нет… превратилась в чудовище. И вы с бабулей в опасности!

Егор уставился на меня во все глаза. В них отчетливо читалось смятение – возможно, опасался разборок с Орликом или поверил насчет чудовища, не знаю.

– Не понимаю, ты что, решила… – пробормотал он.

– Ничего не решила! – рявкнула я. – Просто я хочу быть рядом с дочкой. Хочу еще раз поговорить с ним. И не хочу, чтобы Саня совался в Призрачные земли!

– Что? – Теперь он смотрел на меня, как на спятившую в одночасье, хлопал светлыми ресницами.

– Он не сказал? Сашка хотел отправиться туда, чтобы найти Прадерево и попросить у него помощи.

– Но… но…

Так, кажется, мальчишку я доконала. Пришлось брать себя в руки, чтобы привести в чувство теперь уже его.

– Я не хочу, чтобы он туда шел. Но если уже поздно, то, надеюсь, все обойдется. У него есть проводник.

– При чем тут проводник? – Егор наконец справился со своим заиканием. – Орлик знает этот план?

– Само собой, они вместе его придумали.

– Но он же не вернется оттуда!

– С чего ты взял? – пробормотала я.

Встала и сделала пару шагов к Егору, он попятился от меня, словно я уже в самом деле в кого-то превратилась.

– Я думал, это все знают. Но может, и нет. Призрачные земли – это же вроде как потусторонний мир. То, что мы здесь называем раем, адом, загробным миром. В Навии он тоже есть, но закрыт для тамошних обитателей, поскольку они не могут нормально умереть, – или засыпают на горе, или старые души переходят в новые тела. Но твой-то друг бессмертный, в смысле у него обычная вечная душа.